[169], т. е. людей, которые вскоре вместе с Горбачевым поднимут знамя перестройки. Можно сказать и более определенно: Андропов разделял планы Горбачева и потому продвигал его, видя в нем своего преемника[170].
«Первые месяцы работы Андропова генсеком еще более сблизили нас. Я чувствовал его доверие и поддержку», — рассказывает Горбачев. Далее мемуарист сообщает, что Андропов в самом конце 1982 года, т. е. едва став генсеком, «многозначительно сказал: «Знаешь что, Михаил, не ограничивай круг своих обязанностей аграрным сектором. Старайся вникать во все дела». Потом помолчал и добавил: «Вообще, действуй так, как если бы тебе пришлось в какой-то момент взять всю ответственность на себя. Это серьезно»[171].
Разговор, как видим, приватный. Поэтому возникает резонный вопрос, правду ли говорит Горбачев? Не выдумал ли он ради самовозвеличения содержание данного разговора? Думается, что здесь ему можно доверять. Примерно о том же сообщает Н. И. Рыжков, в присутствии которого Андропов тоже в конце 1982 года говорил Горбачеву: «Михаил Сергеевич, не замыкайтесь только на сельском хозяйстве, поактивней подключайтесь к вопросам общей экономики»[172].
Н. И. Рыжков обратил внимание на «острое и целенаправленное желание» Горбачева «как можно больше расширить круг своих интересов. Выходя за рамки проблем сельского хозяйства, он вторгался в область общей экономики и даже получал щелчки от старых членов Политбюро. Там не любили, когда кто-то проявлял излишнюю инициативу, выходил за пределы своей, ограниченной должностью, компетенции»[173]. Рыжков предположил, что в лице Горбачева уже тогда Андропов «исподволь готовил смену Черненко, который проблем народного хозяйства не знал вообще»[174]. Значит, Андропов готовил Горбачева и себе на смену, поскольку Черненко был вторым человеком в партийной иерархии.
Правдивость рассказа Горбачева подтверждается и некоторыми косвенными фактами, в частности активной поддержкой, которую Д. Ф. Устинов оказывал Горбачеву. Это можно объяснить его особыми доверительными и дружескими отношениями с Андроповым[175], расположение которого к будущему «прорабу перестройки» он, конечно, знал. В вопросе о переходе власти генсека Андропов и Устинов делали ставку на Горбачева, о чем тому говорил «сам Дмитрий Федорович»[176].
Многое проясняет и подбор кадров на руководящие должности в ЦК КПСС. Андропов нередко назначал на эти должности людей, рекомендуемых Горбачевым. Среди них был Н. И. Рыжков, возглавивший экономический отдел и избранный секретарем ЦК КПСС[177]. Горбачев предложил Андропову поручить руководство наукой В. А. Медведеву, что и было сделано[178]. По его совету на должность заведующего отделом организационной работы КПСС был поставлен Е. К. Лигачев[179]. С подачи Горбачева управляющим делами ЦК КПСС стал Н. Е. Кручина. «Я настоял на назначении Кручины, которого знал много лет, — пишет он. — Это был порядочный, очень неглупый, инициативный и в то же время осторожный человек. На него можно было положиться, и я доверял ему»[180]. Должность управляющего делами, хотя и не броская, но очень важная и значимая, связанная с несметным имуществом и финансами партии. Вот почему Горбачев позаботился о том, чтобы ее занимал свой человек.
Все эти назначения невольно производят такое впечатление, будто Андропов подбирал людей не столько под себя, сколько под Горбачева. Л. И. Абалкин со знанием дела замечал, что Андропов «начал формировать команду, привлек к руководящей работе и Горбачева и Рыжкова, в последующем лидеров перестройки»[181].
Необходимо, наконец, привести свидетельство А. И. Вольского, в ту пору помощника Андропова. Он рассказывает: «Приближался декабрьский (1983 года. — И. Ф.) Пленум ЦК КПСС, Андропов до последних дней, предшествующих Пленуму, надеялся, что выйдет из больницы. И не только он надеялся, но, по-моему, все надеялись, что так и будет. Кощунственно об этом говорить, но была даже заранее подготовлена специальная трибуна, которая могла бы «поддерживать» его во время выступления». Но здоровье все же не позволило Андропову быть на Пленуме. Тогда он через Вольского передал следующее обращение к Пленуму: «Товарищи члены ЦК КПСС, по известным вам причинам я не могу принимать в данный момент активное участие в руководстве Политбюро и Секретариатом ЦК КПСС. Считал бы необходимым быть перед вами честным: этот период может затянуться. В связи с этим просил бы Пленум ЦК рассмотреть вопрос и поручить ведение Политбюро и секретариата ЦК товарищу Горбачеву Михаилу Сергеевичу»[182]. Андропов фактически предлагал ЦК произвести замену Черненко на Горбачева, в котором видел своего преемника.
