В сентябре 1928 г. в центральной партийной газете «Правда», редакцию которой более десятка лет возглавлял сам Н.И. Бухарин, была опубликована его статья «Заметки экономиста. К началу нового хозяйственного года», которая стала продолжением прежней дискуссии по проблемам темпов и источников социалистической индустриализации. Возвращаясь к основным положениям прошедшей внутрипартийной дискуссии и уже не отрицая необходимости более высоких темпов индустриального развития страны, он вновь заявил, что перекачка средств из крестьянских хозяйств не сможет обеспечить максимальных темпов роста промышленного производства в стране.
В исторической науке давно обсуждается вопрос о существовании так называемой «бухаринской альтернативы».
Одни историки (С. Коэн, Р. Такер, И. Горелов) абсолютно уверены, что такая реальная альтернатива была. По их твердому убеждению, Н.И. Бухарин, отказавшись от прежней доктрины большевизма, связывал дальнейшее строительство социализма в СССР с последовательным продолжением нэповского экономического курса, в котором идеи «постепенности» и «реформизма» органически бы сочетались с идеями гражданского мира в стране. Нетрудно заметить, что созданная западными советологами и их советскими клевретами умозрительная доктрина «бухаринской альтернативы» представляла собой некую гремучую смесь марксизма-ленинизма, социал-реформизма и народничества.
Другие историки (Г. Бордюгов, В. Козлов) уверены в том, что принципиальная разница между сталинским экономическим курсом и «бухаринской альтернативой» состояла не в содержании самой экономической политики, а в методах проведения нового экономического курса. Если для И.В. Сталина и его окружения существовавшая система «чрезвычайных мер» была самым удобным и проверенным способом решения всех экономических проблем в стране, то для Н.И. Бухарина и его группировки эта система была неприемлема по самой сути, поскольку в ней они видели чистой воды троцкизм.
Третья группа современных авторов (Ю. Емельянов, С. Кара-Мурза, Ю. Жуков) уверена в том, что никаких принципиальных различий между сталинским и бухаринским курсами в реальности не существовало, и представление о том, что Н.И. Бухарин был искренним сторонником долгосрочной нэповской политики основано на недоразумении. В частности, еще в 1927 г. в своем очередном теоретическом фолианте «Проблемы теории и практики социализма» он откровенно писал, что конечной целью НЭПа является его полное отрицание, то есть «преодоление рыночных отношений на почве самих рыночных отношений».
Наконец, четвертая группа авторов, состоящая в основном из правоверных неотроцкистов (В. Роговин), абсолютно убеждена в том, что реальной экономической и политической альтернативой преступному сталинско-бухаринскому курсу построения основ социализма в СССР была программа «объединенной оппозиции», озвученная ее лидерами Л.Д. Троцким и Г.Е. Зиновьевым в сентябре — декабре 1927 г., в период подготовки и проведения XV съезда ВКП(б).
В конце 1926 г. для составления первого в истории страны перспективного (пятилетнего) плана развития народного хозяйства решением Политбюро ЦК были созданы две рабочих группы, которые возглавили председатель Госплана СССР Г.М. Кржижановский и новый председатель ВСНХ СССР В.В. Куйбышев.
По мнению ряда авторов (В. Лельчук), такой дуализм в подходе к разработке первого пятилетнего плана был вызван тем обстоятельством, что многие члены высшего партийно-государственного руководства, в том числе сам И.В. Сталин, еще размышляли о том, какая именно идеология будет положена в основу долгосрочной программы индустриального развития страны.
Однако многие российские ученые (Л. Рогачевская, В. Попов, В. Катасонов, М. Горинов, Д. Верхотуров) считают, что сталинская группировка вполне определилась по данному вопросу и этот «дуализм» носил мнимый характер.
Члены рабочей группы Г.М. Кржижановского полагали, что процесс индустриального развития страны должен охватить все отрасли народного хозяйства страны и вобрать в себя четыре основных этапа.
1) Развитие отраслей добывающей промышленности и существенное расширение посевных площадей для производства технических культур, что позволит создать надежную сырьевую базу для развития всей остальной, в том числе и базовой, промышленности.
2) Коренная реконструкция существующей транспортной системы и всего подвижного состава, а также строительство новых железных дорог, что позволит существенно снизить общие издержки производства и связать в единый народнохозяйственный комплекс все регионы страны.
3) Рациональное размещение производительных сил и общий подъем товарности сельского хозяйства, что даст возможность значительно повысить жизненный уровень советского крестьянства, а значит, существенно увеличить рынок сбыта промышленной продукции в стране.
4) Приоритетное развитие топливно-энергетического комплекса страны, что позволит провести коренную механизацию самых трудоемких процессов производства и значительно увеличить всю энерговооруженность промышленных предприятий страны.
