И прежде всего прошу читателя обратиться к документам (постановлениям правительства, директивам и приказам военного командования, планам военной деятельности) гитлеровского командования и советского военно-политического руководства.
Читаем сообщение верховного командования сухопутных войск от 27 августа 1938 года: «Ни одна из держав мира не сможет противостоять германскому натиску. Мы, немцы, поставим весь мир на колени. Немец является абсолютным властелином мира, который будет решать судьбу Великобритании, России, США, уничтожая все живое на пути к мировому господству. Завтра целый мир встанет на колени перед немцами»[287]. Разве можно представить подобную публикацию в журнале советских сухопутных войск? В приказах вермахта, структурах СС, ссылаясь на волю фюрера, в головы военнослужащих вбивалась необходимость «искоренить либерализм и коммунизм в Европе, построить новый мировой порядок под эгидой Великой Германии». То есть гитлеровское командование строго следовало политике фюрера, что в последующем и отразил Нюрнбергский процесс. Что касается нынешних искателей причин развязывания Второй мировой, то рекомендовал бы им выяснить причины покорения Гитлером практически всей Европы по предлагаемой либеральными оппонентами методике обвинения Сталина и СССР в подготовке превентивного удара по Германии. И еще: в противостоянии за историю следовало бы ответить на некоторые вопросы. Например: какое государство Европы не участвовало на стороне Гитлера в походе на Россию в июне 1941 года? Какая из европейских стран не имела дивизий и бригад СС? Можно просто направлять запросы в ПАСЕ и ЕС, попросить президента Франции сообщить имена наиболее стойких защитников нацистского режима в Берлине в апреле – начале мая 1945-го из числа французов дивизии Ваффен – СС «Карл Великий» и принести соболезнования за их гибель от советских воинов…
А теперь о разведке и «неготовности» СССР к отражению нападения гитлеровцев 22 июня 1941-го. Разведка установила: немцы сосредоточили против СССР 190 дивизий, насчитывающих 5,5 млн солдат и офицеров, большинство из которых прошли войну в Европе. Дивизии были отмобилизованы до полного штата, насыщены танками (4,5 тыс. танков), тягачами, бронемашинами и артиллерией. В ответ советское руководство сосредоточило в западных военных округах 170 дивизий и две бригады, имеющих меньшую численность, чем немецкие, со скромной моторизацией, средствами ПВО, но тем не менее достаточных для ведения оборонительных действий. Стратегическая разведка в целом правильно оценивала намерения противника, направления его вероятных ударов и даже примерные сроки нападения. Не буду останавливаться на известных читателю фактах. Сталин и военное руководство понимало, – даже после подписания пакта Молотова – Риббентропа 23 августа 1939 года, – война неизбежна. Сроки войны, естественно, прогнозировались, и они зависели от развития ситуации, в том числе и от действий Советского Союза. Но главный вопрос для Сталина состоял в следующем: совершит ли нападение Германия в одиночестве (пусть даже с участием покоренных ею стран), или же Гитлеру удастся привлечь на свою сторону Англию, Францию, Италию, Испанию, Турцию, Японию и некоторые другие страны (Иран, например). Прочитывается в предвоенные годы четкая линия СССР на отсрочку гитлеровского нападения и формирования условий для создания антигитлеровской коалиции. В 1940 году огромными дипломатическими усилиями удалось подписать Соглашение о нейтралитете с Японией. СССР и Англия ввели войска в Иран. Отказавшись от соглашения с СССР о противодействии Гитлеру (август 1939 года), Франция потерпела в 1940 году сокрушительное поражение (фактически продержалась три недели) и весь свой военный и экономический потенциал передала Гитлеру. Это обстоятельство ломало все советские прогнозы. Англия, вступив 3 сентября 1939 года в войну с немцами, несла тяжелые потери, и в составе британского руководства раздваивались мнения: вести войну или договориться о перемирии. «За первые шесть месяцев 1940 года мы потеряли 760 торговых судов, потопив лишь 12 подводных лодок немцев», – констатировал военно-морской атташе Великобритании в Москве[288]. В Британии развивался серьезный кризис, росла угроза голода, промышленность, работавшая на привозном сырье, была на грани остановки. США оставались вне европейской войны, и только в марте 1941 года Конгресс США принял закон о лендлизе, позволявшем оказывать помощь Британии. В мае 1940 года ближайший человек Гитлера, заместитель по партии Р. Гесс улетел в Англию, как полагали в руководстве СССР, для склонения Великобритании к миру или нейтралитету. Посол СССР в Лондоне И. Майский и разведка сообщали о склонности некоторых членов королевской семьи встретиться с Гессом для ведения переговоров о перемирии. У. Черчилль был категорически против. Он заявил советскому послу И. Майскому, что предпочтет коммунистический режим в Германии гитлеровскому нацизму. Кстати, У. Черчилль организовал информирование Сталина о действиях Гитлера по подготовке к удару по СССР. Но это не являлось гарантией от нападения на СССР: перемирие Гитлера с Великобританией было весьма вероятным. В преддверии 22 июня 1941 года в Британии развернулась информационная кампания о скором ударе советских дивизий по германским войскам. В апреле 1941 года в Конгрессе США проводились слушания о войне в Европе. По предложению Г. Трумэна была принята позиция США: рассмотреть вопрос об оказании помощи Советской России в случае, если Германия нанесет удар по СССР; если же СССР спровоцирует или нанесет превентивный удар по Германии, то США должны быть готовыми оказать помощь Германии. Стоит отметить и тот момент, что в планах подготовки плана «Барбаросса» предусматривалась операция прикрытия – дезинформация противника, в том числе и через демонстрацию подготовки к вторжению на Британские острова, мощного удара в сторону Ближнего Востока (за нефтью).
