3-е Строгое соблюдение дабы агенты не могли знать либо встретить друг друга.
4-е Охранение в величайшей осторожности и тайне сношений своих с директоров Высшей полиции, строгим исполнением предписанных от него способов переписки…».
В этом документе впервые вводилась классификация агентов, лазутчиков и содержались требования к организации работы с ними.
Деятельность Высшей воинской полиции осуществлялась в глубочайшей тайне даже от большинства военачальников. Разглашение сотрудником принадлежности к ее составу влекло за собой суровое наказание. При поступлении на службу кандидат письменно — в специальной клятве подтверждал свою готовность выполнять эти суровые требования.
Организационные и кадровые меры, принятые Александром I позволили российским спецслужбам внести значительный вклад в победу над Наполеоном.
Тайная война с Наполеоном
Операция, начатая Особой канцелярией при военном министре в феврале 1811 года, по своему содержанию, вне всякого сомнения, носила стратегический характер, а ее результаты сказались на итогах войны с Наполеоном. Она продолжалась почти два года. Целями операции являлись агентурное проникновение в разведсеть Франции и дезинформирование ее Генштаба.
Начало ей положил отставной ротмистр Д. Саван. Он обратился к командованию 1-й Западной армии и сообщил, что начальник Генштаба и разведки Герцогства Варшавского — вассального государства Наполеона I, генерал С. Фишер предложил ему негласное сотрудничество с целью шпионажа в боевых порядках русской армии в интересах французской спецслужбы.
Командующий армией Барклай-де-Толли по достоинству оценил сообщение Савана и поручил контрразведчикам начать оперативную игру. В Варшаву на встречу с Фишером русский разведчик отправился с «собранными сведениями». Они были подготовлены подчиненными Барклая-де-Толли и содержали дезинформацию. Результаты «работы» Савана получили самую высокую оценку, разведчика принял на личную связь сам глава секретной службы «передового базирования» барон Л. Биньон.
За два года с помощью Савана в западных районах империи был выявлен и арестован ряд ценных французских агентов: Дронжевский, Юргашко, Пенетро, Голен и Беллефруа, изобличена группа прибалтийских баронов, финансировавших этих и других шпионов.
Непосредственно перед началом войны с Наполеоном российская спецслужба с участием Савана провела многоходовую операцию стратегического характера. Ее замысел и участие в ней разведчика согласовывалось с Александром I. Основной целью операции являлось введение в заблуждение противника — Наполеона, относительно планов командования русской армии в будущей войне.
Выполняя задание, Саван в апреле 1812 года срочно вызвал на связь Биньона. Тот немедленно откликнулся.
Встреча проходила на территории Герцогства Варшавского. На явке Саван передал Биньону «особо ценные» сведения, подготовленные в штабе 1 — й Западной армии. В них раскрывался «план» генерального сражения с французскими войсками. Барклай-де-Толли «намеривался» дать его в приграничной полосе.
Подтверждение информации Савана в окружении Наполеона вскоре получили от двух независимых источников, в том числе и от самого осведомленного — императора Александра I.
7 мая 1812 года в Вильно, где находился российский император, прибыла на переговоры французская дипломатическая миссия. Ее возглавлял генерал-адъютант граф Л. Нарбонна, доверенное лицо Наполеона. В тот день российская спецслужба как по нотам разыграла свою оперативную комбинацию. Ее агенты: камердинер Станкевич и квартальный надзиратель Шелеберг в общении с прислугой Нарбонны «проговорились», что русская армия готовится к генеральной битве с французскими войсками на границе с Российской империей.
Завершил эту блестящую операцию сам Александр I. 7 мая 1812 года он принял Нарбонну. Беседа носила эмоциональный характер. Император искусно сыграл отведенную ему роль. В «порыве гнева» «пригрозил», что в случае нападения французской армии на Россию, разгромит ее на границе.
Замысел российской спецслужбы удался. 22 июня 1812 года Наполеон обратился с воззванием к войскам. Он обвинил Россию в нарушении Тильзитского соглашения и назвал нападение на нее второй польской войной. В ночь на 24 июня орда западноевропейцев, решившая поживиться за чужой счет, ведомая Наполеоном, вторглась на территорию Российской империи. Он жаждал решающего сражения, а его все не было.
Биньон догадался, что с помощью Савана российская спецслужба все это время водила его за нос. Он отдал приказ: найти живым или мертвым отважного разведчика. Французские агенты начали охоту за Саваном. Чтобы спасти его, Барклай-де-Толли распорядился отправить Савана в глубокий тыл — в Казань. Подвиг разведчика был оценен по достоинству. Савану назначили пожизненное ежегодное денежное содержание в 1000 рублей ассигнациями, а сына без экзаменов приняли в казанский университет.
План Наполеона разгромить русские войска на границе и затем диктовать России свои условия провалился. Сражение на Бородинском поле не принесло ему победы. Он так и не дождался ключей от Москвы. Она встретила его бушующими пожарами. К весне 1813 года армия Наполеона растаяла как мартовский снег на бескрайних российских просторах.