Фактически в основу самой этой концепции индустриального развития страны был положен знаменитый план ГОЭЛРО, разработчиком которого как раз и был академик Г.М. Кржижановский.
По мнению одних историков (В. Лельчук, A. Киселев, Э. Щагин, С. Кара-Мурза), этот знаменитый план государственной электрификации, рассчитанный на ближайшие пятнадцать лет и одобренный VIII Всероссийским съездом Советов в декабре 1920 г., был вполне выполнимой экономической задачей.
Однако другие авторы (А. Соколов, Н. Симонов) говорят о том, что этот план ГОЭЛРО, ставший памятником большевистского прожектёрства, заложил прочный фундамент политики «большого скачка», основанной на ускоренных темпах индустриализации и сплошной коллективизации сельского хозяйства страны.
В конце декабря 1927 г. во исполнение резолюции XV съезда ВКП(б) «О директивах по составлению пятилетнего плана народного хозяйства» при Госплане СССР была создана Центральная комиссия перспективного планирования во главе с Г.М. Кржижановским и двумя его заместителями С.Г. Струмилиным и Г.Ф. Гринько, которая одновременно приступила к разработке двух вариантов пятилетнего плана: отправного (минимального) и оптимального (максимального), основные показатели которого по большинству ведущих промышленных отраслей были выше примерно на 20%.
Члены второй рабочей группы, которую возглавлял председатель ВСНХ СССР B.В. Куйбышев, были, напротив, убеждены в том, что главным направлением индустриального развития страны должно стать приоритетное развитие базовых отраслей промышленного производства, т. е. машиностроения, черной и цветной металлургии, угольной промышленности и т. д. Поэтому именно в этих отраслях необходимо сосредоточить основные материальные, финансовые и людские ресурсы. В частности, согласно проекту контрольных цифр, подготовленных ведущими специалистами ВСНХ, рост отраслей тяжелой промышленности за пятилетку должен был составить 220%, легкой промышленности — 130%, а сельского хозяйства — только 55%.
Во второй половине 1928 г. этот подход был взят за основу при составлении первого пятилетнего плана развития народного хозяйства страны, официальное выполнение которого началось с октября 1928 г. По утверждению ряда советологов (Р. Такер), которое в годы «горбачевской перестройки» необычайно быстро подхватили все доморощенные антисталинисты (В. Роговин, Д. Волкогонов, Р. Медведев), главный разработчик этого плана, глава ВСНХ СССР В.В. Куйбышев в приватной беседе со своей последней супругой О.А. Лежава якобы сказал: «Баланса я свести не могу, и так как решительно не могу пойти на сокращение капитальных работ (сокращение темпа), придется брать на себя почти непосильную задачу в области снижения себестоимости».
В начале ноября 1928 г. состоялось заседание правительства, на котором по докладу В.В. Куйбышева были утверждены основные параметры плана первой пятилетки, который предусматривал увеличение объемов производства электроэнергии с 5 до 13 млрд кВт/ч, чугуна — с 3,5 до 10 млн тонн, стали — с 4,5 до 10 млн тонн, нефти — с 11 до 21 млн тонн и угля — с 35 до 75 млн тонн. Совершенно неожиданно основные параметры этого плана были поддержаны и главой правительства А.И. Рыковым, который ранее неоднократно противодействовал любым попыткам разрушить существующий баланс хозяйственного комплекса страны и носился с идеей составления планов краткосрочных «двухлеток». Узнав о компромиссной позиции, занятой его «мягкотелым» соратником по Политбюро, в Москву из отпуска срочно вернулся Н.И. Бухарин, который потребовал созыва Пленума ЦК для обсуждения всего комплекса вопросов, связанных с реализацией плана первой пятилетки.
В ноябре 1928 г. состоялся объединенный Пленум ЦК и ЦКК, на котором бухаринская группировка была подвергнута резкой и совершенно обоснованной критике со стороны большинства членов ЦК, в том числе самого И.В. Сталина, впервые заявившего о существовании «правого уклона» в руководстве ВКП(б). На этом Пленуме генсек выступил с большим докладом, в котором четко обозначил экономический курс «большого скачка», который объективно становился неизбежным:
1) быстрые темпы индустриального развития страны диктуются объективными факторами нашего внешнего и внутреннего состояния, поскольку мы значительно отстали от передовых буржуазных держав в экономическом и техническом отношениях;
2) быстрый темп развития советской индустрии вообще, и производства средств производства в частности, «представляют собой основное начало и ключ индустриализации всей страны»;
3) реконструкция промышленного производства «означает передвижку средств из области производства средств потребления в область производства средств производства. Без этого не бывает и не может быть серьезной реконструкции промышленного производства, особенно в наших, советских условиях»,