о» уровня, стремление государей и генсеков к формированию многонациональной империи (выражение Петра I) и союз советских народов (послереволюционное определение 1917 г.) было исторической ошибкой или же шагом вперед к переходу к полицивилизационному миропорядку (Н. Я. Данилевский, Ф. Бродель, С. Хантингтон)? И по сей день в либеральных и властных кругах России первый президент РФ Б. Ельцин представляется «национальным героем», избавившим Россию от нахлебничества «союзных республик». Первый премьер-министр правительства «независимой» России Иван Силаев в июне 1990 года докладывал президенту Ельцину, что в течение всех лет существования СССР Российская Федерация выплачивала союзным республикам (с 1940 года и Прибалтийским республикам) по 46 млрд рублей ежегодно[10]. Вспоминает об этом вопросе и председатель Совета Министров РСФСР (1971-1983) М. С. Соломенцев: «Когда Брежнев рекомендовал меня на должность предсовмина РСФСР, я поставил лишь одно условие: перестать затюкивать Россию… отраслевые отделы ЦК и союзное правительство напрямую командуют российскими регионами и конкретными предприятиями, руководствуясь больше интересами союзных республик, оставляя России лишь крохи с общесоюзного стола»[11]. Эти перегибы действительно были, но вместо решения чисто организационных вопросов принимается решение о роспуске тысячелетнего государства. Но в результате «развода» и избавления от «нахлебников» никто не был осчастливлен, и в первую очередь – россияне.
В рамках заявленного подхода геополитическая история России рассматривается как процесс формирования ее геополитического пространства по нескольким направлениям: европейскому, сибирско-среднеазиатскому, кавказскому. Отдельно рассматриваются вопросы геополитики и безопасности России в советский период. И все же попытаемся подступиться к ответу на вопрос: стоило ли более тысячи лет собирать «камни», чтобы в 1991-м их стремительно разбросать? В мыслях же будем держать фразу Н. Я. Данилевского из его выдающегося труда «Россия и Европа» (1869) о том, что «культурно-исторический тип тем мощнее и богаче во всех отношениях, чем больше этносов он в себя включает».
И отметим еще один важный момент в развитии российской государственности и геополитической практики собирания земель и народов. Макиавелли писал, что существует всего лишь два способа удержать завоеванные страны: «включить их в состав метрополии и держать там войска или же превратить эти земли в колонии». Макиавелли отдавал предпочтение второму варианту – колониям. «Колонии, – писал он, – не требуют больших издержек, устройство и содержание их почти ничего не стоит государю… Римляне, завоевывая страну, соблюдали все названные правила: учреждали колонии, покровительствовали слабым, не давая им, однако, войти в силу; обуздывали сильных и принимали меры к тому, чтобы в страну не проникло влияние могущественных чужеземцев»[12]. Собирание земель и народов на территории будущей Российской империи и СССР шло иным путем, о чем расскажем ниже на страницах этой книги. Просим уважаемого читателя поразмышлять над феноменом Касимовского царства, спроецировав его на Советский Союз 1990 года: неужели не было иного решения, кроме расформирования (развала) государственности?
Беловежская Пуща 8 декабря 1991 г.
Пути российской геополитики
Адекватное понимание геополитических задач современной России, как и любого крупного государственного образования, может быть достигнуто только в ключе их исторического развития. О национальной геополитике можно говорить с момента образования русского государства, неотъемлемыми свойствами которого были и интеграция, и экспансия как меридиональная, так и широтная. Тогда же определились и основные геополитические лучи, спектр которых в ходе тысячелетнего развития государственности заметно расширился. Объективно можно выделить такие лучи геополитических интересов, как:
1) южный (Крым, Донбасс, Кавказ, Иран);
2) юго-западный (Карпаты, Балканы);
3) северо-западный (Прибалтика, Скандинавия, Англия, Голландия);
4) северный (Финляндия, Белое море);
5) северо-восточный (Северный Урал, Новая Земля, Таймыр);
6) восточный (Поволжье, Урал, Сибирь, Дальний Восток, Аляска);
7) западный (Польша, Чехия, Венгрия, Германия, Франция);
8) юго-восточный (Средняя Азия, Афганистан, Индия).
Само развитие русской практической геополитики было тесно связано с целым рядом внутренних и внешних факторов, как то: состояние централизации государства, уровень его культурного и экономического потенциала, наличие внешней угрозы, династические, экономические и культурные интересы, очевидная слабость соседних государственных и общественных образований и т. п. Такая объективная зависимость позволяет выделить следующие хронологические этапы русской геополитической активности:
1) 2-я четверть IX – середина XI в.;
2) середина XI – середина XIII в.;
3) середина XIII – последняя четверть XV в.;
4) последняя четверть XV – конец XVII в.;
5) конец XVII – начало XX в.;
6) 1917-1991 гг.;
7) конец ХХ столетия.
