Вскоре Ласси получил известие от русского посла в Варшаве Левенвольде, что польские войска покинули Варшаву и отступают к Кракову.
После этого Ласси разделил свое войско на две части, одну поставил в Скерневичах, другую – в Ловиче (оба места в десяти верстах от Варшавы). В Варшаве он оставил четыре пехотных полка, один драгунский и несколько иррегулярных. Кроме того, отряд из одного драгунского и трех пехотных полков был поставлен в Плоцке под начальством генерал-майора Густава Бирона.
В районе Варшавы Ласси решил дождаться вступления в Польшу саксонских войск с королем Августом III. Собственно, после занятия Варшавы Ласси фактически перестал командовать войском. Всем стал распоряжаться граф Левенвольде – человек очень импульсивный и глупый.
К концу 1733 г. в разных частях Польши паны организовали конфедерацию сторонников короля Станислава. Среди них были сандомирская конфедерация, составленная в Опатовне люблинским воеводой Тарло; волынская конфедерация, составленная в Луцке бельзским воеводой Михаилом Потоцким, подольская конфедерация, составленная в Каменце Стадницким, киевская конфедерация в Житомире, составленная Вороничем. Поляки думали найти сочувствие в русских, недовольных немецким засильем в Петербурге, и поэтому в манифесте сандомирской конфедерации говорилось: «Яснее солнца для каждого, который исследует причины вещей и откуда встала буря на нашу вольность, что не русская монархия сама по себе была виновницею настоящей революции в Польше и в Европе, ибо эта революция в основании противна интересам России, которая сама находится под гнетом немецкой власти, стремящейся ко всемирной империи и ненавидящей нашу вольность, как соль в глазу. Видя, что насилие, учиненное нашему королевству московскими войсками, сделано не по совету доблестных вельмож, правдивых наследников российского имени, обязали мы нашего маршала объявить войскам российским и чинам панств московских, что с ними враждовать не желали бы».
Король Станислав был тертым калачом и прекрасно понимал, что отряды конфедератов не способны противостоять русской армии, поэтому все свои планы он строил на помощи Франции. Простейшим решением проблемы он считал вторжение французских войск в Саксонию. Он хотел, чтобы его зять сделал с Августом III то, что сделал Карл XII с Августом II. Как мы помним, Август II куда больше дорожил саксонской короной, чем польской. Он был готов десятилетиями воевать со шведами на польской земле, но сразу же после вторжения Карла XII оказался от польской короны в пользу Станислава Лещинского. Станислав прямо писал своей дочери Марии: «Если король Людовик XV не овладеет Саксонией, то буду принужден покинуть Польшу и возвратиться во Францию». Но если для утверждения Лещинского в Польше французам было необходимо напасть на Августа в Саксонии, то для утверждения Августа в Польше русским необходимо было выгнать Станислава из Данцига, куда к нему на помощь запросто могли прийти морем французы, а возможно, и другие союзники.
Поэтому в конце 1733 г. генерал-аншеф Ласси получил приказ из Петербурга двинуться на Данциг. Хоть в Польше в это время и находилось пятьдесят тысяч русских солдат, большая часть их была необходима здесь для сдерживания конфедератов. Поэтому Ласси смог взять с собой к Данцигу не более двенадцати тысяч человек. 16 января 1734 г. Ласси занял Торн, жители которого присягнули Августу III и приняли русский гарнизон.
11 февраля 1734 г. войска Ласси подошли к Данцигу и заняли окрестные деревни. Генерал-аншеф остановился в местечке Пруст в полумиле от Данцига. Он отправил в город трубача пригласить сенат отступиться от короля Станислава и его приверженцев и покориться законному королю Августу III, впустив русский гарнизон. В случае же отказа ожидать «дурных последствий». Однако горожане отказались впустить русских в Данциг.
К началу осады гарнизон Данцига состоял из 8 тысяч «данцигских» войск, 4 тысяч поляков, прибывших с Лещинским, и 8 тысяч вооруженных горожан. Некоторые дореволюционные русские историки прибавляют к этим силам еще 20 тысяч крестьянских жителей, укрывшихся в городе, но если следовать такой логике, то надо приплюсовать сюда еще и женщин и детей Данцига. Комендантом города был генерал Фитингоф. В городе находилось несколько французских инженеров и около ста шведских офицеров.
Взятие Данцига в Петербурге считали важнейшей целью кампании и, не очень доверяя способностям Ласси, отправили туда лучшего полководца империи графа Бурхарда Христофора Миниха[41]. Другой причиной удаления Миниха из Петербурга стали интриги его политических противников Бирона и Остермана.
Миних отправился под Данциг под именем артиллерийского полковника Беренса, но инкогнито долго не могло сохраняться: в Мемеле за несколько дней до его приезда уже знали, что едет Миних, а не Беренс.
5 марта Миних приехал под Данциг с канцелярией, небольшой свитой и с 13 300 червонцами. Для начала Миних приказал строить траншеи и построить редут со стороны Циганкенберга. В ночь с 19 на 20 марта 1734 г. осаждающие атаковали укрепление Ору, в котором находилось четыреста человек гарнизона, и овладели им после двухчасового сопротивления.
