В 1937 году Ильин-Женевский участвовал в последнем из своих восьми чемпионатов Советского Союза, и с того времени высоких руководящих постов уже не занимал. Причиной стал отъезд за границу под угрозой ареста его брата – дипломата Федора Раскольникова.
Александр Ильин-Женевский погиб при эвакуации из блокадного Ленинграда 3 сентября 1941 года во время налета немецкой авиации. Через несколько дней после гибели его жена Таисия Вязовская покончила с собой и была похоронена в одной могиле с ним на братском мемориальном кладбище.
«Он обладал ангельским характером, удивительно порядочный человек был. Не прощал только плохого отношения к шахматам», – вспоминал своего старшего товарища по шахматным сражениям Михаил Ботвинник.
В Новой Ладоге с 1988 года ежегодно проводится Мемориал А. Ф. Ильина-Женевского. Его имя занесено в Книгу памяти и славы ленинградских спортсменов, отдавших свои жизни за Отчизну.
Евгений Зноско-Боровский. Серебряный век шахмат
В 1903 году братья Райт совершили первый полет на планере с двигателем. Началась эра авиации. В июне того же года произошел «Майский переворот» – офицерами сербской армии убит король Сербии Александр Обренович. Это убийство привело к резкому изменению курса внешней политики Сербии – удалению от Австро-Венгрии и сближению с Россией, что впоследствии стало одной из причин Первой мировой войны. В том же году торжественно отпраздновали 200-летие Санкт-Петербурга, где прошел турнир сильнейших городских шахматистов. Победителем стал Евгений Зноско-Боровский. Позже он завоевал этот титул еще дважды.
Евгений Александрович Зноско-Боровский родился 28 августа 1884 года в семье отставного гвардейского капитана. Он научился играть в шахматы в 11 лет. Сначала играл с членами семьи, затем его партнерами стали друзья по Александровскому лицею, известному ранее как Царскосельский, в котором учился и Пушкин. «Родные прочили Евгения Зноско-Боровского в гении: будет Пушкиным в литературе и Чигориным в шахматах», – вспоминал известный шахматный мастер Федор Дуз-Хотимирский
Зноско-Боровский занял первое место по шахматам среди лицеистов, а в 1903 году стал чемпионом Санкт-Петербурга. Дебютировав в канун своего 19-летия на третьем Всероссийском шахматном турнире в Киеве, Зноско-Боровский успешно сдал экзамен на шахматную зрелость. В споре с 18 сильнейшими шахматистами страны он разделил шестое-седьмое места и одержал ряд ярких, запоминающихся побед. А его красивый выигрыш у Осипа Бернштейна в итоге решил судьбу турнира в пользу Михаила Чигорина.
Впоследствии интересным наблюдением поделился с современниками Александр Алехин: «Странная судьба Евгения Александровича в большинстве тех ответственных состязаний, в которых ему пришлось участвовать. Редко, будучи на первых местах, он почти неизменно своим вмешательством в решающую гонку между первыми призерами фактически решал судьбу состязания. Случайность? Не думается. У него развито чувство истинной спортивности – желание, воля к тому, чтобы в борьбе победителем оказался действительно сильнейший, более достойный».
В 1904 году Петербургское шахматное собрание планировало провести матч-турнир сильнейших игроков столицы. Но состязание так и не состоялось: началась Русско-японская война, на которую Зноско-Боровский отправился добровольцем.
За храбрость на полях сражений Евгения Зноско-Боровского наградили золотым Георгиевским оружием и знаком отличия Военного ордена IV степени. Он был ранен в историческом масштабном сражении под Мукденом.
Вернувшись с войны, Зноско-Боровский решил продолжить свое образование и стал ходить на лекции на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета. Его интересовали история, философия, театр, журналистика. Как один из руководителей Санкт-Петербургского шахматного собрания он, помимо практической шахматной деятельности, много сил и энергии тратил на организаторскую работу.
Но Зноско-Боровский был не только шахматистом. Он писал стихи и пьесы, по одной из которых Всеволод Мейерхольд поставил спектакль. А кроме того, был редактором шахматных отделов ряда газет и журналов, например «Новое время» и «Нива», сотрудником театрального журнала «Аполлон». Александр Алехин как-то заметил: «Евгений Александрович нашел для себя необходимым – любя шахматы, находя в них радость, – отвести их с первого плана своей жизни».
В начале 1910-х годов Зноско-Боровский уже стал важной фигурой не только русского шахматного мира, но и, можно сказать, всей культурной жизни России. Зимой 1909/10 года он даже был секундантом поэта Николая Гумилева на дуэли с Максимилианом Волошиным. «За что же стреляться, как не за женщин и за стихи», – утверждал Гумилев, а его дуэль произошла как раз из-за женщины, писавшей стихи, – Елизаветы Дмитриевой, известной под псевдонимом-мистификацией Черубина де Габриак.
Волошин назначил секундантами писателя Алексея Толстого и художника Александра Шервашидзе. Для Гумилева эти роли исполнили поэт Кузмин и шахматист Евгений Зноско-Боровский. Закончилось все удачно: оба поэта стреляли плохо, поэтому промахнулись.