В соответствии с вехами российской истории первый период можно условно именовать Киевско-Новгородским, второй – Киевско-Владимирским, третий – Владимиро-Московским, четвертый – Московским, пятый – Петербургским, шестой – советским, седьмой – постсоветским. Каждый из этапов геополитической активности ставил свои приоритеты в направлении геополитической интеграции или экспансии.
Меридиональные интеграция и экспансия (по оси север – юг) стали наиболее ранними, спровоцировав появление южного, юго-западного и северо-западного геополитических лучей. Это было обусловлено самим фактором образования Русского государства на торговом пути «из варяг в греки».
Проследить направление геополитических интересов ранней (доолеговой) Руси дает возможность уже первое упоминание о Русском каганате на страницах «Бертинских анналов» 839 г.[13], в сопоставлении с сообщением Константина Багрянородного о строительстве на нижнем Дону хазарского Саркела[14], явно ориентированного на защиту от угрозы, исходящей от Русского каганата, и данными о набеге 840 г. русов на Амастриду (на северном побережье Малой Азии)[15].
Хазарский каганат в X в.
Все это отчетливо демонстрирует зарождение русского южного геополитического луча. Обладавшему большим политическим и экономическим потенциалом Хазарскому каганату, видимо, удалось к 859 году подчинить Южную Русь. Об этом свидетельствуют данные археологических раскопок того же Саркела, показавшие, что город утратил свою функцию крепости как раз к 859 году и что в нем стала проживать группа славян[16].
Под 859 годом русские летописи отмечают сбор дани хазарами с полян, северян и вятичей[17].
Таким образом, геополитическая активность Руси в южном направлении была на время приостановлена. Меридиональная экспансия под хазарским давлением приняла юго-западное направление. Поход 860 г. киевского князя Аскольда на Константинополь и стал одной из первых акций (после посольства 838 г.) Руси вдоль юго-западного геополитического луча. Однако данная очевидная экспансия неожиданно вылилась в религиозную интеграцию верхушки русов с державой Ромеев, получив в истории наименование Первого крещения Руси[18].
Дальнейший отказ Руси от религиозного единства напрямую связан с важнейшим проявлением долготной экспансии внутри восточнославянских земель – захватом около 882 г. Киева новгородским князем Олегом. Соединение севера и юга Руси, «Славии» и «Куявии» Русского каганата, положило начало Киевской Руси.
В. М. Клыков. Князь Святослав
Овладев Киевом, Олег, а затем и Игорь под хазарским давлением вынуждены были унаследовать экспансионистскую дохристианскую политику Аскольда в отношении Константинополя (походы 907, 941, 944 гг.). Но одновременно получил развитие и процесс выхода Руси из сферы геополитического влияния Хазарии, начатый подчинением Киеву хазарских данников: северян, радимичей и вятичей в 883-885 гг.[19], продолженный в 939-940 гг. походом русов в Крым[20] и законченный разгромом в 963-968 гг. Хазарии дружинами Святослава Игоревича в союзе с печенегами и гузами[21].
К этому же времени относится первое проявление широтной экспансии Руси вдоль восточного геополитического луча – штурм и разграбление около 965 г. Святославом столицы волжских булгар (вассалов Хазарского каганата)[22].
Уничтожение Хазарии восстановило южный геополитический луч Руси. Главнейшим проявлением южной геополитической стратегии X – XI вв. стало создание Тмутараканского княжества (Тмутаракань, Корчев), контролировавшего Приазовье и часть Северного Причерноморья, что позволяло вести Руси активную политику в этом регионе. Серьезное влияние на южный геополитический луч оказывали взаимоотношения Руси с печенегами, союз (940-965) с которыми перешел в противостояние 968-1036 гг., закончившееся их разгромом под Киевом (1036 год), что позволило Руси, пусть и на короткий срок, полностью овладеть ситуацией в южнорусских степях.
Политика Святослава в отношении Византии в 967-971 гг. явилась одним из последних проявлений языческой экспансионистской линии первых киевских великих князей. В то же время походы Святослава стали серьезной попыткой утвердить русское влияние на Дунае. Менее чем через 20 лет меридиональная экспансия Руси на юго-западе обернулось религиозной и культурной интеграцией в Византийское содружество