С известной долей вероятности можно говорить, что «генсекство Горбачева» было «по своему стратегическому замыслу», как полагает А. Авторханов, «продолжением политического курса Андропова»[183]. Для подобного заключения есть некоторые основания.
Р. Г. Пихоя прослеживает «несомненную преемственность андроповского правления и первых лет правления Горбачева»[184]. Эта преемственность выразилась в политике ускорения, антиалкогольной борьбе, в продолжении репрессий «против части государственного аппарата», погрязшего в коррупции[185]. Вместе с тем он обнаруживает разрыв традиций, указывая «на те отличия, которые явственно отделяли время после апреля 1985 г. от предшествующего периода». К числу их автор относит «изменения общественных настроений в стране», проявление в недрах партийного руководства осознанного стремления «менять систему»[186]. Главное же отличие Горбачева от Андропова состояло, по мнению Пихои, в том, что «Горбачев принимал идею оппозиции, считал ее неизбежной и, будучи уверен в своих силах, не боялся ее. Так произошел разрыв тоталитарной традиции»[187].
Названные историком отличия являются, на наш взгляд, мнимыми. В самом деле, что это за отличие — «изменения общественных настроений в стране»? Разве приход к власти Андропова не породил общественные ожидания перемен? А разве не Андропов в конечном счете вытащил из Канады Яковлева, которого Пихоя числит «неформальным лидером» тех людей в руководстве, что проявили стремление «менять систему»? Разве он не знал, чем «дышит» Яковлев? Конечно, знал! И тем не менее вытащил. О чем это говорит, как не о собирании единомышленников, необходимых для осуществления каких-то задуманных планов. Сложнее вопрос с оппозицией.
Нам говорят, будто оппозиция в СССР, принявшая форму диссидентства, была «подавлена» и «разложена» Андроповым — Председателем КГБ СССР[188]. Это не совсем так. Диссидентов Андропов придавил, но не раздавил. Иначе не понять, откуда посыпались многочисленные оппозиционеры, когда Горбачев развернул знамена «перестройки». Думается, Андропов проводил в отношении диссидентства двойственную политику: с одной стороны, подвергал диссидентов репрессиям, внешне демонстрируя преданность режиму и тем прокладывая себе путь к высшей власти, с другой стороны, сохранял этот горючий материал до будущих времен. На какой случай резервировал придавленную оппозицию Андропов видно из того, о чем поведал М. П. Любимов — бывший высокопоставленный сотрудник КГБ.
Андропов, если верить Любимову, пришел к убеждению, что существующая общественная и политическая система «умерла, и восстановить ее невозможно, да и не надо. Зачем нужен живой труп? Задача состоит в том, чтобы окончательно уничтожить ее и построить на ее месте истинный социализм, который поддерживал бы весь народ»[189]. Андропов, по Любимову, хотел «восстановить истинный социализм, избавившись от всех наслоений прошлого»[190].
Операция тщательно и детально прорабатывалась. Был создан ее план под кодовым названием «Голгофа». Он «распадался на четыре части: 1. Системный развал существующего политико-экономического устройства страны; 2. Переворот и форсированное внедрение капиталистической системы «дикого типа»; 3. Направленное пролонгирование хаоса и неразберихи как средства мобилизации озверевших масс на борьбу с властью под социалистическими лозунгами; 4. Социалистическая революция, поддержанная всем народом, радикальная аннигиляция компрадорской буржуазии и связанных с нею политико-экономических структур»[191].
План «Голгофа» Андропов, по свидетельству Любимова, подписал незадолго до своей смерти[192]. В реализации этого плана Горбачеву отводилась роль зачинателя: «Во главе первого этапа встанет Горбачев, которого я уже давно готовлю на эту роль, человек сравнительно молодой и честолюбивый (заметьте, что я вообще терпеть не могу солдат, которые не мечтают стать генералами, таким не место в политике!), с очень привлекательными идеями типа «социализма с человеческим лицом» Дубчека…» К тому же «вся история показывает, что народ обожает говорунов, обещающих молочные реки и кисельные берега»