«…Промышленное производство в Соединенных Штатах упало к 1932 г. по сравнению с 1929 г. на 46,2 процента, в Германии — на 46,7, во Франции — на 31,9, в Англии -16,5 процента». Основные показатели были таковыми:[28]
На фоне глубочайшего кризиса, охватившего Западную Европу и США, в глазах трудящихся этих стран впечатляющие успехи СССР делали модель советского государственного устройства, всё более притягательной. Призрак коммунизма вновь замаячил на горизонте стран Запада. Его появление под боком — в Испании, где в 1936 году к власти пришли социалисты, вынуждало западных политиков активизировать поддержку Гитлера и с его помощью реализовать давний план — «план полковника Хауса».
Советник президента США В. Вильсона — полковник Э. Хаус в 1914 году разработал план расчленения Российской империи, с последующим подчинением и эксплуатацией западными державами этой огромной, обладающей колоссальными природными ресурсами территории. В 1918 году экспедиционным силам США, Великобритании, Франции и Японии осуществить его не удалось. Большевики во главе с Лениным встали на их пути. Через 20 лет Лондон, Париж и Вашингтон решил повторить попытку. В качестве тарана для сокрушения большевистского режима они рассчитывали использовать Гитлера и его нацистов, но просчитались.
Вскормленный ими хищник — Гитлер, почувствовав свою силу, уже сам претендовал на роль главного режиссера в устройстве нового миропорядка. К концу 1937 года в его руках находилась одна из самых мощных экономик мира, а по темпам производства она превосходила США в полтора раза. Одновременно стремительно набирал силу вермахт. С 1933 года количество его дивизий возросло в 4 раза и достигло 39, авиационных эскадрилий с 3 до 66, танковых полков с 0 до 10, артиллерийских полков с 7 до 43.
К 1937 году Гитлер и нацисты полностью контролировали ситуацию в Германии. Соратники-конкуренты в лице Рёма были мертвы. Армейская верхушка, истосковавшаяся по военным баталиям, рвалась в бой. Крупный капитал, получавший огромные военные заказы, активно поддерживал нацистскую партию. Голос оппозиции, коммунистов, не был слышен, ее упрятали в концентрационные лагеря. Большая часть народа находилась под гипнозом заклинаний Гитлера об исключительности нации ариев и пребывала в эйфории от экономических успехов. Безработица ушла в прошлое, на полках магазинов появился выбор товаров, а о будущем не требовалось думать — за «массу» думал фюрер. Он же мыслил планетарными масштабами. Фашистская Германия задыхалась в трещавшей по всем швам «версальской робе» и рвалась расширить свое «жизненное пространство».
Последняя страница версальского договора. План «Отто»
Первым пробным шаром в реализации этих замыслов предстояло стать Австрии. Надежду Гитлера на то, что план «Отто» по аннексии Австрии не встретит серьезных возражений со стороны Лондона, Парижа и Вашингтона, питали тайные встречи нацистских функционеров с дипломатами и политиками этих стран. Одна из них, имевшая ключевое значение в судьбе Австрии, состоялась в ноябре 1937 года между послом США в Париже В. Буллитом и одним из высших главарей нацистов — Г. Герингом. На ней присутствовал «кошелек» нацистов — президент рейхсбанка Шахт. Во время беседы Геринг, зондируя мнение Буллита на предмет аннексии Германией Австрии и Судетской области Чехословакии, заявил:
«…Германия твердо решила присоединить к себе Австрию и не потерпит другого решения австрийского вопроса»[29].
Буллит не возразил. В Берлине оценили этот сигнал, в том же месяце личный адъютант Гитлера капитан Ф. Видеман отправился в США, чтобы обговорить детали предстоящей военно-политической сделки. В ходе встреч с американскими политиками он получил от них согласие на то, что они не будут связывать Германии свободу рук на Востоке.
Такую же позицию занимало руководство Великобритании. 3 марта 1938 года за девять дней до вторжения вермахта в Австрию Гитлер в беседе с британским послом Н. Гендерсоном в Берлине прямо сказал:
«…В случае взрывов изнутри в Австрии и Чехословакии Германия не останется нейтральной, а будет действовать молниеносно».
Гендерсон подтвердил благожелательную для гитлеровцев позицию Англии в австрийском вопросе и добавил, что «сам часто высказывался за аншлюс»[30].
Получив карт-бланш, Гитлер приступил к практической реализации плана «Отто». Первыми за дело взялись спецслужбы Германии. К этому времени ими была сплетена разветвленная агентурная сеть во всех звеньях государственного аппарата Австрии. Одновременно по линии партийных и земляческих связей, как грибы после дождя, плодились различные спортивные, общественные организации, германо-альпийские союзы и комитеты, которые, по сути, представляли структуры нацистской партии. Они развернули среди австрийского обывателя бешеную пропаганду, от которой у того голова пошла кругом. Правительство К. Шушнига, брошенное Великобританией и Францией в качестве «кости» Гитлеру, билось как рыба об лед.