18 июня 1941 года был подписан Договор о дружбе и ненападении между Турцией и Германией.
Информация советских разведслужб и дип-представительств была обширная и в большей степени достоверная. Но почему же Сталин ей не всегда доверял? Прежде всего, он не верил в дикий авантюризм Гитлера и особенно его генералов. Фраза Сталина (из воспоминаний Г. К. Жукова) «у Гитлера не хватит сил, чтобы воевать на два фронта, а на авантюру Гитлер не пойдет» подтверждает данное утверждение. Но генсек оказался прав только наполовину – сил у Гитлера не хватило. Второй момент неверия Сталина разведдонесениям освещают сами разведчики: «Будучи доложенной руководству страны в разобщенном виде, информация о военных приготовлениях не создавала убедительной целостной картины происходящих событий, не отвечала на главный вопрос: с какой целью эти приготовления осуществляются, принято ли правителями Германии политическое решение о нападении, когда следует ожидать агрессии, каковы будут стратегические и тактические цели ведения противником военных действий»[289]. Порой публикации и дискуссии по теме о неверии Сталина донесениям разведки подаются таким образом, что ничего не предпринималось по подготовке к отражению агрессии. Это не соответствует действительности. Начиная с 1927 года именно по настоянию Иосифа Виссарионовича (доклад его на съезде партии) была принята программа по созданию мощного оборонно-промышленного комплекса, были созданы десятки КБ и НИИ, в войска стала поступать современная техника, и чем ближе продвигалась угроза, тем мощнее работал ОПК. Упомянутые 170 развернутых в приграничных округах дивизий, более 20 тыс. танков, тысячи самолетов там же – все это результат активной подготовки к войне, и разведдонесения не мешали реализации программы поставок в войска новой техники, может быть, только способствовали ее корректировке. Много перлов посвящают некоторые обвинители сталинского режима «сообщению ТАСС от 14 июня 1941 года». Мудро ответил на этот вопрос маршал А. М. Василевский: «У нас, работников Генштаба, как, естественно, и у других советских людей, сообщение ТАСС поначалу вызвало некоторое удивление. Но поскольку за ним не последовало никаких принципиально новых директивных указаний, стало ясно, что оно не относится ни к Вооруженным силам, ни к стране в целом. К тому же в конце того же дня первый заместитель начальника Генерального штаба генерал Н. Ф. Ватутин разъяснил, что целью сообщения ТАСС являлась проверка истинных намерений гитлеровцев, и оно больше не привлекало нашего внимания»[290]. Но что последовало после сообщения ТАСС? 14 июня 1941 года командования приграничных военных округов получили указания вывести фронтовые (армейские) управления на полевые пункты со сроком исполнения 22 – 23 июня, а замнаркома обороны Мерецков К. А. был направлен для оказания помощи и проверки исполнения в Западный и Прибалтийский округа. 15 июня более половины дивизий, составлявших второй эшелон и резерв западных округов, начали выдвижение к первой линии обороны. К сожалению, из 32 дивизий к началу войны только 4 успели сосредоточиться в новых районах и занять оборону. 16 июня Сталин подписал постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об ускорении приведения в боевую готовность укрепленных районов». Из ДВО срочно передавались в укрепрайоны 5 тыс. пулеметов и 2,7 тыс. пулеметов тыловых частей. 18 июня командующий ВВС генерал Жигарев П. Ф. получил лично от Сталина команду организовать воздушную (детальную) разведку сосредоточений германских войск вдоль советской границы. В тот же день начальник Генштаба по указанию Сталина отдал приказ командующим западными военными округами, а также Северному, Балтийскому и Черноморскому флотам о приведении войск в боевую готовность. В соответствии с приказом войска должны были занять районы сосредоточения к 21 июня. 19 июня был направлен в войска приказ наркома обороны № 0042 о рассредоточении и маскировке самолетов всех приграничных округов. Проводились еще множество мероприятий (порой лихорадочно) по подготовке предприятий, населения, продовольствия и других ресурсов к эвакуации, транспортных средств к передаче в армию. Так что утверждение о том, что Гитлер застал нас врасплох, – это фантазия.