ки зрения этих конечных целей, то она может быть сформулирована так: устранить Россию как страну, участвующую в принятии важнейших международных решений.
Для этого нужно сделать следующее: Во-первых, превратить Россию в страну-изгоя, лишить ее какого-либо политического авторитета, изгнать из числа постоянных членов Совета Безопасности ООН. Во-вторых, ликвидировать военную и ядерную мощь России. В-третьих, превратить ее в безгласного сателлита США или НАТО в целом.
Понятно, что это не решает всех проблем, стоящих на пути достижения конечной цели американской политики по превращению в верховного хранителя и толкователя международного права. Препятствием на этой дороге даже в случае успеха с Россией будет стоять Китай. Он, что совершенно очевидно, будет следующей целью для американского натиска.
Есть такие дальние цели и у российского руководства. Оно в целом определяет себя как часть Европы, как европейцев, и потому стремится к лидерству без решительного слома и трансформации сложившейся системы международных отношений. России в рамках таких дальних целей требуется равноправие с Евросоюзом и США, ну и еще позиция «первого среди равных», то есть право выражения веского и решающего мнения, которое будет воспринято остальными западными странами если не с восторгом, то с полным пониманием. Право решающего голоса в современном миропорядке — так можно сформулировать конечные цели России, по крайней мере для современной политической системы в стране. Для этого вполне достаточно укоротить военные амбиции НАТО, наглядно продемонстрировать, что с Россией придется считаться и прислушиваться к мнению Москвы.
Любая война есть острое противоречие. В принципе, обозначенные выше конечные цели обоих сторон это самое острое противоречие формируют. США ни при каких условиях не готовы признавать Россию «первой среди равных», потому что тогда с позицией хранителя и толкователя международного права, эдакого международного шерифа, придется распрощаться. Россия же не пожелает пойти на поводу у диктата США и не пожелает обращаться в страну-изгоя без права голоса.
Сами по себе эти противоречия не новые. Раньше они также имели место, пусть и не столь выраженно, как проявляются сейчас. Однако, раньше у обоих сторон была уверенность в возможности достижения этих конечных целей чисто политическими методами. В особенности со стороны США, добивавшихся своего многочисленными договорами, условиями к договорам, явочными нарушениями своих же договоров и прочей игрой на грани фола. Этой линией, наиболее ярко проявившейся на примере Югославии, Ирака (достаточно вспомнить, что предлог для вторжения в 2003 году — наличие у Саддама Хусейна химического оружия — на поверку оказался сфабрикованным), Афганистана, Ливии, Сирии, а также на примере «цветных революций», в организации которых американцы принимали весьма и весьма активное участие, в сочетании с резким ростом военной компоненты американской внешней политики, они подвели российское руководство, да и не только его, к мысли, что не стоит верить договорам с США, не говоря уже об устных обещаниях. Диалог, который вполне себе существовал в 2000-е годы, на глазах разлаживался. Причем в наиболее важной его части — контролю за вооружением. Так развалился ДОВСЕ — Договор об обычных вооруженных сила в Европе, который устанавливал лимиты на количество войск, бронетехники и других вооружений в странах Европы. Он не позволял создавать крупных наступательных группировок и был главным средством предотвращения войны в Европе. Причиной развала договора стало расширение НАТО на восток, включение в блок стран Восточной Европы — бывших членов Варшавского договора, что сместило баланс вооружений в пользу НАТО, планы размещения в Восточной Европе американских систем ПРО. Россия предлагала адаптацию договора. Соглашения найдено не было, и в июле 2007 года президент России Владимир Путин издал указ о приостановлении действия ДОВСЕ до принятия соглашения об адаптации. Это означало прекращение инспекций, а также отказ от ограничений, налагаемых договором. В ноябре 2011 года США и Великобритания заявили об отказе предоставлять информацию согласно ДОВСЕ.
Это был поворотный пункт. Сейчас отношения между Россией и США еще больше накалились. В ноябре 2015 года министр обороны США Эштон Картер заявил о принятии мер по сдерживанию «российской агрессии», и провозгласил программу модернизации ядерного оружия, стратегических бомбардировщиков, строительства новых подводных лодок — носителей ядерного оружия, развития новых систем вооружения. Это был американский ответ на присоединение Крыма к России и к впечатляющей и во многом неожиданной для НАТО демонстрации новых возможностей российской авиации и высокоточного оружия в Сирии.
Итак, противоречие есть, отношения ощутимо сдвинулись к его вооруженному разрешению. Столь острого положения не было со времен последнего обострения Холодной войны в 1983 году.
Но что же может толкнуть стороны к войне? Ведь, как показывает тот же опыт Холодной войны, балансирование на грани войны может продолжаться весьма продолжительное время и заканчиваться пусть и худым, но миром. На мой взгляд, такой фактор есть. Этот фактор — кризис компетентности политического руководства стран НАТО.
