Хотя задача противоборства танка с боевым вертолетом еще далека от разрешения, тем не менее, скепсис по поводу дальнейшей судьбы танков несколько поутих. В возможной войне без танков, конечно, не обойдется, и они будут иметь самое широкое применение на всех фазах войны.
Но как изменятся танки, если война перейдет в затяжную фазу? В быстротечной войне, конечно, будет использоваться то, что уже стоит на вооружении и имеется в войсках. В затяжной войне, особенно с масштабной мобилизацией, напряжением для военной промышленности, в конструкцию танков неизбежно будут вноситься изменения, вплоть до создания танков новой конструкции, как это и было во время Второй мировой войны.
Длительное время в мировом танкостроении наблюдалась выраженная тенденция к созданию специализированных ОБТ, предназначенных в основном для борьбы с себе подобными машинами. Это вытекало из предположений на возможную войну между СССР и НАТО, в которой в бой пошли бы танковые орды. В США и других странах НАТО танки получали черты истребителя танков: более тяжелые, с дифференцированным бронированием, более мощным двигателем, с более высокой скоростью и маневренностью, мощным вооружением и комплексом управления стрельбой, что должно было дать западным танкам решающее преимущество на поле боя. Типичные представители этого подхода: «Абрамс» М1А2, «Леопард» 2А6М, «Челленджер»-2, АМХ-56 «Леклерк».
Советское танкостроение всегда тяготело к созданию более универсального танка, в большей степени пригодного для поддержки мотострелков, что достигалось некоторым снижением характеристик в качестве истребителя танков. Они легче (даже Т-90А на 23 тонны легче «Абрамса», не говоря уже о Т-72), менее скоростные, но имеющие очевидное превосходство в вооружении за счет пушки большего калибра (125 мм против 120 мм на танках стран НАТО), высокой скорости поворота башни, применения автомата заряжания, а также большей дальности стрельбы, достигающей 10 км для осколочно-фугасного снаряда. В танковых дуэлях предполагается использовать ПТУР. Серьезное преимущество дает большое число поражаемых целей в минуту.
В советском и российском танкостроении упор делался на достижение большей огневой мощи, тогда как западное танкостроение добивалось большей защищенности танка. С появлением Т-14 «Армата» с его необитаемой башней и отдельной бронекапсулой для экипажа, расположенной в наиболее защищенной части танка, произошло определенное расставание с советскими традициями и заложена новая тенденция в развитии российских танков. Ее главная черта — создание полностью автоматического основного боевого танка, управляемого роботом с искусственным интеллектом, которые должны появиться в 2017–2018 годах.
«Армата» должна стать массовым танком. До 2025 года выдан заказ на производство 2300 танков этого типа. Если этот план будет выполнен до начала гипотетической войны между Россией и НАТО, то российские танки будут обладать на поле боя решающим превосходством над танками НАТО, не оставляющими супостату особых шансов на успех. «Армата» является не только ОБТ, но и танком разведки, целеуказания и корректировки огня для целой группы, в которую могут входить Т-90А, САУ «Мста-С» или САУ «Коалиция-СВ» и ЗРК, а также вероятно ТОС «Буратино» — системы залпового огня, тяжелый БМП Т-15. Это новое слово в тактике танковых войск, поскольку до этого экипаж мог рассчитывать главным образом на свои глаза и приборы наблюдения и управления. Новшество, выдвинутое маршалом бронетанковых войск О.А. Лосиком, основано на классике советской танковой тактики, требовавшей применять танки крупными группами для достижения максимального эффекта. Разнообразие вооружения танковой тактической группы существенно расширяет боевые возможности. Даже 150–200 танков Т-14 при их грамотном применении представляют собой очень большую опасность для войск НАТО и могут нанести им опрокидывающее поражение.
С появлением роботизированного танка Т-14 появляется возможность применения тактической группы двухэшелонного построения, в первом эшелоне которого следуют танки-роботы, являющиеся танками прорыва, принимающими на себя основной удар противника и наносящими основной урон его танковым силам. Во втором эшелоне танки и машины с экипажами должны добить противника, полностью уничтожить или рассеять его.
Однако, если рассмотреть вариант затяжной войны, в которой возможны удары по объектам военной промышленности или их захват противником (в этом смысле «Уралвагонзавод» стоит в списке наиболее важных военно-промышленных целей), то можно сказать, что далеко не исчерпал своего боевого потенциала Т-72, изрядно повоевавший в самых разных войнах и доказавший свои преимущества. Этот танк, судя по опыту войны в Ираке в 2003 году, вряд ли годится для танковых дуэлей, но он представляет собой машину, оптимально подходящую для задач поддержки мотострелков. Война в Ираке в 1991 году показала, что Т-72 представляют собой грозного противника для американских механизированных бригад, оснащенных БМП «Брэдли».
