Р у б и н ш т е й н – представитель России, лет 30. Живет в Варшаве. В игре прежде всего обнаруживает свойства истинного мыслителя. Трудолюбив и энергичен. Осенью мы играем с ним матч в 20 партий на первенство мира».
За турниром внимательно следил выдающийся композитор Сергей Прокофьев. Он страстно любил шахматы и считался достаточно сильным игроком – примерно на уровне первого разряда. Прокофьев был членом Петербургского шахматного собрания и даже задумывал балет по шахматной тематике, однако «нелепую» идею высмеял и отверг известный всему миру импресарио Сергей Дягилев.
Прокофьев даже в пору ответственных экзаменов не хотел жертвовать пропуском хотя бы одного тура выдающегося турнира. В его дневниках есть такая запись: «Начинающийся международный турнир обещает быть безумно интересным: Ласкер, Капабланка, Рубинштейн и все великие без исключения. Если Петербург провалится, то на свете не останется ни одного великого шахматиста!»
Организаторы не поскупились на призы и высокие гонорары для знаменитостей. Чемпиону мира Эмануилу Ласкеру платили 500 рублей золотом за каждую партию. Столько в то время получал только царский генерал, да и то в месяц. Все с нетерпением ожидали первой очной дуэли с 25-летним кубинцем Хосе Раулем Капабланкой, который в качестве представителя Министерства иностранных дел Кубы приехал в Россию еще в конце 1913 года с дипломатической миссией. И даже во время шахматных баталий ничто не мешало Капабланке выполнять свои прямые служебные обязанности.
Согласно регламенту участники сначала сыграли турнир по круговой системе (каждый с каждым). По его итогу шахматисты, занявшие первые пять мест, выходили в турнир победителей, где играли в два круга. Все набранные очки суммировались. Победитель соревнования получал право сыграть матч с чемпионом мира.
Начало турнира вызвало ажиотаж. Газета «Новое время» писала: «Уже в начале игры в небольшом зале шахматного общества набилось столько народа, что к барьеру подойти не было никакой возможности. У барьера сидели, стояли сгорбившись, стояли на цыпочках, тесня друг друга с бесцеремонностью сельдей в бочке. Это – двухрублевая публика. Немногим лучше было и за барьером, куда допускалась “постоять” пятирублевая публика».
В творческом плане перед Ласкером в этом соревновании встали весьма сложные задачи. Он выступал после пятилетнего турнирного перерыва. И как это уже бывало с ним, Ласкер не совсем удачно стартовал, сделав серию ничьих. Но затем он выиграл принципиальную партию у Рубинштейна, взяв реванш за поражение на турнире памяти Чигорина, состоявшемся в 1909 году.
В восьмом туре Ласкер неправильно пожертвовал пешку Бернштейну и неожиданно проиграл. После этого создалась непредвиденная ситуация: Рубинштейн, уступив также Капабланке и Алехину, не смог попасть в следующий этап соревнования, что означало крушение всех его надежд. Под угрозой оказалось и выступление в финале Ласкера. Участники шутили: пока лучшие будут разыгрывать финальный турнир, Ласкер с Рубинштейном сыграют матч на звание чемпиона мира.
Но Ласкер, набрав в последних трех турах 2,5 очка, по выражению санкт-петербургской прессы, «прыгнул на подножку уходящего в финал поезда». Капабланка вышел победителем предварительного турнира, набрав восемь очков и на полтора очка опередил шедших за ним Ласкера и Тарраша. Место в финале завоевали также Алехин и Маршалл.
Культурная элита Санкт-Петербурга присутствовала на грандиозном банкете в конце отборочного состязания, где Сергей Прокофьев дал фортепианный концерт. «Между двумя стадиями турнира шахматное собрание чествовало своих гостей банкетом. Присутствовавший на обеде любитель Евгений Карлович Фаберже, владелец известной ювелирной фирмы, заявил, что, желая выразить свое уважение к талантам собравшихся маэстро, он просит каждого из них принять на память по позолоченному эмалированному кубку в русском стиле», – писал о банкете журнал «Шахматный вестник».
В дневниковых записях от 8 мая Прокофьев не сдерживал своих эмоций: «С чувством исключительного интереса следил я за замечательным состязанием, разыгравшимся в стенах Шахматного собрания. Блестящий стиль игры Капабланки, непринужденность и остроумие, с которыми он громил своих противников, с первых же дней привлекли все симпатии на его сторону. Но Ласкер в конце концов был так последователен, безапелляционен, так умен в своей игре, что нельзя было не склониться перед шахматным королем. Мне хотелось бы сравнить этих двух столпов шахматного мира с двумя гениями мира музыкального: Моцартом и Бахом. И если сложный, глубокий Ласкер мне представляется величественным Бахом, то живой, стремительный Капабланка – вечно юным Моцартом…»
10 мая пятеро сильнейших вновь вступили в борьбу. С первого же тура второй половины соревнования Ласкер устремился, казалось, в безнадежную погоню. В остром поединке он победил Алехина. В этой партии Ласкер пожертвовал ферзя, и, как потом с сожалением напишет корреспондент «Шахматного вестника», «кажется, это единственная во всем турнире предложенная и то не принятая жертва ферзя».
