Крупные надводные корабли в России строить негде — это важная особенность российской морской географии. Но вот сравнительно небольшие суда и корабли в России строятся вдалеке от морей. В частности, на верфи Зеленодольского завода им. А.М. Горького, в Зеленодольске, в Республике Татарстан, построено более 1500 судов, в том числе 600 военных. Зеленодольский завод является одной из главных верфей, на которых строятся быстроходные суда, в том числе суда на воздушной подушке и подводных крыльях. По речным путям и каналам построенные в Татарстане суда легко переводятся в любые акватории.
Этот опыт говорит, что не стоит, пожалуй, в океанской судостроительной программе гнаться именно на верфями, расположенными на морском побережье, когда есть возможность расположить крупную верфь вдалеке от моря, в одном из наиболее безопасных районов. Например, это может быть Красноярск или Лесосибирск, или даже новопостроенная верфь с городом в этом районе. Предпочтительнее, конечно, район Лесосибирска, в месте слияния Енисея и Ангары, где река становится по-настоящему огромной и имеет хороший, глубоководный фарватер.
Поскольку скоростные и быстроходные суда строят в основном из композитных материалов и алюминиевых сплавов, то поблизости есть крупные алюминиевые заводы, производящие необходимый металл, сплавы и заготовку. При необходимости можно на металлургическом заводе отливать или штамповать крупные части кораблей, которые потом баржами по воде доставлять на судостроительный завод. Это резко упрощает технологию сборки судна и повышает его характеристики. Построенные суда в навигацию с Енисея могут быть переведены по Севморпути на Северный или на Тихоокеанский флот.
Вообще, если всерьез готовиться к большой и затяжной войне, то надо озаботиться тем, чтобы как можно больше военной и смежной промышленности перевести в этот самый безопасный против любого внешнего нападения район России, в Восточную Сибирь: Красноярский край, Иркутскую область, южную Эвенкию, юго-западную и южную Якутию. Это потребует большой инвестиционной программы на много лет, но стратегический результат того стоит. Во-первых, даже в случае захвата противником других районов размещения военной промышленности, особенно Поволжья и Урала, останется еще один крупный промышленный район в Восточной Сибири. До него противнику будет труднее добраться, а оборонять его легче, из-за гористой местности, лесов, болот и больших, полноводных рек.
Во-вторых, в этот район в том случае, если затяжная война идет явно неудачно, можно эвакуировать заводы и предприятия из угрожаемой зоны. При выполнении строительной программы можно даже предусмотреть такую возможность и создать минимальный задел на этот случай.
В-третьих, Восточная Сибирь хорошо обеспечена почти всеми видами промышленного сырья и энергоносителей, и здесь, в сравнительно компактном по сибирским меркам районе имеются крупные запасы нефти и газа, железной руды, углей, как каменных, так и бурых, в том числе годных на химическую переработку, значительные запасы цветных металлов и нерудного сырья. Богатство этого региона также состоит в огромных запасах пресной воды, необходимой в целом ряде производственных процессов. Если этот регион будет промышленно развит, то в условиях большой и затяжной войны его ценность будет поистине стратегической.
Если развивать Восточную Сибирь как главную военно-промышленную базу, то становится возможным сразу учесть возможность нанесения по нему электромагнитного удара, оборудовав предприятия таким образом, чтобы исключить или, по крайней мере снизить повреждение электроники и электрооборудования. Поскольку в этом регионе много гористых мест, то производства могут размещаться в подземных тоннелях и бункерах, что сделает их чрезвычайно устойчивыми к ядерному удару, как в обычной, так и в электромагнитной версиях. Если будет так, то НАТО не сможет достичь перелома в затяжной войне в свою пользу путем уничтожения газодобывающей промышленности и нанесения электромагнитного или обычного ядерного удара.
Как показано выше, Восточная Сибирь приобретает исключительно важное значение даже в самых негативных вариантах хода войны, даже в том его варианте, когда НАТО удалось добиться успеха в затяжной войне, захватить Москву и основные промышленные центры Поволжья и Урала, в качестве базы для масштабной партизанской войны. В любом случае Восточная Сибирь становится в большой и затяжной войне главной военно-промышленной базой, обеспечивающей войска всем необходимым для ведения войны. Ввиду этого значения, экономика этого региона должна развиваться ускоренными темпами и в мирное время. Причем план развития должен предусматривать такое развитие, чтобы Восточная Сибирь могла поддерживать крупномасштабное военное производство, в расчете на обеспечение армии численностью примерно в 5–6 млн. человек, даже в том случае, если она полностью лишится каких-либо экономических и технологических связей с другими регионами России. Во время большой войны это весьма вероятно, и с этим фактором надо считаться.
