Правительство этот процесс поначалу не тревожил. Оно было занято проблемами «европейской политики», борьбой с соперниками на Балканах. Османы же казались не опасными и весьма полезными — за неимением национальной армии Палеологи привлекали их для участия в своих войнах. Но в 1354 г. турки на лодках вдруг переправились через Дарданеллы, обосновались в Галлиполи и… стали заселять Фракию и Македонию, перед этим опустошенные гражданской войной между Иоанном V Палеологом и Кантакузином. Только тогда правительство схватилось за головы, но сделать уже ничего не могло. К османам стали переходить греческие архонты, превращаясь в турецких беев. Или даже сохраняя христианство — султаны в то время были веротерпимы. Без боя сдавались города и оказывались в выигрыше. Например, захолустный Адрианополь (Эдирне) с 15 тыс. жителей султан Мурад сделал своей столицей, и вскоре он разросся в роскошный центр с населением 200 тыс.
О том, до какой степени упал престиж византийских императоров, говорит поездка Иоанна V в Европу — молить о помощи. В 1369 г. он явился в Рим. Не лично, а через секретарей представил грамоту о согласии принять унию. Лишь после этого папа принял его, позволил поцеловать туфлю и принести присягу на верность. Потом Иоанн отправился к французскому двору, но ничего не добился, кроме новых унижений. А на обратном пути венецианцы арестовали императора за долги. Благо сын Мануил выручил, прислал денег.
Ну а когда Иоанн вернулся, султан цыкнул на него и указал: то, что за стенами Константинополя, — твое, а вне стен — мое. И император смирился. Признал себя вассалом Мурада, стал платить дань. Даже участвовал в походах на свои же города, которые не желали сдаться султану. Отныне императоры посылали сыновей к султанскому двору в качестве заложников, а дочерей — в султанские гаремы. Турки поочередно подчиняли враждующие между собой балканские народы. Сперва болгар, затем разделенных на четыре княжества сербов — только один раз они смогли объединиться, но были разгромлены в 1389 г. на Косовом поле.
У Палеологов остались лишь Константинополь, Морея и еще несколько клочков владений. О национальном сопротивлении в Византии теперь даже не помышляли. Шла борьба между пораженческой «туркофильской» партией и «западнической», уповавшей на спасение со стороны Европы. Государство, несомненно, погибло бы на полвека раньше, когда «западники» понадеялись на антитурецкий крестовый поход. Султан Баязид в 1396 г. разбил рыцарей под Никополем и осадил изменивший Константинополь. Спасла случайность — из Азии вторгся другой завоеватель, Тимур Тамерлан, и сокрушил Баязида. При этом император Мануил признал себя вассалом Тимура, согласился платить ему такую же дань, как султану. Но Тамерлан ушел, а турки остались.
История последних Палеологов представляет собой вообще жалкое зрелище. Они продавали оставшиеся у них города и острова, продавали формальные права на земли, которыми уже не владели. Императоры, их братья и сыновья грызлись между собой за уделы. Судились у султана, жаловались ему друг на друга и подкупали визирей, чтобы добиться решений в свою пользу. Западная ориентация очередной раз взяла верх при Иоанне VIII. Была отправлена огромная делегация в Италию, и в 1439 г. вторично заключили унию, Флорентийскую.
Но и это ни к чему хорошему не привело. В Европе начиналась «эпоха Возрождения», и в Риме уже царило полное разложение нравов. На папском престоле оказывались взяточники, гомосексуалисты, убийцы. Лоренцо Медичи называл Рим «отхожим местом, объединившим все пороки», а Петрарка писал: «Достаточно увидеть Рим, чтобы потерять веру». О том, до чего докатилось католичество, в Виизантии знали. Большинство населения и священников унию отвергли, от нее отреклись даже те иерархи, которые подписали ее. Вместо национального единения получился раскол. В главный храм св. Софии народ перестал ходить. Дошло до того, что униатский патриарх Григорий Мелиссин сбежал в Рим, а замену ему не решались поставить, и в критический момент страна осталась без патриарха.
Этим пользовались турки, объявили себя покровителями православия. Пользовались и проходимцы — царевич Дмитрий провозгласил себя главой православной партии и под этим поводом просил у турок посадить его на престол (хотя одновременно заключил тайный договор с латинянами об оккупации остатков Византии). Ну а Запад никакой реальной помощи не оказал. Правда, папы подталкивали европейских королей выступить против турок, но собственные средства тратить не спешили, расходуя их на строительство в Риме, на свой двор и развлечения.
Последним императором Византии стал Константин XII — храбрый солдат, но политик никакой. Он тоже рассчитывал на поддержку Европы. А в 1451 г., когда умер султан Мурад II, император переоценил внутренний разлад у османов, попытался шантажировать нового монарха Мухаммеда II, угрожая принять сторону его конкурентов. Но султан быстро навел порядок среди подданных и решил наконец-то ликвидировать гнездо интриг, торчащее посреди его владений. В 1453 г. турки обложили Константинополь с суши и моря.
