овладеть законами рынка, и «научиться государственному регулированию коммерческих отношений».
В марте 1922 г. на XI съезде РКП(б) в «Политическом отчете ЦК» В.И. Ленин совершенно неожиданно заявил о том, что «отступление», начатое год назад, следует остановить, поскольку цель, которая преследовалась этим отступлением, уже достигнута, а значит, на повестку дня выдвигается новая главная задача — перегруппировка сил.
В исторической литературе существуют различные трактовки этих положений ленинского доклада. В частности, ряд авторов (М. Горинов, С. Цакунов) справедливо отметили, что:
• Ленинский тезис об «окончании отступления» носил тактическо-пропагандистский характер и был адресован широким партийным массам, которые так и не поняли самой сути ленинской нэповской доктрины и по-прежнему жаждали отмщения и реванша.
• Этот тезис являлся констатацией того факта, что те острейшие проблемы, изначально породившие НЭП, то есть выход из жесточайшего политико-экономического кризиса весны 1921 г., были, наконец, разрешены.
• Этот тезис зримо подчеркнул, что предельной точкой отступления являются позиции «государственного регулирования капитализма и торговли» и дальнейшего отступления с этих позиций не будет.
• Ленинский тезис о необходимости «перегруппировки сил» носил стратегически-теоретический характер, поскольку сам В.И. Ленин особо подчеркнул тот факт, что с переходом к НЭПу российские большевики вступили на путь опосредованного движения к социализму, который изначально не был предусмотрен в марксистской доктрине. Поэтому все большевики должны теперь научиться хозяйствовать и торговать, и использовать преимущественно экономические методы регулирования общественных процессов в переходный период.
Было бы наивным думать, что В.И. Ленин призывал руководителей всех уровней полностью отказаться от методов чисто административного управления, поскольку тогда же, в марте 1922 г., в одной из личных записок Л.Б. Каменеву он прямо написал, что «было бы величайшей ошибкой думать, что НЭП положил конец террору. Мы еще вернемся к террору, и к террору экономическому».
Таким образом, в самом общем виде ленинскую концепцию НЭПа образца 1922 г. можно сформулировать как путь к социализму через госкапитализм и «допущение в известных пределах», которые возможны в условиях пролетарского государства, товарно-денежных отношений во все сферы экономической жизни страны.
В январе 1923 г. в своих заметках «О нашей революции» В.И. Ленин высказал ряд принципиально новых теоретических соображений по проблеме интеграции российской концепции переходного периода в рамки марксистской доктрины, получившей впоследствии название концепции «инверсионного развития». Тогда же, в январе 1923 г., когда отдельные элементы НЭПа уже приобрели зримые очертания иной экономической модели, которая существенным образом отличалась от военно-коммунистической модели, В.И. Ленин в своей знаменитой статье «О кооперации» прямо говорит о «перемене всей нашей точки зрения на социализм».
В отечественной исторической науке трактовка данного ленинского положения до сих пор остается достаточно проблематичной.
Одна часть авторов (В. Дмитренко, В. Мау, Г. Бордюгов, В. Козлов) заявляет, что, говоря о перемене всей нашей точки зрения на социализм, В.И. Ленин имел в виду изменение традиционного взгляда на социализм как общественный строй. Иными словами, отвергнув прежнюю, бестоварную парадигму социализма, он пришел к идее рыночной (кооперативной) модели социализма.
Другие историки (С. Виноградов, А. Киселев) уверены, что, говоря о перемене всей нашей точки зрения на социализм, В.И. Ленин говорил об изменении традиционных взглядов на сроки и методы строительства основ социализма. Таким образом, он прямо указывал руководству партии и государства на те существенные обстоятельства, что:
а) переходный период, необходимый для создания основ социализма, будет достаточно продолжительным, но не бесконечным: «НЭП вводится всерьез и надолго, но не навсегда», и
б) в новых исторических условиях большевикам необходимо отойти от чисто политических, командных методов управления хозяйственным комплексом страны и перейти на экономические методы управления, которые и позволят создать необходимые условия для перехода к социализму.
Третья группа авторов (М. Горинов, С. Цакунов) утверждает, что после взятия и удержания политической власти в стране изменился ленинский «угол зрения» на социализм. Иными словами, в условиях подполья и политических репрессий, то есть когда партия находилась «снизу», этот угол зрения на социализм был одним, а в условиях правящей партии, находящейся «сверху», он стал принципиально другим. Теперь основной задачей партии является не завоевание политической власти и разрушение старого, а удержание этой власти и созидание нового.