В 1913 году русский военный летчик Петр Нестеров первым в мире выполнил «мертвую петлю» – фигуру высшего пилотажа. В России были организованы пышные торжества по случаю трехсотлетия дома Романовых.
В этом же году будущий чемпион мира гениальный кубинский шахматист Хосе Рауль Капабланка начал свои мировые гастроли. И в Санкт-Петербурге сенсационно проиграл российскому шахматисту – Евгению Зноско-Боровскому, который был автором первой и на тот момент единственной книги о шахматном творчестве Капабланки. Сам кубинец вспоминал: «Это было мое первое поражение после того, как я выиграл около тридцати серьезных партий, частью в турнирах, частью в гастрольных выступлениях».
Капабланка приехал в Санкт-Петербург в рамках европейского турне. У него было две миссии: дипломатическая – как чрезвычайного и полномочного посла Кубы в России – и шахматная, популяризация любимой игры. Капабланка увидел Российскую империю в полном расцвете ее могущества. После проведенных реформ производство в одной только химической отрасли увеличилось в 48 раз, а темпы роста в сталелитейном и нефтяном секторах обозначались цифрой с тремя нулями.
Россия при Романовых стала одной из крупнейших экономических держав мира. По объему производства она почти сравнялась с Англией, значительно превзошла Францию, обогнала Австро-Венгрию. Российская империя превратилась в передового производителя сельскохозяйственных товаров в Европе, но при этом бурно развивала и другие отрасли.
Вместе с подъемом экономики постоянно повышался интерес ко многим областям культуры и спорта, в том числе и к шахматам. Ими увлекается и сам император. В 1909 году, когда Санкт-Петербург стал ареной двух крупных шахматных турниров, Николай II учредил приз – роскошную фарфоровую вазу для победителя Всероссийского турнира любителей, которая досталась Александру Алехину, и пожертвовал тысячу рублей на организацию международного турнира памяти Чигорина, где участвовал и Зноско-Боровский, но занял лишь предпоследнее, 19-е место. Однако Зноско-Боровского не столько опечалило его выступление, сколько порадовал успех молодого Алехина: «Знаменательная черта только что законченного турнира для русских шахматистов: впервые удалось нам дать своему соотечественнику звание международного маэстро (Schachmeister) своими силами, не посылая его за границу… Первым русским по самому источнику своего признания является Александр Александрович Алехин».
Приезд Капабланки в конце 1913 года стал настоящим подарком для отечественных любителей шахмат. Гениальный кубинец, победитель крупного турнира в Сан-Себастьяне, по дороге в Россию выступил с сеансами одновременной игры в Лондоне, Париже, Берлине, Варшаве, Лодзи. И вот наконец он в Санкт-Петербурге. Уже вскоре после приезда Капабланка сыграл по две партии с Алехиным, Зноско-Боровским, Дуз-Хотимирским. Из них он выиграл пять и проиграл одну – Зноско-Боровскому. Для самого Евгения эта сенсационная победа над Капабланкой стала одной из самых памятных в жизни. Ему доводилось брать верх и над другими знаменитостями, но так и не удалось добиться настоящего международного успеха.
В 1914 году в столице Российской империи по случаю десятилетия Петербургского шахматного собрания проводился международный турнир с участием чемпиона мира Эмануила Ласкера и претендентов Акибы Рубинштейна и Хосе Рауля Капабланки. От России в турнире участвовали победители Всероссийского турнира мастеров – Александр Алехин и Арон Нимцович. Победитель Капабланки мастер Евгений Зноско-Боровский занял во Всероссийском турнире шестое место среди 18 участников.
В 1920 году на первом в истории заседании Лиги Наций был ратифицирован Версальский договор, зафиксировавший окончание Первой мировой войны. В Советской России состоялся первый шахматный чемпионат. Победил Александр Алехин. Гражданская война в России к тому моменту близилась к концу. Красная армия контролировала бо́льшую часть территории страны, и в этом же году Евгений Зноско-Боровский вместе с остатками Белой гвардии навсегда покинул родину.
Потомственный дворянин не принял революцию и был вынужден эмигрировать из-за прихода к власти большевиков. Евгений Александрович Зноско-Боровский обосновался в Париже. Там он создал Русский шахматный кружок, получивший имя Петра Потемкина – поэта, шахматиста-любителя и близкого друга Зноско-Боровского.
Это общество стало одним из сильнейших шахматных клубов столицы Франции. Его часто посещал Александр Алехин, к тому времени также уехавший из России. Когда в 1927 году Алехин победил Капабланку и занял его место на шахматном троне, это стало триумфом всей русской эмиграции. Зноско-Боровский написал книгу «Капабланка и Алехин. Борьба за мировое первенство в шахматах». В ней он отмечал: «Именно разница в воле сделала то, что Капабланка, казавшийся невозмутимым, на самом деле нервничал, как ребенок, во время всего матча; тогда как Алехин до последнего дня сохранял самообладание и хладнокровие». Гениального кубинца он назвал классиком и техником, а своего великого соотечественника – романтиком и тактиком.