Из имеющегося парка танков 1900 — Т-72Б и Т-72БА (и еще 997 танков у союзников по ОДКБ), которые могут принять участие в первых фазах войны, а также 7000 единиц более ранних модификаций на хранении, которые могут быть пущены на вооружение соединений, формируемых по мобилизации.
Если рассматривать возможность военных импровизаций, то Т-72 для них подходит лучше всего. Например, из него можно изготовить некий аналог Т-14, если сократить экипаж до двух человек (командир танка также является стрелком-наводчиком), установить необитаемую башню, а экипаж пересадить в бронекапсулу в передней части танка. Это потребует довольно существенной перекомпоновки и переделки танка, но в целом, вероятно, осуществимо.
На базе шасси Т-72 не раз создавали самые разнообразные САУ, как в России («Мста-С»), так и за рубежом. Во время войны довольно легко можно создать гибрид шасси Т-72 с гаубицей Д-30. Также весьма интересным может оказаться установка необитаемой башни, вооруженной сдвоенной или счетверенной установкой 30-мм пушки 2А38 для ведения огня по наземным целям. Подобные импровизации вполне возможны, и надобность в них будет определяться потребностями большой и затяжной войны. Только необходимо развернуть промышленную базу для производства танковой брони, танков, двигателей и вооружения к ним в Восточной Сибири.
Самолеты во время большой войны также претерпевают разнообразные и многочисленные изменения, что прекрасно известно по опыту Второй мировой войны. В ее ходе не только сильно изменился состав самолетного парка всех воюющих стран, но и произошел переход от поршневых к реактивным самолетам.
Собственно, в любом воздушном бою победу предопределяют скорость и высота. Это в особенности касается истребителей. Для штурмовиков набор качеств несколько иной, и среди них главное место занимает живучесть машины под огнем с земли. Скорость важна и для них, поскольку она позволяет легче преодолевать огонь ПВО, а теперь, ввиду широкого распространения зенитно-ракетных комплексов, ее значение только возросло.
Но, судя по предлагаемым новинкам в авиации, наращивание скорости самолетов уперлось в пределы, как некогда уперлись в свои пределы поршневые двигатели. Добиться скорости выше 2,5 Маха становится очень и очень затруднительно. Также практический потолок даже современных машин не превышает 25 км. Причина заключается в том, что для повышения скорости и для полетов на большей высоте реактивному двигателю уже не хватает воздуха. Выгоднее было бы забраться повыше, но атмосфера становится слишком разряженной даже для мощных турбокомпрессоров.
Чтобы создать боевой самолет, способный действовать в верхних слоях стратосферы и даже забираться в мезосферу на высоту 50–85 км и выше, требуется отказаться от реактивного двигателя и перейти на использование ракетного двигателя на топливе и окислителе. Это даст и другие высоты, и другие скорости. К примеру, если на высоте свыше 11 км реактивный истребитель развивает скорость 730–740 м в секунду, то ракета-носитель «Союз» на высоте 47 км имеет скорость 1800 м в секунду, то есть в два с половиной раза выше. На достижение этой высоты ей требуется всего 117 секунд.
Итак, для достижения новых высот и скоростей самолет должен стать ракетопланом, который стартует с земли и выводится на боевую высоту с помощью разгонного блока или даже целой первой ступени с разгонными блоками. Сам ракетоплан представляет собой вторую ступень, с двигателями многоразового включения, запасом топлива и окислителя, оснащенный крыльями изменяемой стреловидности. На боевой высоте он может планировать, а может, выбрав цель, резко и с большой скоростью снизится для нанесения удара по самолету противника или по наземной цели. Запас топлива и окислителя используется для разгона, боевого маневра и для возвращения на посадочную площадку.
Тактика действий таких ракетопланов будет радикально отличаться от тактики авиации. Это будут быстрые скачки в мезосферу и столь же быстрые, «соколиные» клевки по цели, с последующим быстрым приземлением. Ракетоплан может быть, как истребителем, так и блиц-бомбером. Их удары будут внезапными, неотразимыми и сильно деморализующими.
Конструкция ракетоплана обещает быть весьма простой и технологичной, по модульному принципу. Разгонный блок — отдельно. Сам ракетоплан может состоять из несущего фюзеляжа с крыльями и хвостовым оперением, с кабиной пилота, отдельным блоком двигателя и баков, а также отдельным контейнер-блоком вооружения. На земле, после приземления, наземный персонал отстыковывает отработавшие блоки (они проверяются и переснаряжаются), пристыковывает новые, устанавливает ракетоплан с разгонным блоком на стартовую позицию. Если у части, использующей ракетопланы, будет некоторый запас готовых и снаряженных блоков, то можно достичь весьма интенсивных действий. Ракетопланы могут быть гораздо менее зависимыми от аэродромов, их можно запускать с мобильной стартовой установки или даже из ракетной шахты, в том числе на определенном удалении от посадочных площадок. Это важная тактическая особенность, ракетопланы будет труднее уничтожить ударами по аэродромам.