г) обеспечение строительства тысяч крупнейших промышленных предприятий и иных государственных объектов оборонного значения дешевой рабочей силой.
В результате проведения сплошной коллективизации была создана целостная система перекачки финансовых, материальных и трудовых ресурсов из аграрного в индустриальный сектор экономики страны. Но главный результат политики сплошной коллективизации состоял все же в другом:
а) во-первых, был осуществлен настоящий индустриальный прорыв, в результате которого по абсолютным объемам промышленного производства Советский Союз вышел на второе место в мире после США;
б) во-вторых, было, наконец, преодолено качественное стадиальное отставание советской индустрии от передовых стран Европы и Америки, и отныне Советский Союз стал одной из немногих стран мира, способных производить любой вид промышленной продукции.
в) в-третьих, по мнению этих ученых, которое мы в значительной степени разделяем, беспощадный экзамен сталинской экономической модели и советской экономике устроила Великая Отечественная война, который она с честью выдержала.
Другие историки и экономисты, в основном записные антисталинисты (В. Данилов, И. Зеленин, Н. Ивницкий, О. Хлевнюк), убеждены, что политика сплошной коллективизации, или «революция сверху» стала одной из самых трагических страниц российской истории, которая имела предельно пагубные последствия для всего российского крестьянства и сельского хозяйства страны. Разрушительные последствия этого социалистического, а вернее, псевдосоциалистического эксперимента являлись одной из наиболее преступных акций сталинской эпохи, поскольку:
а) Есть все основания утверждать, что с завершением сплошной коллективизации в большинстве регионов страны отчетливо проявился кризис аграрного производства, для которого были характерны: разрушение основных производительных сил деревни, полная дезорганизация и упадок аграрного производства и массовая гибель крестьянства в годы второй Гражданской войны и массового голода в 1932―1933 гг.
б) Задания первой пятилетки по развитию сельского хозяйства ни по одному из показателей выполнены не были, а политика «большого скачка» оказала крайне негативное влияние на развитие всего аграрного сектора страны, особенно его животноводства, где ситуация сложилась просто катастрофическая. По данным этих историков, по итогам первой пятилетки:
• поголовье крупного рогатого скота сократилось с 60 до 33 млн голов, свиней — с 26 до 12 млн голов, овец — с 97 до 33 млн голов и лошадей — с 32 до 15 млн голов;
• валовое производство зерна сократилось с 75―76 млн тонн до 70―73 млн тонн, в то время как государственные заготовки зерна, напротив, возросли с 10―11 млн тонн до 25―27 млн тонн.
в) В годы проведения сплошной коллективизации более чем в три раза был перевыполнен план обобществления индивидуальных крестьянских хозяйств, и к началу 1933 г. в колхозах и совхозах страны состояло более 63% всех крестьянских хозяйств.
Многие их оппоненты (Ю. Жуков, Ю. Емельянов, С. Кара-Мурза) справедливо сомневаются в достоверности всех этих цифр, которые не подтверждаются ни статистическими данными, ни документальными источниками, и во многом взяты просто «с потолка» именно тогда, когда высшая политическая власть в лице А.Н. Яковлева и Ко, а затем в лице разного рода «грантоедских» зарубежных фондов типа «Фонда Сороса», поставила главную политическую задачу — «мочить сталинизм».
В январе ― мае 1933 г. начался новый этап колхозного строительства, который, по мнению многих историков (В. Данилов, Д. Боффа, Н. Верт, М. Горинов), ознаменовался существенным смягчением политического курса и прекращением массовых репрессий против советского крестьянства. В частности, в мае 1933 г. за подписями И.В. Сталина и В.М. Молотова в районные и областные комитеты ВКП(б) была разослана секретная директива, в которой было заявлено о том, что «в новой благоприятной обстановке» возникла реальная возможность прекратить применение «острых форм репрессий» и «массовых выселений кулацких элементов» в отдаленные регионы страны.
Не все современные авторы (И. Зеленин) разделяют эту точку зрения и утверждают, что существование в 1933―1934 гг. политотделов при МТС, которые окончательно завершили чистку советской деревни от классово чуждых элементов, не дает основания говорить о каком-то особом периоде «колхозного неонэпа».
В январе 1933 ― январе 1934 гг. выходит целый ряд совместных постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР, в том числе «Об обязательных поставках зерна государству колхозами и единоличными хозяйствами» и «О закупках хлеба потребительской кооперацией», в соответствии с которыми:
1) Были четко установлены сроки и объемы обязательных государственных поставок зерна и другой сельхозпродукции, которые не могли превышать одной трети валового сбора всей аграрной продукции, произведенной в рамках одного единоличного хозяйства. При этом и крестьяне, и колхозники были обязаны строго выполнять все поставки государству, а местным органам партийной и советской власти в категорической форме было запрещено нарушать или повышать объемы данных поставок в государственный резервный фонд.