Западные «друзья», венецианцы и генуэзская Галата, поспешили заверить султана в своей лояльности, чтобы их владений не трогали. Не подали помощи и братья императора Фома и Дмитрий, деспоты уделов в Морее — они в это же время, призвав в союзники турок, пытались отхватить земли у албанцев. Когда же Константин призвал к оружию население столицы, из 200 тыс. жителей откликнулось лишь 5 тысяч. Византийцы совсем утратили воинский дух, даже и не представляли себя в роли солдат. Кроме добровольцев, на оборону вышли дружина наемников и отряд из иностранных моряков — вместе 2 тысячи. Эта горстка сражалась доблестно, отбила несколько атак. Но силы были слишком неравны, ряды защитников таяли, а замены им не было. 29 мая турки ворвались в город. Император и его соратники погибли. А остальные жители на самозащиту оказались уже не способны. Забились по домам и ждали, когда их кто-нибудь выручит или вырежет. Их и вырезали, а 60 тыс. продали в рабство. После чего Мухаммед II без труда раздавил осколки империи в Морее и Трапезунде.
Но обвинять турок, что они «варварски» уничтожили великую Византию, совершенно беспочвенно. Ее погубили собственные правители, олигархи, воры, апатия и деградация населения. Даже Константинополь достался завоевателям в полном упадке. Большинство дворцов, храмов, общественных сооружений уже давно лежали в развалинах — для их ремонта не находилось ни средств, ни желания. Островки обитаемых кварталов перемежались обширными пустырями и зонами руин, заросших травой и кустарником, где пасли коз и овец. Красивые большие дома успели смениться неуклюжими грубыми лачугами. Для их постройки жители воровали камни и кирпичи из аварийных памятников архитектуры. Мрамор пережигали на известку. Древние медные и бронзовые статуи переплавили на монеты. Так что турки отнюдь не разрушали Константинополь, а, наоборот, заново его отстраивали, превращая в собственную столицу.
Что ж, Византия — это «дела давно минувших дней». Куда печальнее, что история повторяется. И наш «Третий Рим», увы, следует по пути «Второго». Причем находится сейчас где-то на уровне эпохи Комнинов, а то уже и Ангелов. Но пойдет ли Россия и дальше по этой дороге в пропасть, суждено ли Москве извлечь уроки из горького опыта Константинополя, конечно же, будет зависеть не от «роковых совпадений». А от самих россиян.
Западные технологии ордынского ига
Киевская и Владимирская Русь сами подорвали свои силы, заразившись эгоизмом и корыстью. Удельные князья вели себя так же, как западные графы и герцоги, растаскивая державу. Бояре уподобились западным баронам, силясь манипулировать князьями. В ослеплении усобиц забыли, кто свои, а кто чужие. Приводили на Русь половцев, венгров, поляков, литовцев. Полоцкие князь легкомысленно пустили в Прибалтику немцев и уже не смогли их выпроводить. Господь сурово предупредил Русь о последствиях — позорным побоищем на Калке в 1223 г. Нет, урок не пошел впрок. Резались пуще прежнего, предавали.
Характерный пример: в 1228 г. князь Ярослав Всеволодович решил нанести мощный удар по Ливонскому ордену, привел к Новгороду владимирские полки. Но новгородцы и псковичи вдруг встали на дыбы, сражаться отказались, изгнали князя. Даже вздумали воевать с ним! Ларчик открывался просто. В это время несколько десятков западных городов создали политический и торговый союз, Ганзу. Верхушка Новгорода, Смоленска, Полоцка, Пскова раскатала губы вступить в эдакую «всемирную торговую организацию», в Риге шли секретные переговоры, в них участвовал и представитель римского папы, склоняя русских в католицизм. Полоцк и Смоленск заключили договоры, выгоднейшие для немцев, а олигархам Новгорода и Пскова князь перешел дорожку, они вступили в Ганзу только в 1230 г. (в результате немцы задушили древнее новгородское мореплавание).
В 1237 г. нахлынули орды Батыя. Но разобщенность дошла до такой степени, что князья даже не попытались объединяться. Мало того, продолжали разборки друг с другом. Татаро-монголы сожгли Рязань, шли на Владимир, а у великого князя Юрия Всеволодовича не было войск. Год назад полки ушли с его братом Ярославом на юг, сражаться за Киев и Прикарпатье. Узнав о разгроме родного края, Ярослав возвратился на руины и пепелища, но на Киев и Прикарпатье нашлись другие охотники, так и рубились, пока не пришел их черед.
Зато Запад попытался воспользоваться ситуацией. Даниил Галицкий и Михаил Черниговский примчались в Польшу и Венгрию, просили помощи. Не тут-то было. Короли рассуждали: пускай татары посильнее измочалят русских, чтобы прибрать к рукам их земли. А папа Григорий IX, едва получив известие о нашествии Батыя, тогда же, в декабре 1237 г., объявил крестовый поход «против язычников и русских». Дело выглядело беспроигрышным. Русь разгромлена, объединились Ливонский орден Дания, Швеция, а в Пскове и Новгороде у них имелась влиятельная «пятая колонна».
В 1240 г. началось вторжение одновременно с двух направлений. Шведов отразил св. Александр Невский. Но немцам подыграли предатели, сдали Псков. Подыграли и в Новгороде, выгнали князя, только что спасшего их от шведов. Хотя изменники ошиблись. Немцы сочли, что с русскими можно больше не заигрывать. Оставили крамольным боярам лишь роль своих прислужников, грабили почем зря, делили деревни. Папа передал новгородско-псковские земли в состав Эзельской епархии. Тогда-то новгородцы опомнились, снова поклонились Александру Невскому, он спас остатки Руси от западных захватчиков.