На мой взгляд, важнейший фактор подготовки условий для такого поворота событий состоит в упорной обороне и тактических контрударах в начальных фазах битвы за Москву. Американская армия весьма сильна в прорывах, особенно бронетанковых, поддержанных действиями штурмовых вертолетов. Мотопехота войск НАТО, в частности американская, весьма сильна в решительных действиях против слабо организованного и малоподвижного противника, в условиях своего тактического превосходства и владения инициативой. Она предпочитает ведение ночного боя, используя лучше оснащение приборами ночного видения и тепловизорами. Она стремится овладеть ключевыми пунктами быстрым наскоком, точным и концентрированным огнем.
Однако, когда начинается серьезное и организованное сопротивление, инициатива переходит к противнику, американская армия сразу теряет свой напор. Она не умеет стойко оборонять позиции и сражаться в окружении. Такая ситуация приводит к панике и судорожным попыткам эвакуации застрявших под огнем противника подразделений. Потому, по опыту прошлых войн можно сказать, что если подразделения НАТО будут регулярно попадать в засады, огневые мешки и мясорубочные городские бои в стиле новогоднего штурма Грозного, то и натиск их поиссякнет, пропадет охота воевать. Подавляющий боевой дух эффект можно усилить дерзкими контратаками штурмовых и мобильных тактических групп. Для этого можно придерживаться такой тактики. Шаг первый: позволять американцам наскоком вступать в ключевые для них пункты, заранее подготовленные к обороне, чтобы они не встречали особого сопротивления и могли немного попраздновать победу над русскими иванами. Шаг второй: огневые точки оживают и начинается упорный бой за вроде бы уже взятый пункт. В городах этот бой можно сразу повести жестко и решительно, на ближних дистанциях, при возможности с переходом в рукопашную схватку. Шаг третий: подвижная тактическая группа в разгар боя осуществляет артиллерийский налет на втянувшуюся в упорный бой группу противника, и танковым ударом переламывает ход боя в свою пользу.
Эту тактику можно дополнить использованием ротных и взводных мобильных тактических или диверсионных групп, которые двигаются между дорогами, укрываясь в лесистой местности, и имеют главную задачу нападать на транспортные колонны, мелкие посты и подразделения противника, чтобы нарушить или максимально затруднить движение в оперативном тылу противника, разрушить снабжение прорвавшихся вперед тактических групп. Это может стать веским фактором. Если бы иракцы догадались бросить основные силы против колонны снабжения, идущей к бронегруппе полковника Перкинса, и разгромили бы ее, то и прорвавшаяся в центр Багдада бронегруппа была бы уничтожена, а «Абрамсы» без топлива и боеприпасов стали бы трофеями. В отличие от Великой Отечественной войны, у войск НАТО не будет достаточно сил, чтобы уверенно контролировать все пространство между автомагистралями, так что тактика налетов, рейдов и диверсий тут может быть очень эффективна. Если же командование НАТО решит прочесать лесные массивы вдоль дорог, то им можно навязать трудный и кровопролитный бой в лесу, и тогда им станет понятно, почему это Вермахт так боялся партизан.
Измотанные такими боями войска НАТО уже не столь трудно будет сокрушить мощным танковым контрударом. 1-я танковая армия, в которую входит Таманская танковая дивизия, перевооружаемая новейшими танками Т-14 «Армата», — это серьезный аргумент. Ее нельзя бросать в мелкие бои за второстепенные пункты, ее надо придержать в резерве для контрудара, переходящего в разгром и преследование противника. От этого фактора во многом зависит исход битвы за Москву. Как только войска НАТО выдохнутся в сражениях, она должна, вместе с десантно-штурмовыми бригадами, вступить в дело. Тактика типа «молот и наковальня»: десантно-штуровые бригады высаживаются в оперативном тылу противника, перехватывают дороги, создают узел обороны, а танкисты наносят лобовой удар. Если момент контрудара выбран правильно, то это приведет к поражению всей группировки НАТО на подступах к Москве.
Таким образом, на мой взгляд, попытка взять Москву для НАТО, скорее всего, окончится провалом и поражением, причем маловероятно, что они смогут дойти до МКАД и перейти ее. Это при условии тактически грамотных действий российской армии. Чем глубже атакующие группы НАТО сумеют прорваться, чем дальше они зайдут в районы Московской агломерации, тем сильнее будет их поражение и тем больше будут их потери. После этого им останется только пуститься в отступление, переходящее в бегство, и готовиться к переговорам о мире.
Глава седьмаяОтказ от ядерного удара
«А как же ядерное оружие?», — спросит меня читатель. Действительно, ядерное оружие считается важнейшим средством сдерживания и предотвращения войны. Но все, что было сказано выше, вообще не содержало никакого намека на применение ядерного оружия. Это может вызывать недоуменные вопросы, на которые самое время ответить.
Ядерное оружие может быть применено в вероятной войне между НАТО и Россией, но перед рассмотрением этой возможности надо все же сделать несколько замечаний на тему роли и значения ядерного оружия.