2) Закупочные цены на излишки зерна и другой сельхозпродукции, реализация которых могла осуществляться через органы потребкооперации, должны были превышать заготовительные цены на 20―25%, а все хозяйства, сдавшие свою сельхозпродукцию по твердым государственным расценкам, получали право на льготное кредитование и приобретение необходимой им промышленной продукции по существенно заниженным ценам.
На практике эти постановления партии и правительства подверглись серьезной деформации, а сами объемы валовых сборов зерна продолжали неуклонно снижаться. В этой ситуации в августе 1934 г. И.В. Сталин и В.М. Молотов подписали новую директиву руководителям всех республик, краев и областей «Об изменении порядка проведения закупок аграрной продукции», согласно которой все колхозы, выполнившие планы обязательных поставок государству и натуроплаты МТС, обязаны были создать дополнительный фонд для выполнения плана закупок зерна и другой сельхозпродукции. Таким образом, закупки превратились в обязательные планы сдачи дополнительной сельхозпродукции в государственный закупочный фонд.
Все эти меры привели к тому, что уже в 1934 г. впервые в истории советской деревни план хлебозаготовок был выполнен не только по стране, но и каждой республикой, краем и областью в рекордно короткие сроки — к началу декабря текущего года. Значительную роль в выполнении государственного плана заготовок сыграли и закупки зерна, удельный вес которых в общем объеме хлебозаготовок составил около 15% и вырос всего за год с 400 тысяч тонн до 3,5 млн тонн. В результате уже в ноябре 1934 г. Пленум ЦК ВКП(б) принял решение об отмене карточной системы в городах, а также о созыве II Всесоюзного съезда колхозников для обсуждения и принятия нового колхозного устава.
В феврале 1935 г. состоялся II Всесоюзный съезд колхозников, который обсудил и принял «Примерный устав сельскохозяйственной артели», разработанный рабочей комиссией во главе с заведующим сельхозотделом ЦК ВКП(б) Я.А. Яковлевым. Этот «Примерный устав», утвержденный совместным постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР 17 февраля 1935 г.:
1) четко определил размеры личного подсобного хозяйства всех колхозников, то есть перечень и назначение его построек, количество крупного и мелкого рогатого скота и домашней птицы;
2) закрепил «остаточный принцип» распределения колхозной продукции по трудодням, которые являлись единственной формой оплаты труда колхозников за их непомерно тяжкий труд. Иными словами, колхозник мог рассчитывать на получение своей натуральной, а не денежной зарплаты только после выполнения его колхозом
а) обязательных поставок государству;
б) засыпки семенного, фуражного и страхового фондов и
в) создания фонда государственных закупок зерна и другой сельхозпродукции.
Тем не менее, принятие «Примерного устава сельскохозяйственной артели» сыграло положительную роль в поиске долгожданного компромисса между политическим руководством страны и многомиллионным советским крестьянством. По данным современных историков (Ю. Мошков, М. Горинов), в 1937 г. в общем объеме валовой продукции сельского хозяйства страны удельный вес приусадебных хозяйств советских колхозников составил по мясу и молоку — 71%, по плодоовощной продукции — 56%, а по картофелю и овощам — 52%.
По данным официальной статистики, к концу второй пятилетки в стране было создано почти 244 тысячи колхозов — коллективных крестьянских хозяйств артельного типа, которые объединили более 93% всех единоличных крестьянских хозяйств. В начале третьей пятилетки положение в аграрном секторе страны существенно стабилизировалось и само сельскохозяйственное производство приобрело устойчивую тенденцию к росту, хотя, конечно, оно существенно сдерживалось серьезным перераспределением основных государственных ресурсов на оборонные отрасли промышленного производства. Если в канун «революции сверху» в стране ежегодно производилось порядка 72―73 млн тонн зерна, более 5 млн тонн мяса и свыше 30 млн тонн молока, то в 1938―1940 гг. производство зерна выросло до 80 млн тонн, мяса — до 6 млн тонн, а молока — до 70 млн тонн. Если в конце 1920-х гг. этот объем продукции производили 50―55 млн единоличников, то в предвоенные годы тот же объем продукции давали 30―35 млн колхозников и рабочих совхозов. Повышение производительности труда в деревне обеспечило высвобождение для тяжелой индустрии и других отраслей народного хозяйства, а также вооруженных сил страны более 20 млн человек, и с этой точки зрения политика форсированной коллективизации, при всех ее жутких ошибках и перегибах, являлась вполне оправданной, поскольку во многом предопределила успех индустриального развития страны и нашу победу над фашизмом в годы Великой Отечественной войны.