оведению диверсий и созданию бандформирований. Летом 1920 г. ЧК удалось разгромить наиболее крупные отделения «Польской военной организации» в Киеве, Одессе, Харькове, Житомире, Минске, Бобруйске, Гомеле, Орше, Москве и Петрограде. Ряд ячеек «Польской военной организации» был уничтожен в 1921 г. в Харькове, Киеве, Белой Церкви, Одессе и Умани.
В свою очередь по указанию Ленина 19 июля 1920 г. было создано «Польское бюро ЦК РКП(б)». Оно считалось специальным органом ЦК РКП(б) на Западном фронте. В состав «Польбюро» вошли Ф. Э. Дзержинский (председатель), Ф. Я. Кон, Ю. Ю. Мархлевский, Э. Я. Прухняк, Ю. (И.С.) Уншлихт, Ф. Я. Прухняк (технический секретарь).
«Польбюро» мобилизовало на Польский фронт 5700 коммунистов-поляков из 18 тысяч состоявших в РКП(б). 28 июля 1920 г. частями XV армии был занят крупный промышленный город Белосток. Через два дня, 30 июля, там Дзержинским был создан верховный орган власти в Польше – «Польский революционные комитет» («Польревком»). Вообще-то говоря, 30 июля Дзержинский был еще в Вильно, но обстоятельства заставили его спешить, и Манифест, и извещение об образование Польревкома были отпечатаны с датой 30 июля. Польревком в Манифесте к рабочим объявил себя революционной властью и приступил к осуществлению советской власти на территории Польши. Председателем стал Ю. Ю. Мархлевский, членами – Ф. Э. Дзержинский, Ф. Я. Кон, Э. Я. Прухняк, И. С. Уншлихт. 2 августа в Белостоке состоялся массовый митинг рабочих, на котором выступили Мархлевский и командующий Западным фронтом М. Н. Тухачевский.
Дзержинскому удалось организовать снабжение рабочих Белостока продовольствием. На его запрос был получен из Центра ответ: «В Минск отправлено 15 вагонов, в Вильно отправлено 15 вагонов, в Белосток отправлено 10 вагонов… Достигнуто соглашение удовлетворить гражданское население временно из запасов IV армии».
Польревком намеревался установить торговые отношения с соседней Германией. В телеграмме Герсону Дзержинский давал указания связаться с Высшим советом народного хозяйства (ВСНХ) и с Внешторгом и сообщить о широких возможностях приобретения в Германии предметов военного и иного потребления, просил прислать уполномоченных для организации этого дела. В другом письме Герсону, от 19 августа, он просил доложить о возможностях крупного товарообмена с Германией и покупки на иностранную валюту необходимых товаров.
Следует отметить, что Германия в советско-польском конфликте держала строгий нейтралитет, но была более благоприятно настроена к РСФСР, чем к Польше.
С 6 августа Дзержинский приступил к формированию Польской Красной армии, командовать которой был назначен Роман Войцехович Лонгва – бывший штабс-капитан царской армии, к 6 августа 1920 г. командир 2-й стрелковой дивизии. Дзержинский советовал Лонгве связаться с Москвой для вербовки военнопленных «из лагерей внутренней России – в Костроме, Ярославле и других городах. Там очень много рабочих». В сентябре 1920 г. в Бобруйске были созданы даже курсы польских красных командиров (свыше тысячи курсантов).
Серьезным изъяном в деятельности Польревкома стало отсутствие устойчивой связи с польскими коммунистами по ту сторону фронта.
В связи с поражением Красной армии под Варшавой Польревком был упразднен, а Польбюро переехало в Минск, а затем – в Смоленск. Через несколько месяцев после подписания мирного договора Польбюро прекратило свое существование.
12 октября 1920 г. в Риге было подписано Советско-Польское соглашение о перемирии. По его условиям военные действия должны быть прерваться немедленно.
Постоянный мирный договор между Россией и Польшей был подписан 18 марта 1921 г., и тоже в Риге. По этому договору государственная граница между Польшей, с одной стороны, и РСФСР, УССР и БССР – с другой устанавливалась по линии г. Дрисса – г. Дисна – 30 км западнее Полоцка – ст. Загатье, откуда граница шла в юго-западном направлении до Радошковичей и Ракова (западнее Минска 30 км), а оттуда поворачивала на юг до истоков реки Морочь и по ней до впадения ее в реку Случь, откуда почти прямо на юг до г. Корец в 30 км западнее Новоград-Волынского, затем в юго-западном направлении шла через г. Острог, Кунев на Ямполь, откуда в южном направлении проходила через Щасновку – Волочиск – Сатанов – Гусятин до Хотина.
Стороны взаимно отказывались от возмещения своих военных расходов.
Россия освобождала Польшу от ответственности по долгам и иным финансовым обязательством Российской империи.
Россия и Украина обязались уплатить Польше 30 млн рублей золотом в качестве польской части золотого запаса бывшей Российской империи и как признание отделения Польши от России.