Самый важный момент — политический. Война без использования ядерных боеголовок в любой момент может окончиться переговорами и миром. Скажем, руководство НАТО, столкнувшись с явной неудачей (которая может наступить, как было видно выше, на любой рассмотренной фазе войны), с невозможностью «показательной порки» России, как страны, что официально заявлено Генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом, не уважающей международное право, может пойти на то, чтобы отступить и попытаться договориться на некий взаимно приемлемый компромисс. Любые неудачи в войне с Россией будут очень политически чувствительными. В Европе Россию ощутимо побаиваются, провалы войск НАТО, особенно в области авиации и высокоточного оружия — это священной коровы западных стратегов и политического истеблишмента, могут породить сильные сомнения в способности НАТО обеспечить безопасность и решать какие-то крупные политические задачи. Да и, надо сказать, что в Европе не настроены на долгую, изнурительную войну с таким сильным противником, как Россией. Так что, если первый натиск не получится, то переговоры и почетный мир более чем вероятны.
Ядерный удар же обладает неприятным политическим свойством. Он делает войну необратимой. После того, как в ход пошли ядерные боеголовки, договор станет невозможен или крайне затруднителен, и схватка пойдет по самому плохому для обоих сторон варианту: долгой и изнурительной войны до победы. Ну или до тех пор, пока у противника ноги не подломятся. Потому пуск ракет с ядерными боеголовками — это выражение намерения сражаться до конца, победного или гибельного.
Это же, в свою очередь, означает полную и тотальную мобилизацию, милитаризацию стран, что приведет к появлению массовых армий в духе Второй мировой войны, с неизбежным расширением ТВД и превращением межблоковой войны в по-настоящему мировую войну. В нее, конечно, втянутся со временем и другие страны, с ядерным оружием или без него.
Второй важный момент, о котором сегодня почти не говорят. Ядерное оружие, хоть и обладает репутацией оружия массового поражения, тем не менее, оно не всесокрушающее, и уничтожить враждующие стороны подчистую просто не в состоянии. Это было трудно достижимо даже при ядерных арсеналах времен пика Холодной войны, а при нынешних сильно сокращенных арсеналах и подавно.
На вооружении России и на боевом дежурстве состоит 1735 боеголовок различной мощности, а на вооружении США и тоже на боевом дежурстве — 1654 боеголовки. Суммарная мощность российского арсенала составляет по приблизительным оценкам, на основе данных открытой печати, 755,5 мегатонн.
Казалось бы, это колоссальная мощь, хотя и сильно уступающая мощности арсеналов времен Холодной войны. Однако, если мы подсчитаем примерную площадь поражения, вычисленную по формуле фугасности для каждого типа ядерной боеголовки, то суммарно российский арсенал может поразить 23309 кв. км площади. Общая площадь, занимаемая странами-членами НАТО составляет 24,2 млн. кв. км. Таким образом, российское ядерное оружие может поразить 0,09 % этой территории. Если бы все российское ядерное оружие было бы применено против страны с сопоставимой площадью, например Турции (23,9 тысяч кв. км) или Словении (20,5 тысяч кв. км), то жизнь в этой стране определенно бы прекратилась. Но даже большинство европейских стран слишком большие, чтобы весь российский ядерный удар смог бы стереть их в радиоактивную пыль.
Аналогичным образом дело обстоит и с американским арсеналом. Если принять среднюю мощность боеголовки в 475 килотонн (США не публикует более точных данных о составе и мощности своего арсенала), то американские боеголовки могут поразить площадь 22825 кв. км. Это составляет 0,13 % территории России, которая составляет 17,1 млн. кв. км.
Концентрированный ядерный удар всем арсеналом по одному или двум крупнейшим городским агломерациям, наверное, привел бы к их полному уничтожению, или, во всяком случае, к разрушению застройки на 90–95 % и гибели большей части населения этой агломерации. Однако, ядерный удар вряд ли будет наноситься только по одной цели. У стратегических ядерных сил много целей, таких как позиции баллистических ракет, военные, военно-морские и авиабазы, командные центры, крупные транспортные узлы. Из этого следует, что удар даже полной мощи будет рассредоточенным, что приведет к тому, что пострадает лишь небольшая часть городов и населенных пунктов, расположенных вблизи от важных военных целей. Таким образом, сегодняшнее ядерное оружие — это вовсе не «убийца городов». С военной точки зрения массированный ядерный удар целесообразнее наносить по военной, военно-промышленной и транспортной инфраструктуре.
Ядерный удар даже на всю имеющуюся мощь может нанести противнику сильный ущерб, дезорганизовать командование, разрушить связь и важные военные объекты и привести к большим людским потерям вместе с сильным психологическим эффектом, но все же полностью военную мощь противостоящих сторон он сломить не в состоянии. Война на земле, в воздухе и на море будет продолжаться, с гораздо большим ожесточением и с куда менее предсказуемым ходом боевых действий и политическим исходом этого грандиозного вооруженного противостояния.