Почему турецкий гнет в Греции «справедлив», «морален», а тем более отвечает интересам «единого народа христианского», о котором обязан был заботиться Священный союз, царь, к сожалению, не объяснил.
Делу объединения Европы союз, естественно, не помог, да и не мог помочь. В него, например, с самого начала не желала вступать Великобритания, что закономерно. Ла-Манш — больше чем география. Нередко в истории он позволял Британии выбирать: вмешиваться ей в общеевропейские дела или остаться в стороне. Как правило, Англия, внимательно наблюдая за ситуацией, вступала в серьезную игру лишь тогда, когда это было ей выгодно либо когда ее интересам что-то угрожало, как в случае с Наполеоном. Брать на себя излишнюю и обременительную в политическом и финансовом плане ответственность англичане не хотели. Это касалось и Священного союза.
Имелась, однако, и другая непреодолимая на тот момент преграда — неравномерность внутриполитического развития европейских стран. Лорду Каслри из Лондона направлялись следующие ориентировки:
Дайте понять русским, что у нас - парламент и публика, перед которыми мы ответственны, и что мы не можем вовлечься в виды политики, которая совершенно не соответствует духу нашего правительства.
Лондон точно указывал на самое главное препятствие для процесса объединения Европы: мало собирать конгрессы и принимать какие-то общие решения. Самодержец российский в лучшем случае ответствен перед собственной совестью, английское правительство ответственно перед парламентом и народом. Объединить несовместимое невозможно.
Столкновения между Англией и ее партнерами становились в связи с этим неизбежными. Обычно невозмутимый лорд Каслри однажды в разговоре с французских посланником, комментируя действия русского, австрийского и прусского монархов, заявил:
Неслыханное дело!.. Это — всемирная монархия, провозглашенная и осуществленная тремя державами, теми самыми, которые некогда сговорились разделить Польшу. Если английский король подпишет протокол, то этим самым подпишет свое отречение. Если государи неограниченные действуют таким образом, то правительства конституционные должны соединиться для противодействия.
Историк Соловьев пишет:
...Англия выставила вопрос чрезвычайной важности, именно — вопрос об отношении конституций различных держав к этому общему управлению делами Европы... Русский император требовал, чтобы все европейские государства вошли в великий союз и улаживали свои отношения на конгрессах; но спрашивалось: государи неограниченные и министры их, не отвечающие за свои решения ни перед кем, будут ли одинаково поставлены на конгрессах с государями конституционными и министрами их, имеющими известные отношения к своему народному представительству? Таким образом... различие в формах политической жизни у разных европейских народов становилось помехою для утверждения общего управления делами Европы.
Путь к общеевропейскому дому вел не через «моральные манифестации», к которым был склонен царь. Чтобы осуществить свою мечту и объединить Европу, Александру I на самом деле нужно было гораздо больше и эффективнее заниматься внутренними российскими делами. Много раздумывая по поводу реформ в России, он на них так и не решился, выступая за эволюционный путь развития, царь стал контрреволюционером, но так и не стал реформатором. Возвращаясь из Европы в Россию, он не мог заставить себя заняться главным делом, уделяя время лишь молитвам и текущим хлопотам. Беспрерывно колесил по стране, нигде не засиживаясь надолго.
Император и умер в 1825 году в далеком от Петербурга, продуваемом неуютными ноябрьскими ветрами, провинциальном Таганроге, не сумев даже толком объяснить, кого оставляет после себя «на хозяйстве». В результате страна умудрилась присягнуть сразу двум Павловичам — Константину и Николаю, а сами братья, будучи в этот момент в разных концах империи и не зная доподлинно, кто из них наследует престол, честно присягнули друг другу.
В течение долгих лет царствования Александра I Россия играла первую скрипку в европейском оркестре, решая судьбы различных стран, народов, монархов, да и всего континента. И все же к моменту смерти царя-мистика Российская империя, лишенная конституции и элементарных политических свобод, по многим параметрам являлась уже не лидером, а аутсайдером.
Если сначала общеевропейский дом не мог под одной крышей объединить всех, поскольку, оторвавшись от остальных, далеко вперед ушла Англия, то затем, после серьезных перемен во многих европейских странах, это стало невозможно, потому что от других начала быстро отставать крепостная Россия.
Страна нуждалась в реформе. Одной Библии здесь было уже мало.
Послесловие к первому тому
За время, прошедшее от Рюриков до кончины Александра I, Русь — Московия — Россия прошла в своих отношениях с Западом огромный путь. От полного взаимного непонимания и даже брезгливого отношения к чужакам, да еще и иноверцам, до признания за Россией права стать вождем антинаполеоновской коалиции. С подобной ролью русского государства безоговорочно согласились все крупнейшие на тот момент европейские державы, пытавшиеся остановить экспансионизм великого корсиканца. Причем даже те, кто к России по-прежнему относился без особой симпатии, скажем Великобритания и Австрия.