Россия и Украина возвращали Польше 300 паровозов, 260 пассажирских и 8100 товарных вагонов. Кроме того, Россия оставляла на территории Польши тот подвижный состав, который принадлежал РСФСР и УССР, приспособленный для широкой («русской») колеи и ранее принадлежавший Российской империи. Этот состав насчитывал 255 паровозов, 435 пассажирских и 8859 товарных вагонов. Таким образом, Россия передала Польше в общей сложности 555 паровозов, 695 пассажирских и 16 959 товарных вагонов. Общая сумма стоимости возвращаемого или передаваемого в виде дара подвижного состава от России для Польши оценивалась в 13 млн 149 тыс. золотых рублей в ценах 1913 г., а общая сумма всего другого железнодорожного имущества, передаваемого вместе с вокзалами, оценивалась в 5 млн 96 тыс. золотых рублей, то есть объединенная сумма железнодорожного имущества, поступившего от России в Польшу, составила 18 млн 245 тыс. рублей золотом в ценах 1913 г.
Любопытно, что даже в капитальных трудах польские историки дипломатично не упоминают о требовании Польши на передачу ей всех ценностей, когда-либо вывезенных за время, прошедшее после первого раздела Польши. Поляками были предъявлены требования на многие памятники, хранившиеся в Артиллерийском историческом[100] и Суворовском музеях. Им отдали 57 пушек XVI–XVIII веков, 67 знамен и штандартов. При тщательном сличении гербов, девизов и других геральдических символов на знаменах и штандартах историк П. И. Белавенец установил, что все они не польские, а шведские, и представил польской стороне такие убедительные доказательства, что поляки от претензий отказались. Но в 1932 г. требование возобновили, и русская сторона, «чтобы не портить отношений», все же несправедливо требуемое отдала.
Из собрания Суворовского музея, хранившегося в это время в Артиллерийском историческом музее, поляки забрали ключи от Варшавы и серебряные литавры, поднесенные А. В. Суворову варшавским магистратом в 1794 г., много польских знамен, оружия и других предметов тех времен. Кстати, пищаль «Инрог», взятую поляками у нас под Смоленском, русские купцы выкупали потом золотом.
К слову, все эти ценности, силой вытащенные из русских музеев, впрок ляхам не пошли. В 1939 г. они стали трофеями немцев и в основном были приватизированы германским командованием. Так что ключи и литавры Суворова попали к новым победителям Варшавы.
Глава 5Санация или маразматизация всей страны?
Итак, Польша вышла победительницей из войны. Теперь в ее границах этнических поляков было менее 66 %, остальное население составляли немцы, русские, украинцы, белорусы и евреи. Точные цифры установить невозможно, поскольку польские власти считали поляками всех католиков и униатов. Вновь начались преследования «диссидентов», то есть некатоликов. По данным польских историков Дарьи и Томаша Наленча, настроенных, кстати, весьма патриотично, «…некогда униатские, а более ста лет православные церкви на Волыни были превращены в католические костелы и целые деревни стали польскими. Только на Волыни к 1938 г. были превращены в костелы 139 церквей и уничтожено 189, осталось лишь 151»[101].
В качестве примера стоит упомянуть о судьбе кафедрального собора Александра Невского в Варшаве. Он был построен в конце XIX века на добровольные пожертвования. Стены и своды украшали мозаики, выполненные под руководством В. М. Васнецова. Самая большая мозаика «О Тебе радуется» имела площадь 1000 кв. м. Интерьер украшали 16 яшмовых колонн, подаренных Николаем II. Собор вмещал до 3000 молящихся. Колокольня, напоминавшая московскую Ивана Великого, возвышалась над городом на 73 м. Наверху ее была устроена популярная у туристов смотровая площадка. И вот с 1920 по 1926 год поляки с большим трудом разломали этот величественный храм. Украшения собора были разворованы. Позже несколько мозаичных фрагментов украсили костел Марии Магдалины в предместье Праге, а яшмовые колонны собора, в конце концов, установили над могилой маршала Пилсудского в Кракове.
Замечу, что собор Александра Невского, в отличие от храма Христа Спасителя, никому не мешал. И в 1926 г. противником польских панов была не царская Россия, а атеистический Советский Союз. Разумные политики могли сделать этот собор символом борьбы против «безбожного большевизма», местом общения белогвардейских элементов и т. д. Но ненависть ясновельможных панов к православию и всему русскому затмила политическую целесообразность.
Я ни здесь, ни в других местах не собираюсь судить власти любой страны с точки зрения международного права, а тем более с точки зрения так называемых «общечеловеческих ценностей». Я пытаюсь оценивать действия правителей лишь с точки зрения выгоды страны, ими управляемой. Диктатор Пилсудский и прочие ясновельможные паны потеряли всякий рассудок в 1918–1920 гг., смертельно рассорившись с двумя сильнейшими государствами мира – Германией и Россией, воспользовавшись их временной слабостью.
А был ли иной выход? Да, был. Но для этого панам националистам пришлось бы делать только то, к чему они громогласно призывали. Хотели независимого национального государства, ну и собрали бы все земли, где большинство составляют этнические поляки, и провели бы по ним границу. А затем можно было бы провести обмен неполяков из Польши на поляков из России и Германии. Хороший пример дали Турция и Греция, которые по окончании войны в 1922 г. отправили полтора миллиона греков в Грецию и полмиллиона турок в Турцию. Окончательно территориальных претензий это не исключило, но войны между ними в грозные 30—40-е годы не произошло