Русские войска имели только полковые пушки калибра 3–6 фунтов. Лишь в Оре было захвачено двенадцать 8-фунтовых пушек и две мортиры. По приказу Миниха из них начали обстреливать город.
Миних направил 500 драгун и 400 пехотинцев к небольшому городу Эльбингу, расположенному примерно в 50 верстах от Данцига. Город сдался без сопротивления, а найденные там орудия и припасы были отправлены в лагерь под Данцигом.
В начале апреля 1734 г. русским из Саксонии через недружественную Пруссию удалось провести в Данциг четыре 1-пудовые мортиры. При этом мортиры везли раздельно со станками, спрятав под всяким барахлом на больших телегах. Официально обоз считался собственностью герцога Вейсенфельского.
30 апреля была начата уже серьезная бомбардировка Данцига, вызвавшая ряд пожаров в городе. Однако с боеприпасами у русских были проблемы. По приказу Миниха наши солдаты начали сбор польских ядер и мортирных бомб (за каждое ядро или бомбу солдат получал 3 копейки). По непонятным причинам (единственное разумное объяснение – ляхи были сильно пьяны) бомбы противника не разрывались, а когда русские начали вынимать из них порох, то он оказался отменного качества. Кроме того, Миних приказал всем солдатам, находившимся в траншеях, ежедневно дополнительно выдавать «по чарке водки и по алтыну денег».
В ночь с 26 на 28 апреля русские войска овладели фортом Замерманд. Офицер и 70 солдат, оборонявших форт, успели отступить.
27 апреля в ходе объезда укреплений Данцига Миних обратил внимание на слабость первой линии укреплений города в западном предместье Гагельсберг, примыкающем к Висле. Поэтому Миних решил немедленно атаковать поляков в этом месте. Для штурма был назначен трехтысячный отряд под начальством генералов князей Барятинского и Бирона и пятитысячный отряд в резерв. Для отвлечения сил и внимания противника в то же время произвели три демонстрации: на фронте, примыкающем к Висле, напротив Бишофсберга, и напротив правой стороны Гагельсберга.
28 апреля, около полуночи, войска пошли на приступ, спустились в ров, взобрались на вал и взяли семиорудийную батарею противника. Но дальше штурмовые колонны, потеряв убитыми или ранеными начальников и почти всех офицеров, остановились и в течение более двух часов находились под сильным огнем крепостной артиллерии.
Штурм не удался, и прибывший генерал Ласси приказал отступить в траншеи. Потери составили 120 офицеров и около двух тысяч солдат.
Однако людские потери в лагере осаждающих были быстро восполнены. С 3 по 9 мая к Миниху прибыли на речных судах русские полки из-под Варшавы. А 13 мая, наконец, объявились и саксонцы в составе восьми батальонов пехоты и 22 эскадронов конницы. Командовал саксонцами герцог Вейсенфельский. Замечу, что места в осадных траншеях саксонская пехота заняла лишь в ночь с 17 на 18 мая. После прибытия саксонцев численность осаждающих дошла до 16 337 человек.
Людовик XV, узнав о вводе русских войск в Польшу, решил помочь полякам и велел послать туда Перигорский полк, а немножко подумав, добавил еще два. В апреле 1734 г. к Данцигу отправились 5 военных кораблей[42] под командованием адмирала Барайя (Barailh).
11 мая обе стороны согласились на двухдневное перемирие. А 12 мая к Данцигу подошла французская эскадра. Французы высадили на Востерплятте три пехотных полка – Блезуа, Перигорский и Ламарш – под командованием бригадира Ламмот де Лаперуза, всего 2400 человек. Русские не противодействовали десанту. Говорят, что Миних, узнав о высадке французов, изрек: «Благодарю Бога. Россия нуждается в руках для извлечения руд».
Французы расположились лагерем в устье Вислы на острове Лаписта. 16 мая французы атаковали русские укрепления на правом берегу Вислы. Вот как описывает этот бой Кристоф Манштейн: «Расположившись вдоль берега между каналом и морем, французские войска вышли из лагеря и тремя колоннами двинулись прямо на русские позиции. Они подавали сигналы городу, приглашая осажденных вылазкой помочь им в предприятии. Действительно, из города вышел большой отряд пехоты и направился с необычайной отважностью к левому крылу русских, пока французы атаковывали их с другой стороны. Перейдя через засеки, прикрывавшие позиции, французы подошли к нему на расстояние 15 шагов, прежде чем русские сделали один выстрел, но потом, открыв огонь как раз кстати, продолжали его с большой силой. Французы несколько раз пытались овладеть позициями, но так как это им не удавалось, то они удалились, оставив на месте 160 человек убитыми, в числе которых был и граф де Плело, посланник французского короля в Копенгагене. Городские, увидев, что французы отбиты, ушли за свои стены; их преследовали вплоть до ворот»[43].