Тем не менее постсоветское пространство останется зоной приоритетных интересов России и в последующие годы. Но зримые неудачи российской дипломатии в СНГ вызывают кризис прежней политики компромисса с Западом и обнаруживают системную ущербность проекта российской «либеральной империи» (либо либеральная, либо империя). Кризис политики России в постсоветском пространстве требует либо отказа от «доктрины Монро» в регионе со всеми вытекающими негативными последствиями, либо пересмотра самой внешнеполитической стратегии маневрирования между группировками глобальной элиты. Однако выдвигаемые в качестве альтернативы глобальному либерализму имперские проекты (включая авторитарный реставрационный вариант советского проекта) страдают системными недостатками, которые уже дважды привели к распаду единого государства в Северной Евразии. Реконсолидация этого пространства в современных условиях возможна только на основе укрепления корневых связей, а не верхушечных комбинаций и авторитарных переворотов. Если Россия как государство потеряет свои позиции в ближнем зарубежье, возникнет угроза ее собственной территориальной целостности. Это связано, в частности, с демографическими сдвигами XXI века.
Демографический взрыв, «конфликт цивилизаций» и региональные вызовы
XXI век станет столетием беспрецедентных демографических сдвигов, вызванных взаимодействием постиндустриальной и раннеиндустриальной динамики. В позднеиндустриальных обществах наблюдается падение рождаемости, что ведет к стабилизации численности населения и увеличению его среднего возраста («старение нации»), «Старение» вызывает дефицит рабочей силы, рост нагрузки на институты социального государства. По всем признакам, эта тенденция сохранится и при переходе к постиндустриальному обществу.
В развивающихся странах, переходящих от традиционного общества (с его стереотипом высокой рождаемости) к индустриальному (с возможностью некоторого снижения смертности), происходит стремительный рост населения (демографический взрыв). Но у стран «третьего мира» нет достаточных ресурсов, чтобы прокормить это население, что может привести к эпидемиям, гражданским войнам, а также внешней экспансии. И не только против соседей, но и против Севера в целом.
Демографический взрыв порождает чудовищные диспропорции в распределении населения на планете и может грозить новым великим переселением народов. Сейчас такое переселение уже началось в относительно мирных формах. Люди покидают страны «третьего мира» в поисках счастья на Севере. Поскольку уровень жизни в России все еще выше, чем на Юге, она является объектом демографического давления. В случае дальнейшего сползания России в «третий мир» эта проблема будет ослабевать, уровень жизни большинства населения сравняется с показателями Африки, и приток гастарбайтеров сократится. Зато возрастет поток россиян на заработки в страны объединенной Европы (включая такие буферные страны, как Украина и Турция). Как приток рабочей силы с Юга, так и отток ее на Запад будут менять этнический состав и тормозить научно-техническую модернизацию российской экономики, стимулируя применение дешевого низкоквалифицированного труда и в то же время снижая уровень квалификации рабочей силы.
При этом демографическое давление на Россию сохранится даже в случае дальнейшего падения уровня жизни.
Низкая заселенность России (в два с половиной раза меньше, чем среднемировые показатели, в 2020 году – в пять-шесть раз меньше) сделает ее привлекательным местом для расселения. При формальном сохранении территориальных границ России в 2020 году ее национальный состав серьезно изменится, что будет влиять и на состав руководящей элиты. Эта проблема не будет решена в случае стимулирования рождаемости, так как рост населения городов Центральной России приведет к увеличению маргинальных слоев города, а не к заселению Сибири. Более равномерному расселению россиян может способствовать социально-технологическое обеспечение деурбанизации.
Непривычные к индустриальной культуре выходцы с Юга часто воспринимаются на Севере (включая Россию) как носители бескультурья, «варварства». Ответная реакция в виде всплеска расизма не заставит себя ждать. Европейские страны принимают решения об ограничении въезда. Для России, связанной множеством семейных, экономических, культурных контактов с постсоветским Югом, такие изоляционистские тенденции неприемлемы, они лишь увеличивают напряженность и внутренние конфликты. Многонациональный характер населения России и обилие диаспор требует выработки интеграционной политики, учитывающей особое значение постсоветского пространства. Россия обречена на тесную взаимозависимость с территорией нынешнего СНГ и в силу этого будет стремиться контролировать процессы, происходящие там.
