«la carrière ouverte aux talents». Эта культура создала структуру, внутри которой индивидуальная мобильность была возможна, но так, чтобы не стать угрозой для иерархического распределения рабочей силы. Напротив, меритократия усилила иерархию. Наконец, меритократия как процесс (operation) и научная культура как идеология создали завесу, мешающую постижению реального функционирования исторического капитализма. Сверхакцент на рациональности научной деятельности был маской иррациональности бесконечного накопления». Иными словами, те дисциплины, формы и структуры научной деятельности, которые хлынули к нам после 1991 г. как правило суть не что иное, как обернутые в научную упаковку интересы и цели глобалистов — на примере анализа социологии Э. Гидденса это отлично показал П. Бурдье, уличивший британца в концептуальном обслуживании ТНК. Все это лишний раз говорит о необходимости создания новой науки и адекватных ей структур.
Еще один императив развития КРС — необходимость противостоять дерационализации сознания, причем как по линии собственно когнитивной, познавательной (в частности, нам нужно написать собственную историю и реальную, а не универсально-восхваляющую историю Запада как геополитического, классового и цивилизационного противника — кстати, именно так на Западе пишут нашу историю, надо учиться; нужна адекватная, без демонизации, но и без профанации история Хозяев Мировой Игры, реальных игроков, а не марионеток), так и по линии информационно-психологической: когнитивно-аналитические структуры должны активно участвовать в психоисторической борьбе, интеллектуально-разведывательных операциях, заниматься стратегической разведкой (причем не только настоящего, но также прошлого и будущего), воздействовать на интеллектуальную рефлексию противника, тем более что борьба за будущее перемещается в сферу контроля над психосферой.
И наконец, last but not least, еще одно подстегивает необходимость развития КРС, желательно — международных, глобальных — противника нужно бить на его территории. Дело в том, что в условиях небывалого кризиса — «кризиса-матрешки» — в борьбу за будущее включаются «просыпающиеся» закрытые структуры орденского и неоорденского типа, молчавшие в течение длительного времени, существовавшие в режиме силанума или, как сказали бы в Конторе, «в режиме активного выжидания». Кризис — время перехода к активным действиям. У структур, о которых идет речь, — свое хорошо разработанное знание, это вам не профессорская наука для профанов. Умение отпирать это знание, подбирать к нему ключи, делать своим тоже должно входить в арсенал КРС. Сила закрытых структур — это во многом, а возможно и прежде всего знание, знание реальной истории, ее игроков, ее законов. Знание всегда было властью-знанием, в XXI в. оно становится фактором производства, причем главным. Тот, кто этого не понимает, — заведомый лузер.
Чтобы конкурировать с выступающими все больше в качестве субъектов закрытыми структурами сетевого типа или, если необходимо, доказать право на равное союзничество, нужно свое непрофессорское знание, а для этого нужны соответствующие структуры военно-интеллектуального, если угодно, кшатрийско-брахманского типа, когнитивный спецназ. Грядет последняя Большая Охота эпохи капитализма, не мы ее затеяли, но если надо, то придется заняться охотой на охотника: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути». К необходимости такого подхода подводит нас вся история, особенно отрезок 1913–2013 гг. В этом плане 2013 г. не отличается от 1913 г. К тому же у Времени есть привычка свертываться листом Мебиуса, восьмеркой, в результате вчерашний день становится завтрашним. Завтрашним «днем» 1913 г. был 1914-й. Война. А в ней побеждает не тот, кто готов умереть, но кто готов умереть, убивая противника, т. е. зная, куда нанести удар.
Всё, что мы видим сегодня, свидетельствует: отрезок истории, на который можно «повесить» знак руны Иса (задержка перемен — чем и была эпоха неолиберальной контрреволюции, включая те 20 лет передышки, которые по стечению ряда обстоятельств получила РФ, — но передышка заканчивается), подошел к концу, грядет эпоха под знаком тройки рун: Турисаз (хаос), Хагалаз (разрыв, разрушение) и Эйваз (борьба, напор). В 2013 г. мир и Россия словно застыли над пропастью, подобно Дураку с нулевой карты Старших Арканов Таро: рухнет ли он в пропасть или перескочит через неё, чтобы обернуться 21-й картой и обрести весь мир, — это зависит от нас, в том числе и от того, насколько правильно мы поймём своё время и определим направление главного исторического удара. Жизнь в лихие времена — нелёгкая штука. Но как говорят наши заклятые друзья англосаксы, «every acquisition is loss and every loss is an acquisition» («каждое приобретение есть потеря, и каждая потеря есть приобретение»): именно кризисные периоды наиболее благоприятны для изучения социальной реальности, поскольку на переломе эпох обнажаются их скрытые шифры, их ложь, одетая в белые одежды религии, идеологии или наукообразных схем. Наконец, именно в кризисные времена, во времена социальных бурь Россия выскакивала из исторических ловушек. Пусть сильнее грянет буря?