Это был трудный путь. Чтобы стать Россией, русским пришлось не только вести тяжелейшие войны за выход из изоляции, географически пробиваясь к Балтике, а политически — к главному центру цивилизации в Европе, но и побеждать самих себя, поскольку в душе русского человека постоянно боролись две силы — желание сохранить свою самобытность и понимание того, что без широкой кооперации с Западом страна обречена на отставание.
В принципе все российские монархи, хотя и в разной степени, с давних времен понимали необходимость сближения с западноевропейским миром. К этому подталкивал здравый смысл. Апофеозом этого стремления взять на Западе все, чего недоставало России, отставшей от остальных в силу своей долгой исторической оторванности, была петровская реформа. Сопротивление консерваторов-староверов — не столько по вере, сколько по менталитету - процесс приобщения к западному миру, разумеется, тормозил. Но в целом Россия все равно двигалась в направлении, заданном ей Петром Великим.
Тем не менее петровский импульс не мог быть вечным, и постепенно империя стала притормаживать в своем развитии. Александр I стал вождем общеевропейской антинаполеоновской коалиции главным образом за счет количественных, а не качественных факторов, определявших суть России. Ее мощь и авторитет во многом определяли размер и людские ресурсы, что было крайне важно в эпоху бесконечных войн.
Что же касается качественных характеристик, то европейцы позитивно выделяли, когда говорили о России, пожалуй, лишь одно — выдающееся мужество русского солдата. Это было, конечно, важно, но совершенно недостаточно, чтобы обеспечить России надежное будущее. Ко времени окончания эпохи Александра Павловича страна нуждалась в коренных реформах. Существовать дальше без конституции и сохраняя режим крепостного права Россия могла, но двигаясь уже только вспять.
Как показало будущее, немалая часть политической элиты страны это прекрасно понимала, хотя и не очень четко представляла себе, как реализовать реформы на практике. Вместе с тем в России по-прежнему оставались в силе охранительные тенденции, то есть убеждение, что путь на Запад для русского народа опасен и противоречит русской традиции.
Уже при Николае Павловиче, вступившем на престол после брата, две эти силы сойдутся лоб в лоб.
Да и более поздняя история есть во многом история извечной для нашего отечества борьбы западников и антизападников.
ВЫХОДНЫЕ ДАННЫЕ Романов Петр ВалентиновичРоссия и Запад на качелях историиТом первыйОт Рюрика до Александра I
Ответственный редактор Елизавета Рыбакова Художественный редактор Егор Саламашенко Технический редактор Любовь Никитина Корректор Валентина Важенко Верстка Максима Залиева
Подписано в печать 21.08.2009.
Формат издания 60x901/1б. Печать офсетная.
Уел. печ. л. 32,0. Тираж 3000 экз.
Изд. № 90324- Заказ № 1504.
Издательство «Амфора».
Торгово-издательский дом «Амфора».
197110, Санкт-Петербург,
наб. Адмирала Лазарева, д. 20, литера А.
E-mail: secret@amphora.ru
Отпечатано по технологии CtP в ИПК ООО «Ленинградское издательство». 195009, Санкт-Петербург, Арсенальная ул., д. 21/1. Телефон/факс. (812) 495-56-10.
Отношения России и Запада никогда не были ни ровными, ни простыми. Периоды сближения неизменно чередовались с периодами охлаждения и даже враждебности. При этом Запад обычно ставил в упрек «варварской» России нищету материальную, а русские обвиняли «варварский» Запад в меркантилизме и нищете духовной. Тем не менее взаимовлияние было гораздо более значительным, чем это принято считать. Читателю предоставляется редкая возможность в этом убедиться, познакомившись с четырехтомным изданием, посвященным истории отношений России и Запада с древнейших времен до наших дней. Автор этого фундаментального исследования — писатель, публицист и политический обозреватель «РИА Новости» Петр Романов.
Первый том, охватывающий период от Рюриков до Александра I, рассказывает, как в душе русского человека постоянно боролись две силы: желание сохранить самобытность и понимание того, что без широкой кооперации с Западом страна не может полноценно развиваться.
В результате Россия и Запад прошли сложный путь от взаимного непонимания до тесного сотрудничества, когда император Александр I стал признанным лидером европейской антинаполеоновской коалиции.
ISBN 978-5-367-01121-0
Петр Валентинович Романов родился в 1949 году в Нижнем Новгороде. Закончил переводческий факультет Института иностранных языков им. Мориса Тореза в Москве.