Рост мусульманского населения в России происходит быстрее, чем рост населения, принадлежащего к другим конфессиям. При сохранении этой ситуации к 2020 году мусульмане будут составлять почти половину населения России. В этих условиях сохранение единого государства на территории России требует выдвижения светской идеологии, учитывающей ценности традиционных конфессий и обеспечивающей большинство общественно активного населения. В противном случае на роль этого проекта будут претендовать мусульманство и политическое православие с соответствующей перспективой раскола гражданской нации на противостоящие конфессиональные блоки.
Этнодемографические проблемы тесно связаны с темой «конфликта цивилизаций», который является также «конфликтом эпох» – обществ, находящихся на разных стадиях общественного развития.
Переход к индустриализму неизбежно приведет к дальнейшему росту влияния ряда ныне отсталых стран Азии и Африки, увеличению количества среднеразвитых стран с большим населением. Нельзя исключать консолидации ряда исламских стран в единое государственное образование (например, халифат). Сырьевые ресурсы этих стран будут направлены на нужды своего растущего производства, что в условиях общего исчерпания нефтяных и других энергетических ресурсов может вызвать энергетический кризис в странах Запада. Это приведет к обострению борьбы за ресурсы, в том числе на территории России. Одновременно потрясения в третьем мире будут дестабилизировать глобальный рынок.
Тяжелая демографическая ситуация лишь усилит энергию революционного взрыва и агрессивность возникающих в результате авторитарных и тоталитарных режимов Юга. Это чревато «революционным походом» на Север против богатой Европы и Америки, что приведет к росту авторитарных тенденций в западных государствах. Победа такого похода может отбросить мир назад на века. В качестве «громоотвода» этой угрозы западные элиты будут использовать Россию с ее обширной и частично исламизированной территорией.
Судьба Европы зависит не столько от ее военно-экономической мощи (в условиях зависимости от внешних энергетических источников эта мощь может быть быстро подорвана), сколько от духовного насыщения культуры, от ее способности к религиозному возрождению и взаимопониманию с другими культурами. Русская культура в их числе – естественный мост взаимодействия с исламским миром. Однако в условиях позднеиндустриального общества преобладает культурный процесс постмодерна, предполагающий разрушение целостности мировоззренческих систем, что затрудняет их диалог и ведет не к синтезу, а к хаотическому смешению, чреватому мировоззренческой дезорганизацией и социально-психологической непрочностью.
Кроме угрозы с Юга, в России вызывает опасения и политико-демографическая угроза со стороны Китая. Несмотря на то, что отношения с КНР в последние годы развиваются успешно, не все зависит только от руководства КПК. Стадиально Китай завершает переход от традиционного к индустриальному обществу. Апогей индустриализма чреват кризисом, аналогичным перестройке в СССР. В случае неблагоприятного для КПК развития событий страна может столкнуться с масштабной социальной, межрегиональной и межнациональной конфронтацией. Это лишь усилит поток иммиграции в Россию, заселение китайцами сибирских городов. Но китайцы имеют большой опыт мирного сосуществования с населением стран пребывания.
Нестабильность в КНР чревата также конфликтами на границе, но не широкомасштабным военным конфликтом.
В случае успеха политики китайской элиты Китай будет стремиться к усилению своего контроля над ресурсами Сибири и Дальнего Востока. В современных условиях это не требует территориального расчленения России, но несет угрозу кратковременных военных интервенций со стороны Китая, США, Японии, государств НАТО.
Региональные вызовы связаны с военными угрозами. Принципы формирования армии, унаследованные со времен Второй мировой войны, в условиях XXI века уже не обеспечивают надежной обороны и приводят к фактическому разложению вооруженных сил. Успешные военные действия ведутся высокопрофессиональными мобильными силами, оснащенными сложной техникой.
Современные военные угрозы для России связаны прежде всего с партизанскими действиями противника. Фактор оружия массового поражения и относительная развитость российского ВПК продолжают обеспечивать некоторую безопасность России от массированной агрессии, подобной действиям НАТО против Югославии. В то же время война в Ираке показывает, что в современных условиях сохраняется угроза войны типа «блицкрига», которая является синтезом военного давления и политической спецоперации. Если военный противник будет уверен в успехе такой спецоперации, он может нанести по территории России воздушный удар.
Следующий виток развития военной техники, связанный с автоматизацией боевых действий, может изменить положение, снизив эффективность партизанских операций и в то же время создав новые угрозы для России в том случае, если российский ВПК не сможет выдержать военно-технического соревнования. Фактор оружия массового поражения может быть снижен (но не снят) созданием системы ПРО, что приведет к дальнейшей дестабилизации мирового порядка, особенно опасной в условиях «третьей волны» и демографических сдвигов.