Как видим, по большому счету, все варианты затяжной войны России НАТО в той или иной степени зависят от экономической географии, как собственной, так и вероятного противника. Размещение промышленности, как военной, так и обеспечивающей ее энергией, сырьем и полуфабрикатами, расположение важнейших транспортных связей предопределяют стратегию большой и затяжной, по существу, мировой войны. Та сторона, которая сумеет разрушить военную экономику противника, но при этом сохранит свою, одерживает победу.
Часть четвертаяПолетит самолет, застрочит пулемет…
Глава семнадцатаяОбсуждаемые военно-технические новинки
В этой части речь пойдет о всякого рода новейших разработках в области вооружений, которые могут быть использованы в войне между Россией и НАТО. Тема эта велика и обширна, сообщения о новейших разработках появляются часто, иногда вместе с рассуждениями, что мол новая разработка коренным образом повернет ход войны и позволит разбить супостата легко и непринужденно. Что же, упования на вундерваффе — явление не новое, широко известное. Гитлеровцы, сильно уповавшие в конце проигрываемой ими войны на это самое вундерваффе, которое должно было обратить в прах их противников, даже дали название этому явлению. Оно частенько используется без перевода.
Действительно, почти всякая война приносит какие-нибудь новшества: новые образцы и даже новые типы вооружения, приборов, оборудования. Очень большой результат в военно-техническом отношении дала Вторая мировая война, список инноваций в военном деле, появившийся в ходе этой войны, весьма обширен. Реактивные самолеты, баллистические ракеты, штурмовые винтовки, ручные противотанковые гранатометы, приборы ночного видения, радиолокаторы, реактивные снаряды и даже беспилотные летательные аппараты. Часть этого вооружения была разработана еще до войны и получила широкое распространение в ходе боевых действий, а часть была продуктом напряженной борьбы ученых и конструкторов во время войны. Некоторые разработки, появившиеся слишком поздно, чтобы всерьез повлиять на исход войны, получили развитие и распространение после ее окончания.
Урок явно пошел впрок, и вся Холодная война, да и наши дни — это весьма напряженное соревнование в разработке и производстве новейших образцов и систем вооружений. Теперь никого не надо убеждать в том, что научно-технический прогресс в военной сфере — это важнейший фактор победы в вероятной войне. Теперь больше необходимо другое: трезвый и рациональный взгляд на возможности всего этого новейшего оружия. Далеко не все, что разрабатывается и производится, вообще способно стать распространенным и широко применяемым средством ведения войны.
В обзорах, посвященных военным новинкам часто виден порочный подход: оружие рассматривается в отрыве как от тактики войск, так и от возможностей военно-промышленного комплекса. Далеко не все военные эксперты достаточно ясно понимают, что хорошие тактико-технические характеристики далеко не полностью определяют возможности по применению нового вооружения. Чтобы стать средством ведения большой войны, оно должно еще найти место в структуре вооружений, в тактике, а иногда и в оперативно-тактическом искусстве, и быть пригодным для массового производства. Единичные или малосерийные изделия, даже с превосходными ТТХ, исход войны не решают.
Потому дальше мы будем рассматривать новинки вооружений именно с этой точки зрения. Вооружение имеет тесную связь с тактикой, с оперативно-тактическим искусством, а также со стратегией и целями вероятной войны с одной стороны, и с военным производством, с другой стороны.
В качестве примера подобной взаимосвязи можно привести ППШ. Этот пистолет-пулемет стал одним из наиболее массовых в Великой Отечественной войне, в войска поступило 5,3 млн. штук. До войны ППШ не предполагался в качестве столь массового оружия, по штату стрелковой дивизии, введенному в апреле 1941 года, в дивизии должно было быть 1204 ППШ и 10240 винтовок. Штат стрелковой дивизии от 29 июля 1941 года сократил количество ППШ до 171 штук. Но выдающаяся простота конструкции пистолета-пулемета во время войны взяла свое. ППШ требовал 7,3 станко-часа, из 87 деталей 58 изготовлялись механической обработкой, а 24 — штамповкой. В 1944 году в штате стрелковой дивизии было уже 3594 ППШ и 6330 винтовок.
У ППШ были достаточно серьезные недостатки, в числе которых большой вес, а также способность вести прицельный огонь на расстоянии 100–200 метров. Пуля ППШ пробивала каску на расстоянии всего 50 метров. В оборонительных боях пистолет-пулемет сильно уступал автоматической винтовке. Но эти недостатки были исправлены изменением тактики пехоты. Уже приказ от 12 октября 1941 года предписывал использовать ППШ для создания огневого превосходства в ближнем бою, в засадах, для прикрытия маневра. После того, как Красная Армия перешла в наступление по всему фронту, ППШ стал использоваться особенно широко, поскольку он оказался незаменим в ближнем бою при штурме окопов, оборонительных позиций, в городских боях, в танковых десантах. Таким образом, налицо связка: простота конструкции и изготовления — массовое производство — напористая тактика ближнего боя — наступление и победа над врагом.