Отдыхающий в этом туре Капабланка на следующий день яростно штурмовал позицию чемпиона мира. Поединок продолжался 100 ходов! Вот как описывалась эта партия в «Шахматном вестнике»:
«Сегодня вновь встретились Ласкер и Капабланка. Это одна из важнейших и интереснейших партий турнира, так как только между ними идет спор о первом призе. Сегодня Ласкер играет черными, для защиты он выбрал ход Тарраша, который дает равную партию. Но Ласкер сегодня не в духе, после несколько преждевременного размена ферзей он получил худшую партию; Капабланка пожертвовал пешку и начал атаковать своего опасного противника. Но в защите Ласкер гениален, в критический момент, когда, казалось, чемпиону мира и не уйти от немедленного разгрома, он неожиданно отдает обратно выигранную пешку, рокирует и тем спасается от гибели. Далее следует размен. <…> 70 ходов еще пытался кубинец выиграть этот интересный эндшпиль, ставил бесчисленное количество ловушек, но в конце концов должен был согласиться на ничью!»
Прошло еще три тура, в которых Капабланка потерял на пол-очка больше, чем Ласкер, и закончился первый круг финального турнира. Надо сказать, что Капабланка был истинным сыном своего народа: он умел и самозабвенно работать, и самозабвенно отдыхать, веселиться. Если учесть, как обаятелен и находчив был кубинец, то станут понятны нотки восхищения в реплике Ласкера: «Когда Капабланка приехал в Петербург, он воспламенил фантазию». В его честь устраивались приемы. Давались банкеты, его приглашали на торжественные вечера и ужины! И он никому не хотел, а может, и просто не мог отказать! В газете «День» его важнейшая партия с Ласкером из второго круга описывалась в статье «Решительный бой»:
«Грозная ночь опустилась на землю и окутала Петербург. Из лагеря Капабланки доносились веселые звуки. Слышались музыка и смех.
Гениальный кубинец, как и его предшественник, гениальный корсиканец, не любит уныния перед битвой.
Но тихо было в ставке Ласкера.
Огни были потушены. Кони были стреножены. Офицеры дремали каждый у своей ладьи.
Пешки сбились в кучу и шепотом говорили о завтрашней битве».
18 мая Ласкер выиграл важнейшую партию у Капабланки.
Ничего не изменилось и накануне партии с Таррашем: Капабланка и Алехин весело провели вечер у друзей русского шахматиста в особняке на Васильевском острове, а затем долго гуляли по Санкт-Петербургу, чтобы вдоволь насладиться панорамой города в эту белую ночь…
В результате кубинец проиграл Таррашу эту важнейшую партию. В итоге он на пол-очка отстал от победителя турнира, Ласкера, набравшего 13,5 очка. На третье место вышел Алехин – 10 очков, на четвертом был Тарраш – 8,5, и на пятом – Маршалл с восемью. Шахматному миру стало очевидно, что именно кубинский гроссмейстер – претендент номер один на матч с Ласкером.
Настоящим открытием турнира был 21-летний Алехин, который занял третье место и громко заявил о себе как о претенденте на высшие шахматные достижения. Про него писали в газете: «В его лице Россия приобретает очень грозную силу, которую без страха можно благословлять в дальнейшие, все труднейшие, все опаснейшие бои».
Во второй половине турнира произошло знаменательное событие. Всем участникам финала по предложению Николая II было присвоено звание гроссмейстера. Изначально это слово не имело отношения к шахматной игре. Гроссмейстером называлось в рыцарских орденах лицо, облеченное верховной властью. Первое официальное упоминание термина «гроссмейстер» в шахматах относится к турниру в Остенде в 1907 году. Официально звание «международный гроссмейстер» ФИДЕ учредила только в 1950 году.
Международный турнир 1914 года стал крупнейшим событием в шахматной жизни дореволюционной России и последним масштабным соревнованием перед войной.
Александр Ильин-Женевский. Шахматный Давид, победивший Голиафа
«Давид победил Голиафа. Я еле пробираюсь сквозь взволнованную и восторженно настроенную толпу. Кто-то жмет мне руки. Поздно ночью, когда я вышел из турнирного помещения, большая толпа еще стояла на улице в ожидании меня и встретила громом рукоплесканий и приветствий», – писал Александр Ильин-Женевский про самый памятный день в своей спортивной биографии, когда он выиграл у действующего чемпиона мира кубинца Хосе Рауля Капабланки, что произвело настоящий фурор в шахматном мире.
Эта партия была сыграна на первом Московском международном турнире в 1925 году. Тогда комиссар Центрального управления организации Всевобуч и талантливый шахматист Ильин-Женевский уже был известным популяризатором любимой игры в стране и организатором ряда важнейших турниров.
Будущий незаурядный шахматист Александр Ильин родился в Санкт-Петербурге 16 ноября 1894 года, на два года позже Александра Алехина, в семье протодиакона Сергиевского собора. Интерес к шахматам у него проявился с ранних лет. Однако в гимназии юный Александр со своим старшим братом Федором занимался не только науками и шахматами: оба сына церковного служителя увлеклись коммунистическими идеями. Брат впоследствии стал известным революционером и взял псевдоним Федор Раскольников. Их кумиром был Владимир Ленин.