Дурман победы
Победа над Наполеоном вскружила головы Александру I и его окружению. Для армии и спецслужб она обернулась настоящим бедствием. На смену полевой и тактической подготовке войск пришли бесконечные парады и муштра. Тех, кто пытался протестовать, изгоняли из армии, а «нерадивых» запарывали насмерть перед строем. Служба в армии превратилась в сущий ад. Из нее бежали не только рядовые, а и офицеры. Дезертирство приобрело невиданные масштабы, а ненависть к власти привела к тому, что заклятый враг России шах Персии формировал целые батальоны из числа беглых русских офицеров и солдат.
«…Вязкая рутина «мелочей службы» стала с 1815 года засасывать наши бесподобные войска и их командиров. Вальтрапы и ленчики, ремешки и хлястики, лацканы и этишкеты сделались их хлебом насущным на долгие тяжелые годы. Все начальники занялись лишь фрунтовой муштрой», — такую характеристику состоянию армии дал историк А. Керсновский.
Что касается спецслужб, то их низвели до уровня околоточного и держали в черном теле. Начиная с 1815 года они повергались бесконечной организационной и кадровой чехарде. В тот год Высшую воинскую полицию упразднили. Вместо нее 27 декабря началось формирование Гвардейского жандармского полуэскадрона. Позже, в феврале 1817 года по личному распоряжению Александра I аналогичная структура была образована в составе Отдельного корпуса внутренней стражи. Одновременно происходила их кадровая зачистка. На место профессионалов политического сыска, кадровых разведчиков и контрразведчиков приходили строевые офицеры, имевшие смутное представление об оперативной работе.
Еще более незавидная участь постигла Общую канцелярию. В 1819 году ее сначала объединили с канцелярией МВД, а позже разделили между тремя ведомствами. В результате они, вместо искоренения «крамолы и измены», занялись борьбой друг с другом.
«…В Петербурге была тройная полиция: одна в Министерстве внутренних дел, другая у военного генерал-губернатора, а третья у графа Аракчеева; тогда даже называли по именам тех из шпионов, которые были приметны в обществах», — писал историк А. Михайловский-Данилевский.
Ему вторил будущий декабрист Г. Батеньков:
«…Квартальные следили за каждым шагом всемогущего графа Аракчеева. Полицмейстер Чихачев обыкновенно угодничал и изменял обеим сторонам. Мне граф указал на одного из квартальных, который будучи переодетым в партикулярное платье, спрятался торопливо в мелкую лавочку, когда увидел нас на набережной Фонтанки».
При такой постановке политического сыска и ведомственной грызне, спецслужбам было не до выявления крамола и измены. А она вызревала в армейской среде и не просто среди военных, а в ее элите — гвардии. Замена боевой подготовки муштрой и плац-парадами переполняли терпение боевых офицеров, за плечами которых была победа над Наполеоном.
В сентябре 1820 года 52 офицера лейб-гвардии Измайловского полка подали прошение об отставке. 16 октября случилось неслыханное — почти весь личный состав 1-й гренадерской (государевой) роты взбунтовался и потребовал от командования отменить строевые смотры, сменить командира и улучшить материальное положение. 17 октября роту в полном составе отправили в Петропавловскую крепость. Вслед за ней взбунтовался прославленный Семеновский полк. К нему немедленно отправились великий князь Михаил Павлович и командующий Гвардейским корпусом И. Васильчиков. На переговорах организаторы протеста заявили:
«Мы не вернемся в казармы и требуем, чтобы нас соединили с ротой его величества», после чего в полном составе добровольно отправимся в крепость».
Через неделю после «семеновской истории» произошло неслыханное, в Петербурге появились антимонархические прокламации. Их автором являлся некий «Единоземец»-«семеновец». В них содержалось обращение к преображенцам» выступить против тирании. Спецслужбе, к тому времени превратившейся в сугубо бюрократическую, выстроенную во фрунт структуру, так и не удалось отыскать автора прокламации.
Сам Александр I и его окружение на этот революционный сигнал, исходивший не просто из армейской, а из гвардейской среды, среагировали пассивно. Они не стали искать причину, а пошли по самому простому пути: Семеновский полк расформировали, личный состав распределили по 8 пехотным дивизиям, девять зачинщиков бунта после наказания шпицрутенами сослали на каторгу. В отношении четырех офицеров, заподозренных в подстрекательстве к бунту, было открыто следствие. Оно продолжалось до смерти императора и закончилось ничем.
Усталость от государственной власти, потеря интереса к реформам, которыми в начале своего царствовании проникся Александр I, а также приближение к «роковому» рубежу — возрасту отца Павла I (46 лет), привели к тому, что император ударился в богоискательство и всё дальше отдалялся от государственных дел. Вместе с ним всё больше буксовала государственная машина. В главной опоре России — армии, вызревал бунт.