нии войны. Переговоры советской стороне пришлось вести с Германией. Они начались 12 декабря в Брест-Литовске. Германия и ее союзники настаивали на аннексии огромных территорий России (свыше 150 тыс. кв. км) и независимости Украины. В ЦК РКП(б) развернулась дискуссия по вопросу о подписании сепаратного и анексионистского мира с Германией. В. И. Ленин рассматривал мир как тактическую передышку, подчеркивая вынужденный характер соглашения. Против заключения перемирия выступала оппозиция левых коммунистов во главе с Н. И. Бухариным, настаивавшая на продолжении боевых действий в целях форсирования процесса мировой революции. Л. Д. Троцкий предлагал прекратить боевые действия из-за невозможности далее вести их, но мира не подписывать (отсюда его формула ни мира, ни войны, армию демобилизовать).
Тезисы Ленина под воздействием местных партийных организаций и Советов были отвергнуты. ЦК принял решение затягивать подписание мира. 28 января 1918 года в соответствии с решением ЦК Л. Д. Троцкий, возглавлявший на переговорах советскую делегацию, объявил о выходе России из войны без подписания мирного договора. Однако после начала успешного германского наступления большевистское руководство было вынуждено принять ультиматум Германии (от 18 февраля) на еще более тяжелых условиях.
3 марта 1918 года в г. Брест-Литовске Советской Россией был подписан мирный договор с представителями Центральной Рады, Германии и ее союзников на следующих условиях: территориальные потери России площадью в 780 тыс. кв. км, 3-миллионная контрибуция в пользу Германии, полная демобилизация вооруженных сил. После заключения договора державы Центральной оси фактически не прекратили боевых действий на Восточном фронте. К лету 1918 года Германия и Австро-Венгрия оккупировали Прибалтику, Украину, ряд губерний Белоруссии и России общей площадью 1 млн кв. км. В мае-июне германские войска вторглись на территорию Закавказья.
Брестский мир углубил раскол российского общества, оттолкнув от большевиков их союзников – левых эсеров, которые в знак протеста вышли из состава правительства (в котором они находились после первого политического кризиса, связанного с провалом переговоров об однородном социалистическом правительстве) и перешли в оппозицию к центральным властям. Но уже тогда зародилась концепция мирного сосуществования. Борьба за выход из войны была первой попыткой советского правительства осуществить на практике принцип мирного сосуществования. В связи с переходом к НЭПу советская концепция мирного сосуществования стала приобретать более четкие очертания. Вопросы формирования дальнейшего курса партии и государства в области внешней политики детально обсуждались на Х съезде РКП(б) в 1921 году. Была поставлена задача превратить завоеванную мирную передышку в длительный мир, вывести страну из состояния внешнеполитической и экономической изоляции. Ставилась задача привлечь иностранный капитал и заставить его служить целям возрождения страны.
В 1920 году, после падения советской власти в республиках Прибалтики, правительство Советской России заключило договоры о мире с новыми правительствами Эстонии, Литвы, Латвии, Финляндии, признав (в отношении Финляндии подтвердив) их независимость и самостоятельность.
Трудности советской дипломатии. Советское руководство стремилось преодолеть состояние дипломатической изоляции. Однако решение этой задачи затруднялось рядом факторов, таких как:
– идеологические расхождения и отсюда неприятие советского строя на Западе;
– сохранявшиеся претензии к России по царским долгам и из-за монополии внешней торговли;
– неприятие странами Антанты большевистского лозунга о мировой революции;
– недовольство капиталистических держав курсом России на поддержку революционных организаций в Европе и Америке, а также национально-освободительного движения народов колониальных и зависимых стран.
Основными направлениями внешней политики стали торговые отношения. Обширный рынок, возможность получить ценные материальные ресурсы (хлеб, лес, нефть и др.) толкали западные государства на путь переговоров с большевиками. В. И. Ленин уже в 1919 году поставил вопрос о необходимости экономического сотрудничества со странами Запада путем предоставления концессий, заключения торговых договоров и соглашений. В результате в первой половине 20-х годов была нарушена экономическая блокада России капиталистическими странами. С советской стороны работу по установлению внешнеэкономический связей возглавил нарком внешней торговли Л. Б. Красин. С 1921 года началось установление ее торговых отношений с Англией, Германией, Австрией, Норвегией, Данией, Италией, Чехословакией. Несмотря на отсутствие дипломатических отношений с США (до 1933 г.), американские предприниматели поддерживали контакты на основе концепции «торговля без признания».