В традиционном марксизме доктрина кооперативного социализма, или «прудонизма» всегда отвергалась как идея, не имеющая ничего общего с идеями научного коммунизма. Не случайно В.И. Ленин столь критически отзывался о работах С.Н. Прокоповича («Кооперативное движение в России, его теория и практика» 1913), М.И. Туган-Барановского («Социальные основы кооперации» 1916), А.В. Чаянова («Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации» 1919) и других видных идеологов легального марксизма и экономизма. Но было бы абсолютно ошибочным думать, что в данной работе В.И. Ленин каким-то образом реабилитирует эти идеи в марксизме. Напротив, он лишь говорит о том, что в условиях крестьянской России необходимо всемерно развивать различные формы кредитной, снабженческой, сбытовой, потребительской, производственной и иных форм кооперации, поскольку именно кооперация является тем общественным институтом, который позволит:
1) соединить двуликую сущность (собственник и труженик) российского крестьянства в единое целое и вовлечь его в сознательное строительство основ социалистической экономики;
2) в максимально возможной степени обобществить средства производства в сельском хозяйстве, а значит, существенно повлиять на создание условий для строительства основ социализма в стране.
Целый ряд советских и российских историков по-разному интерпретируют такие известные ленинские положения этой статьи, как «простой рост кооперации для нас тождественен… с ростом социализма» и «строй цивилизованных кооператоров… это и есть строй социализма».
Одни ученые, сторонники «новой ленинской парадигмы», или «рыночники» (О. Лацис, Г. Бордюгов, В. Козлов), как правило, сознательно обрывают эти фразы, или, вернее, вырывают их из общего контекста, и делают далеко идущие выводы о том, что В.И. Ленин:
а) отказался от своих прежних идей о социализме как государственной монополии, обращенной на пользу всему народу, и выступает теперь за социализм как строй цивилизованных кооператоров;
б) признавая крестьянскую кооперацию важнейшим элементом НЭПа, он признал необходимость и неизбежность существования рыночных отношений при социализме.
Более того, есть все основания предполагать, что у В.И. Ленина вырастала концепция нескольких, как минимум, трех, основных фаз развития новой экономической политики: госкапитализм — кооперация — социализм.
Другие ученые (В. Кабанов, М. Горинов, С. Цакунов) упрекают своих оппонентов в том, что они неверно цитируют, а значит, и трактуют ленинские оценки и выводы, поскольку он особо подчеркивал то обстоятельство, что:
а) не каждый строй кооператоров тождественен социализму, а только тот, где существуют пролетарское государство и общественная собственность на средства производства;
б) развитие кооперативного движения в условиях нэповской экономической модели, то есть в условиях рынка, госкапитализма и пролетарской диктатуры ― это не строительство самих социалистических отношений, а лишь необходимое и достаточное условие для построения этих отношений.
Кроме того, как верно заметили эти же авторы, никем еще не доказано, что В.И. Ленин от отрицания товарно-денежных отношений пришел к их признанию в своих последних работах. Он лишь допускал эти отношения в переходный период, не говоря о конкретных сроках их существования.
Таким образом, последние ленинские работы не внесли ничего принципиально нового в его концепцию НЭПа, созданную в 1921―1922 гг. Он по-прежнему рассматривал госкапитализм в условиях пролетарского государства единственно возможным маршрутом на пути движения к социализму.
Подводя итог нашим размышлениям о ленинской концепции НЭПа, мы особо отметим то обстоятельство, что вождь мирового пролетариата успел проанализировать лишь первый двухлетний период НЭПа, когда страна только начала восстанавливать свое разрушенное в годы войны хозяйство. Его концепция НЭПа осталась незавершенной, сохранив ряд существенных противоречий с классическими представлениями марксизма как о переходе к социализму, так и о самом социализме как общественном строе. Эти противоречия состояли в следующем.
• Представление о НЭПе как опосредованном пути к социалистическому строю начинало все больше отрицать известное теоретическое положение марксизма о возможности непосредственного перехода к социализму, которое тогда никто из видных теоретиков большевизма, в том числе и сам В.И. Ленин, не исключал.
• Процесс построения социалистического общества в условиях крестьянской России вступал в противоречие с классическим марксистским положением о мировом характере социализма как общественного строя.
• Существовало неразрешимое противоречие между ленинской «доктриной конвергенции» капитализма и социализма и традиционной ортодоксальной доктриной марксизма, которая всегда утверждала о наличии неразрешимых антагонистических противоречий между этими общественно-экономическими формациями.
• Основное противоречие сохранялось между рыночным характером НЭПа и планомерным, бестоварным социализмом, условия для строительства которого и призван был создать именно НЭП.