11 марта 1938 года берлинское радио передало ложное сообщение «о кровавом коммунистическом восстании в Австрии». Вслед за этим, в ночь на 12 марта механизированные колонны вермахта вторглись в Австрию якобы для «восстановления конституционного порядка». Красавица Вена безропотно легла под фашистский сапог. 13 марта в 19:00 Гитлер триумфатором въехал в столицу Австрии, склонившуюся у его ног. В тот же день был опубликован закон «О воссоединении Австрии с Германской империей». Фашистская пропаганда преподнесла этот неприкрытый акт агрессии против суверенного государства как «миролюбивый шаг», который, по словам Гитлера, «не дал Австрии погрузиться в пучину гражданской войны». В тот день при полном попустительстве так называемых западных демократий нацистским штыком была перевернута последняя страница Версальского договора. Спустя 18 лет после его подписания, проигравшая сторона — Германия диктовала свои условия недавним победителям — Великобритании и Франции. В результате аншлюса Австрии Германия увеличила свою территорию на 17 %, приросла населением на 7 млн человек и пополнила ряды вермахта 50 тысячами штыков.
На циничные действия Берлина, Париж ограничился ритуальным протестом. Министр иностранных дел Франции И. Дельбос выразил послу Германии «беспокойство в связи с событиями в Австрии».
Великобритания поддержала аннексию Австрии. 12 марта в Лондоне за завтраком с министром иностранных дел Германии Риббентропом премьер Чемберлен по этому поводу сказал:
«…Когда это неприглядное дело (аннексия Австрии. — Авт.) будет позади и будет найдено разумное решение, можно надеяться, что мы сможем начать серьезно работать над германо-английским соглашением»[31].
Такая позиция руководителей Франции, Великобритании и США только разожгла захватнический аппетит нацистской верхушки. Через полгода после захвата Австрии наступил черед Чехословакии.
Мюнхенский сговор
Подготовка к оккупации Чехословакии шла по уже обкатанному на Австрии сценарию. К 20 апреля 1938 года, дню рождения Гитлера, начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии В. Кейтель преподнес ему подарок — план военной операции вермахта против Чехословакии. Он получил кодовое название «Грюн». За несколько месяцев до ее начала гитлеровская пропаганда, как и в случае с Австрией, развернула оголтелую античешскую компанию в защиту 3,5 млн судетских немцев, «стонущих под игом чехов». Рупор пропаганды Геббельс вещал:
«…Мы не станем дальше смотреть на то, как измываются над тремя с половиной миллионами немцев. Я не потерплю ни при каких обстоятельствах, чтобы в Чехословакии и дальше угнетали немецкое меньшинство».
Вслед за его выступлением, спецслужбы Германии через свою агентуру, различные комитеты и спортивные организации подняли в Судетах волну массовых протестов. Лидеры протеста требовали воссоединения немецких земель. Скрытые мины, заложенные в Версальском договоре, — отобранные у Германии территории, — спустя 19 лет начали взрываться. В тот решающий для Европы момент, когда еще сохранялась возможность остановить фашизм и большую войну, Советский Союз решительно заявил, что готов выполнить свои союзнические обязательства перед правительством Чехословакии — оказать ему всестороннюю, в том числе и военную помощь для защиты суверенитета и обеспечения территориальной целостности.
17 марта 1938 года в интервью представителям западных СМИ министр иностранных дел СССР М. Литвинов сделал заявление. Касаясь «возникновения военной угрозы для Чехословакии», он предложил:
«…Трем заинтересованным великим державам — Франции, России и Великобритании — выступить с совместной декларацией, которая бы стала наилучшим путем предотвращения войны».
Это предложение, по словам Черчилля, «встретило прохладный прием в Париже и Лондоне»[32].
Британские и французские политики мало того что не откликнулись на призыв Литвинова, они ничего не сделали, чтобы повлиять на позицию руководителей Польши и Румынии. В Варшаве и Бухаресте наотрез отказались пропустить через свои территории части Красной армии, которые советское правительство намеривалось направить на помощь Чехословакии. Вместо этого британский премьер Чемберлен и премьер Франции Даладье снова решили умиротворить зарвавшегося хищника — Гитлера.
16 сентября 1938 года под Мюнхеном, в резиденции рейхсканцлера Германии Берхтерсгадене, в ходе переговоров с Гитлером Чемберлен и Даладье согласились на расчленение Чехословакии. В Лондон премьер Великобритании вернулся и с трапа самолета, сияя улыбкой, объявил: «…Я привез вам мир!» «Мир», который спустя три года обернулся десятками миллионов безвинных человеческих жертв.