Однако. М., 2013. № 1–2.
Февраль 1917 года и путь к нему(интервью газете «Завтра»)[7]
«ЗАВТРА». События февраля 1917-го года имеют разную трактовку в современности. Несмотря на то, что прошло уже 100 лет — мы так и не объединились в общем понимании тех событий. До сих пор с февралём 17-го года связано очень много тайн и очень много разночтений…
Андрей ФУРСОВ. В принципе все оценки Февраля можно собрать в две «полюсные» группы. Первая позиция: во второй половине ХIХ века в России всё было замечательно, страна уверенно двигалась по буржуазному пути, и кульминацией стал Февраль как торжество демократии и либерализма. А потом пришли большевики и всё испортили. Вторая позиция заключается в том, что всю вторую половину ХIХ века Россия в социальном плане деградировала и потому шла к социальной революции. Февраль в этом контексте стал неким зигзагом, он выламывался из пути к социальной революции, поскольку ничего не предлагал основной массе населения. Российское общество второй половины ХIХ века вместе со своими бездарными властями было больным, отвергавшим терапевтическое лечение, а потому обречённым на хирургию.
В русской литературной и интеллектуальной традиции есть два человека, на которых можно сослаться в пользу этой второй точки зрения. Первый — Лермонтов, который ещё в 30-е годы ХIХ века написал: «Настанет год, России чёрный год, когда царей корона упадёт; …В тот день явится мощный человек, и ты его узнаешь — и поймёшь, зачем в руке его булатный нож…».
Второй человек — один из лучших публицистов за всю историю России — Михаил Осипович Меньшиков, который писал: «ХIХ век окончательно утвердил наш духовный плен у Европы. Народно-культурное творчество у нас окончательно сменилось подражанием. Из подражания Западу мы приняли чужой критерий жизни, для нашей народности непосильный. Мы хотим жить теперь не иначе как западной роскошью, забывая, что ни расовая энергия, ни природа наша не те, что там. Запад поразил поражение наших верхних классов и заставил перестроить всю нашу народную жизнь с величайшими жертвами и большой опасностью для неё. Подобно Индии, сделавшейся когда-то из богатой и ещё недавно зажиточной страны совсем нищей, Россия стала данницей Европы во множестве самых изнурительных отношений. Желая иметь все те предметы роскоши и комфорта, которые так обычны на Западе, мы вынуждены отдавать ему не только излишки хлеба, но как Индия необходимые его запасы. Народ наш хронически не доедает и клонится к вырождению. И всё это только для того, чтобы поддержать блеск европеизма, дать возможность небольшому слою капиталистов идти нога в ногу с Европой. ХIХ век следует считать столетием постепенного и в конце тревожно быстрого упадка народного благосостояния в России. Если не произойдёт какой-нибудь смены энергий, если тягостный процесс подражания Европе разовьётся дальше, то Россия рискует быть разорённой без выстрела». По сути дела это описание системного кризиса, революции.
«ЗАВТРА». И Февраль сам попал под каток этой смены. Тем не менее, он был её провозвестником. Вот что интересно!
Андрей ФУРСОВ. Февральский переворот — это не смена энергий, это попытка свершения кривобокой буржуазной революции, которая застряла в политической сфере. Февраль вверг Россию в хаос. Политические карлики и ничтожества, которые умели только краснобайствовать, не знавшие свою страну и свой народ, пользуясь метафорой Блока, развязали дикие страсти под игом ущербной луны. Вся история Февраля, а затем Октября очень хорошо показывает неадекватность властей. Почти весь истеблишмент позднеимперской России внёс огромный вклад в то, чтобы революция произошла. И дело не в одном Николае II.
Чтобы понять, как произошла революция в России, нужно поместить февральские и октябрьские события в долгосрочную перспективу. По моему мнению, 1917 год в России стал очень важным переломным пунктом в двух долгосрочных отрезках истории. Первый отрезок — это период между 1861 годом — освобождением крестьян и вообще началом реформ, и 1939 годом — окончанием Холодной войны в России и 18-м съездом ВКПБ. 1917 год — это водораздел.
Если брать европейскую историю, то в ней 1917 год — переломный момент ещё более длительного отрезка — между 1789 годом — началом Французской революции, затем появлением левого якобинского проекта Модерна, и 1991 годом — разрушением Советского Союза.
«ЗАВТРА». Тенденция, связанная с неспособностью элиты управлять процессами, была характерна и для российской империи в последний период её существования, и для февраля 1917 года, когда к власти пришли думские промышленники — демагоги, трепачи и в прямом смысле агенты других держав и других цивилизаций.
Андрей ФУРСОВ.