Дипломатические контакты
Генуэзская конференция. Чтобы выйти из дипломатической изоляции, советское правительство готово было признать некоторые виды долгов дореволюционного периода. С этой целью оно намеревалось использовать свое участие в Международной экономической и финансовой конференции, проходившей с 10 апреля по 19 мая 1922 года в Генуе (Италия). Российское правительство соглашалось уплатить часть долгов в обмен на возмещение ущерба Советской России от интервенции в размере 39 млрд золотых рублей, субсидии и официальное признание РСФСР. Однако переговорный процесс с Англией и Францией зашел в тупик. Также не дала результатов конференция экспертов в Гааге (26 июня – 19 июля 1922 г.). 16 апреля 1922 года советские представители в целях преодолеть дипломатическую изоляцию, используя противоречия ведущих европейских держав с Германией, в местечке Рапалло (недалеко от Генуи) заключили двусторонний договор с Германией (Раппальский договор). В основу договора был положен взаимный отказ от возмещения долгов, режим наибольшего благоприятствования в торговле. Договор возобновлял дипломатические и консульские отношения между странами и тем самым выводил Россию из дипломатической изоляции. В апреле 1926 года был заключен Берлинский договор о ненападении и военном нейтралитете между двумя странами. Таким образом, в 1920-е годы Германия стала основным торговым и военным (в области строительства военных полигонов, заводов, обмена специалистами) партнером СССР, что внесло существенные коррективы в характер международных отношений.
Следующим важным направлением советской внешней политики становилось дипломатическое признание СССР. Экономические, политические и другие соображения требовали от западных правительств нормализации дипломатических отношений с Россией. К 1924 году Россию в Европе де-юре признали: Великобритания, Франция, Италия, Норвегия, Австрия, Греция, Швеция, в Азии – Япония, Китай, в Латинской Америке – Мексика и Уругвай. Всего за 1921-1925 годы Россией было заключено 40 соглашений и договоров.
Однако реализация основных направлений советской дипломатии встречала не только жесткое сопротивление политиков западных стран, но и протест внутри страны Советов. Не будем забывать еще об одном недруге России, активно действующем как вовне, так и внутри молодой Советской республики: «Иудейство, в самом своем низшем вырождении, хищничестве, властолюбии, самомнении и всяческом самоутверждении через посредство большевизма, совершило значительнейшее в своих последствиях насилие над Россией, и особенно над Святой Русью, которое было попыткой ее духовного и физического удушения, попыткой духовного убийства»[225]. Подчеркну, что это духовное убийство осуществлялось под революционными лозунгами, под девизом «беспощадной борьбы» с врагами революции, и таким образом уничтожался русский интеллект, нравственность и святость. Это был целенаправленный, тщательно спланированный коварный план. Напомним, что в подготовке и совершении русской революции участвовали пять еврейских партий: Всеобщий еврейский рабочий союз (Бунд); Еврейская социал-демократическая рабочая партия (Поалей – Цион); Сионистско-социалистическая рабочая партия. В социалистической партии состояли наиболее активные революционные (и, пожалуй, самые жестокие) деятели – лица еврейской национальности: Троцкий, Каменев, Свердлов, Радек, Мартов, Блюмкин, Урицкий, Зиновьев, Голощекин и другие. «Все высшее звено руководителей-революционеров, пришедшее к власти после 1917 года и определявшее политику новой России, фактически полностью состояло из евреев… Так, из 539 руководителей государственного аппарата и партий России в 1917-1921 гг. 82 % оказались евреями. В частности, в составе руководящих работников Совета народных комиссаров – 77 %; комиссариатов: военного – 81 %, внутренних дел – 69 %, иностранных дел – 81 %, финансов – 83 %, юстиции – 95 %…»[226] Подобная ситуация складывалась и в других органах советской власти, редакциях газет и журналов. Многие из евреев восприняли советскую власть и трудились добросовестно. Но в руководящих структурах таковых были единицы. И именно это обстоятельство серьезно подрывало доверие у правительств иностранных государств и мешало налаживанию отношений с Россией (СССР), а тем более с русской эмиграцией за рубежом. Особенно большим засильем евреев отличались органы ВЧК (ОГПУ, НКВД), проявлявшие особую жестокость к русской интеллигенции, членам ВКП(Б), талантливым русским поэтам и писателям. «Троцкий, видя непримиримое отношение Есенина к расправам над русским народом, зверел. Зверели и его подручные. Узел над головой поэта затягивался… Кровавый рассвет палачества не миновал золотой головы поэта. Страшно подумать: Гумилев, Блок, Есенин, Маяковский, Клюев, Васильев, Корнилов – самое лучшее, что дала нам русская поэзия того времени, – убраны пулей и травлей»[227].
И если Троцкий и его сторонники, не думая о судьбе русского и других коренных народов России, грезили мировой революцией как приоритетной задачей, и Россия им была нужна только как «хворост мировой революции» и средство личного обогащения, то Сталин и его сторонники думали прежде всего о защите взятой власти, о благополучии народа, о социализме в своей стране, а о победе мировой революции – как следствии победы российского социализма. Эти позиции как в первом, так и во втором случае были непримиримы. Привожу фразу сына Г. М. Маленкова – А. Г. Маленкова о правой и левой оппозиции и их целях: