стратегическая цель, тактически западные верхушки, особенно в периоды обострения их внутренней борьбы могут вступать с Россией в союз, даже работать на ее временное усиление. Но только до той поры, пока мавр не сделает свое дело. Поэтому, как говорил блестящий русский геополитик начала XX в. А. Е. Едрихин-Вандам, «хуже вражды с англосаксами может быть только одно — дружба».
— В одном из интервью Вы сказали о «кризисе библейского проекта». Что Вы подразумеваете под этим?
— «Библейский проект» — это то, что исторически пришло на смену «египетскому проекту» в качестве средства контроля над поведением масс населения Средиземноморья, а потом распространилось на всю Европу и большýю часть мира. В течение нескольких тысячелетий «египетский проект» — внешне жесткий силовой, направляемый закрытыми структурами египетского жречества регулировал поведение людей. Эта регуляция в значительной степени носила характер внешнего коллективного давления («культура стыда»). Однако на рубеже I тысячелетия до н. э. и I тысячелетия н. э. мир и человек настолько усложнились, что понадобился принципиально новый проект, в котором социальный контроль в значительной степени интериоризировался бы, становился наведенным самоконтролем («культура совести»), более эффективно скрывавшим внешний контроль. Последний в этом случае приобретал более тонкие — психосоциальные, психоментальные формы.
Любая социальная система — это система иерархии и контроля, она решает задачу как держать в узде «маленького человека» и каким образом для решения этой задачи организовать верхи и их отношения с низами. Разработанный когда-то Платоном кастово-аристократический проект по ряду причин не годился; римско-имперский проект был количественным развитием египетского, нужно было что-то новое. Этим новым стал «библейский проект». В нем был использован протестно-эмансипаторский, новозаветный, призывающий к любви порыв Иисуса Христа. Использован и в то же время приглушен — идейно с помощью Ветхого Завета с его упором на страх и иерархию, организационно — с помощью церкви. Разработка проекта длилась около трех столетий, когда прорабатывались одни евангелия и отбрасывались другие, когда выбраковывалось все, способное поставить под сомнение церковную и светскую иерархию — т. е. Иерархию.
Будучи созданным, «библейский проект» как социально-политическая проекция христианства, в чем-то подчиняющаяся ему, а в чем-то подчиняющая его себе (это особенно видно сегодня по мере масонизации и иудаизации западного христианства, когда от последнего остается по сути лишь политическая скорлупа — власть папы ценой любых уступок), стал обеспечивать контроль над поведением значительных масс развитой части Средиземноморья. Тесно связанная и с «египетским проектом» и с христианством другая авраамическая религия — ислам, стал сначала проектом контроля над населением менее развитой и более бедной части Средиземноморья, но быстро распространился на те зоны, где ранее царил «египетский контроль». С одной стороны, ислам выполнял для этих регионов роль, эквивалентно сравнимую с «библейским проектом», а с другой в чем-то был продолжением «египетского проекта». Иудаизм находился в тесной концептуально-управленческой связи и с исламом, и особенно с христианством, влияя на последнее через Ветхий Завет.
Православие оказалось в значительно меньшей степени подвержено чуждым влияниям, чем католицизм и протестантизм. Это связано, во-первых, с природой самого православия — истинной ортодоксии. Во-вторых, со спецификой жизни и истории восточных и части южных славян. В-третьих, с тем фактом, что на Руси христианство легло на благодатную почву — не на язычество, как утверждали церковники, а на ведическую религию, центральное место в которой занимал единый бог, существовавший во многих ипостасях (разница с христианской троицей только количественная). Главным символом ведической религии был Триглав — крест. Аналогичным образом обстояло дело с Ирландии, где христиане-англосаксы столкнулись с кельтской версией христианской ортодоксии, тесно связанной с дохристианским единобожием. Неудивительно, что именно славян, прежде всего русских, и кельтов англосаксы всегда не любили больше других народов.
Именно дохристианская ведическая основа стала одним из факторов, укрепившим до поры иммунитет православия. Однако после политико-идеологической диверсии, подготовленной иезуитами и на практике реализовавшейся как реформа Алексея — Никона в середине XVII в., проблемы начались и у православия (чего стоит одна только замена «отрока Божьего» на «раба Божьего»), хотя и не такие катастрофические, как у католицизма и протестантизма.
Сам «библейский проект» стал давать сбои довольно рано, начиная с откола католицизма от ортодоксии в политических целях, за этим последовали борьба пап и императоров, возникновение протестантизма — наиболее иудаизированной версии христианства, немало сделавшей для того, чтобы деньги, а не вера стали регулятором жизни западноевропейцев. В последние два-три столетия роль реализации «библейского проекта» взяли на себя светские учения, внешне резко выступавшие против христианства, но по сути работавшие на «библейский проект» в его видоизмененном и приспособленном к капитализму виде. Я имею в виду геокультуру Просвещения и прогрессистские идеологии либерализма и марксизма.
— И какова ситуация сегодня?
— Системный кризис капитализма ставит под сомнение «библейский проект» в целом — как в религиозной, так и в светской его ипостасях. Мировой верхушке нужно что-то другое. Исповедуя экологизм-сатанизм в качестве эрзац-идеологии, она стремится избавиться от христианства и авраамических религий вообще, поскольку для них человек — венец творения. А нынешняя мировая верхушка исходит из того, что человек — это всего лишь биологический вид наряду с другими видами, а потому нужно спасать природу от человека. Этим обосновывается курс на депопуляцию планеты.
Кроме того, религия вообще и христианство в частности — и это сохранялось и в «библейском проекте» несмотря на все его нарушения — четко различает добро и зло. Нынешняя мировая верхушка, существующая по ту сторону добра и зла (и в этом плане, по моему мнению, это не вполне люди-человеки, а скорее гуманоиды с приматом рептильного мозга над лимбическим и неокортексом — при всей их зловещей интеллектуальной изощренности), акцентирует роль магических культов, магии, не знающей различия между добром и злом. На смену «библейскому проекту» мировая верхушка постарается разработать магическо-экологический с жестким контролем над психосферой человека и общества. Получится? Думаю, нет. По крайней мере, нужно сделать все, чтобы эту попытку сорвать. И нужно внимательно следить за происходящим в мире. Кстати, так называемая «арабская весна» показала, что западным психотехнологам-регрессорам удалось реализовать ряд программ психоментального и поведенческого контроля, воздействуя с помощью блогосферы, флэш- и смартмобов и т. п. непосредственно на психику, на эмоции масс людей, минуя культурно и религиозно обусловленную сферу сознания и социокультурной психологии. Следующий шаг — попытка переноса сознания на материальные носители, киборгизация людей под маской «трансгуманизма». Нужно готовиться к сражениям в психосфере и бить врага его же оружием, переносить театр военных действий психоисторической войны на его территорию. Лучшая оборона — наступление.
— Более частный вопрос: можете ли Вы прокомментировать избрание нового папы Римского?
— Я не специалист по Ватикану, меня эта структура — давний недруг России и православных (у нас в России бывших врагов переименовали в «партнеры», но суть от этого не изменилась) интересует с точки зрения мировой борьбы за власть, информацию и ресурсы. Впрочем, определенные соображения у меня есть. Смотрите, как интересно: новый папа — иезуит, главные противники иезуитов — францисканцы, а папа берет себе имя Франциск — впервые в истории папства. Почему? На таком уровне ничего, тем более выбор имени, не делается случайно. Это всегда символ, указание, послание. Думаю, имя «Франциск» символизирует замирение, а возможно союз между давними противниками. Почему? В последние годы Ватикан подвергается мощному давлению со стороны англосаксонского сегмента мировой верхушки — политическому, финансовому, информационному. Речь идет о борьбе за будущее, за место в иерархии и субординации в послекапиталистическом, послекризисном мире. В такой ситуации Ватикан нуждается в консолидации католических орденских структур, которые суть не что иное, как финансово-политические и разведывательные корпорации par excellence.
Ватикан в XX в. был тесно связан с Италией и Германией — Третьим, а затем Четвертым рейхом («нацистским интернационалом»), и в этом плане фигура нового папы — итальянца из Аргентины, — которая стала прибежищем для многих нацистов и одним из опорных пунктов Четвертого рейха, весьма символична.
Кроме Германии Ватикан в лице нового папы постарается установить союзнические отношение с Россией, но это не более чем тактика. Стратегически Ватикан будет стремиться использовать все возможности для проникновения в православную зону, используя криптокатоликов. Это в отношении иудаистов, протестантов, масонов и отчасти мусульман Ватикан готов идти на уступки, на православных такой подход не распространяется, с ними — игра в одни ворота под оперативным прикрытием экуменизма и т. п.
При всех противоречиях с англосаксами они значительно ближе Ватикану, чем славяне, чем православные. Ватикан — интегральный элемент западной верхушки, тесно связанный с ней финансовыми и спецслужбистскими узами. Поэтому его противоречия с ней, несмотря на всю их остроту, — это противоречие внутри некоего целого, при стремлении к консолидации в это целое. Налицо противоречие, которое и будет решать новый папа. В любом случае на столь важный пост никогда не назначат не то что случайного, а даже недостаточно проверенного человека, поскольку главная функция римского папы — служить мировой верхушке в качестве ее элемента на определенном направлении. Православным — русским и сербам — в стратегическом плане ничего хорошего от Ватикана ждать не стоит. Тактически можно поиграть — только не заигрываться и помнить, что мы живем в военное в