Все же, главные участники Холодной войны: Хрущев и Кеннеди, Брежнев и Картер, Андропов и Рейган были участниками или даже руководителями во время Второй мировой войны. Хрущев был членом Военного совета ряда фронтов, лично участвовал в Сталинградской битве, а потом руководил партизанским движением на Украине. Кеннеди командовал торпедным катером, участвовал в боях на Тихом океане и даже был потоплен японским эсминцем в сражении у острова Науро. Брежнев работал в политуправлении ряда фронтов и лично участвовал в сражениях за Малую Землю под Новороссийском. Картер служил офицером-подводником в Тихоокеанском флоте США. Андропов руководил партизанским движением в Карелии. Рейган сначала служил офицером в порту Сан-Франциско, а потом перешел в ВВС в службу по связям с общественностью, позднее в кинопроизводственный отдел. Личный опыт участия в большой войне определенно удерживал этих лидеров от резких шагов. Зная, что это такое — мировая война, они предпочитали не доводить противоречия до крайности и явно отдавали предпочтение договору, хоть самому худому. Хотя уж возможности разодраться по-настоящему и с размахом у них, конечно, были.
Теперь же западные политики не только не имеют опыта войны, но и не имеют опыта военной службы. Так, в биографии президента США Барака Обамы нет никаких следов военной службы. Нынешний президент США Дональд Трамп учился в молодости в Нью-Йоркской военной академии, но потом перешел в бизнес и на этом его знакомство с армией завершилось. Канцлер ФРГ Ангеле Меркель также не служила в армии, а ее карьера в ГДР была связана с Центральным институтом физической химии Академии наук ГДР. Президент Франции Франсуа Олланд — депутат Национального собрания и деятель Социалистической партии, а новый президент Франции Эмманюэль Макрон сделал административную и политическую карьеру в Министерстве экономики. Председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер — бывший министр финансов и премьер-министр Люксембурга. Поразительно, но даже нынешний Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг в прошлом норвежский левый журналист, министр финансов и трижды глава кабинета министров Норвегии. Его предшественник на посту Андерс Фог Расмуссен тоже из датских профессиональных депутатов, партийных деятелей, а до назначения в НАТО был министром налогообложения и премьер-министром Дании. Оба они никогда не надевали военной формы.
Разумеется, что люди, выросшие в мирное, хотя и весьма напряженное время, не имевшие ни личного опыта войны, ни даже личного опыта военной службы, представляют собой разительный контраст с лидерами времен Холодной войны, которые хорошо знали, почем фунт лиха. Потому от этих нынешних западных политиков трудно ожидать такой же степени осмотрительности и такой же компетентности в военных вопросах.
Это, в свою очередь, решающий фактор для принятия неверного решения, основанного, положим, на сильной недооценке боеготовности российской армии и ее способности дать войсками НАТО сдачи. Поскольку это все профессиональные политики, поднаторевшие в парламентских, партийных и избирательных дебатах, есть все основания считать, что их решениями будут руководить как раз эти самые политические соображения, вроде необходимости выиграть выборы, прислушиваться к общественному мнению или же просто удержать свое место в политической иерархии западных стран и международных органов. Война для них — это вовсе не злобный лай пушек и не грязь с кровью, а картинка по телевизору, доклады экспертов и предвыборный профит.
Как мы помним по примеру с Ираком и сфабрикованным докладом об иракском химическом оружии, подобных политиков не так уж трудно ввести в заблуждение достаточно ловким экспертам. В докладах, им представленных, все может быть чисто и гладко: российская армия ничего не стоит, пуски ракет — это для демонстрации, оружие в России кончилось, а народ жаждет демократии, надо только чуть-чуть помочь. Военные будут против подобной авантюры, ибо они будут в достаточной степени понимать всю рискованность глубокого «укола» вдоль узких российских дорог в лесных районах и все вытекающие отсюда последствия, но против верховной власти не попрешь. Дальше нужны будут только подходящие обстоятельства, когда политикам надо будет продемонстрировать политическую решимость, чтобы военная машина закрутилась.
Нужно назвать еще один фактор, толкающий к войне — экономический. США переживают далеко не лучшие времена, и уже утратили роль ведущей экономической державы в мире, уступив первое место Китаю. Если в финансовом измерении валового внутреннего продукта это не так заметно, то вот в промышленном производстве Китай уже ощутимо опережает США.
К тому же, США накопили огромный долг, который приближается к сумме в 20 трлн долларов. В 2012 году размер госдолга США превысил объем годового ВВП. При том, что у страны дефицитный торговый баланс, то становится совершенно очевидно, что США этот долг вернуть не сможет, поскольку страна потребляет больше, чем производит и продает. В 2012 году уже ставился вопрос об объявлении США банкротом, но Барак Обама принял решение о дальнейшем наращивании долга, по сути дела, отложив решение этой проблемы в будущее.