согласно Ведомости к 01.08.1941 г. из 312 танков, числившихся за дивизией, осталось всего 3 единицы (?!), из 572 грузовиков ЗИС-5 уцелело 317, 360 ГАЗ — 139, а из 23 легковушек — 17 продолжали исправно возить военачальников.
Ответ на эту загадочную арифметику может дать запись одного из руководителей Генштаба Красной армии, выполненная на таблице с данными количества убыли танков и машин 2-го и 18-го мехкорпусов Южного фронта. Цифры потерь (они близки к тем, что приведены в донесении по 8-й т. д.) подчеркнуты его рукой, а внизу листа имеется приписка:
«…ясно — тылами не руководили, они поддались панике и драпанули, оставив корпуса без б. припасов и ГСМ»[71].
В целом потери Вооруженных сил Советского Союза в июле — сентябре 1941 года составили:
«…безвозвратные: убито и умерло на этапе санобработки — 465 400 человек, пропали без вести и попали в плен — 2 335 500 человек. Последняя цифра составила 52,2 % от общей численности потерь»[72].
Делай как я
Неорганизованность, потеря боевого управления, непрофессионализм командных кадров и растерянность, царившие в рядах Красной армии, а также ряд других факторов работал на гитлеровцев и тем самым обеспечил вермахту временный успех в войне. Вместе с тем тот урон, что понесла Красная армия, мог быть значительно ниже, если бы во главе бригад, дивизий и армий стояли грамотные, решительные и инициативные командиры. Люди, знающие службу не понаслышке, подтвердят: в боевой обстановке для подчиненных одним из важнейших условий их осмысленных действий и готовности пойти на жертвы, является уверенность командира в себе и подчиненных, бережное отношение к их жизням, наличие воли действовать по реально складывающейся обстановке, а не по «слепым» приказам сверху.
В 1941 году большинство советских командиров, к сожалению, не обладало такими качествами. Это была не их вина, а беда, порожденная репрессиями 1937–1938 годов. Убитая страхом ареста, снятия с должности способность к самостоятельным действиям, привычка по каждому поводу согласовывать свое решение с вышестоящими командирами и партийными органами, оказались губительными для сотен тысяч красноармейцев в критической обстановке начала войны.
К счастью, были и другие командиры. Их профессионализм, мужество и воля позволили Красной армии ценой огромных жертв сорвать гитлеровский блицкриг. Именно они и их подчиненные, воспитанные в духе патриотизма и любви к Родине, знавшие хорошо свое дело и заложили фундамент будущей победы. Примером тому были жизнь и боевая деятельность Ивана Лаврентьевича Устинова.
Войну он начинал лейтенантом, оперуполномоченным особого отдела НКВД, в 1970–1974 году в звании генерал-лейтенанта руководил военной контрразведкой КГБ при Совете Министров СССР. Простой паренек из уральской глубинки, с 6 лет познавший, что такое тяжкий труд, перед которым советская власть открыла двери школы, фельдшерских курсов, а затем и Камышловского военно-пехотного училища, Устинов готов был стоять за нее насмерть. Таких как он в Красной армии, к счастью, было большинство.
После окончания военного училища в июне 1941 года он получил распределение в Белорусский особый военный округ. Как и все лейтенанты, мечтал о военной карьере, но здесь в его судьбе произошел неожиданный поворот. После беседы с начальником особого отдела 16 армии полковником В. Шилиным, ему пришлось поменять род службы. Устинова назначили на должность оперуполномоченного особого отдела дивизии. Среди его сотрудников он оказался единственным кадровым офицером. Остальные были бывшими партийными и комсомольскими работниками, которых партия направила на «…укрепление органов безопасности после их очистки от троцкистских элементов и предателей». Вот такой оказалась военная контрразведка в час испытаний для армии и страны.
Война застигла Устинова на пути к новому месту службы — в город Белосток, в 6-ю кавалерийскую дивизию. Эшелон попал под бомбежку. Позже он вспоминал:
«…На поле царил ад. Над ним с воем носились на низких высотах самолеты. Они сбрасывали бомбы, непрерывно строчили из пулеметов по обезумевшим людям, разбрасывали листовки с призывом о сдаче в плен, которые падали на трупы погибших, стонущих раненых и обезумевших людей»[73].
Возвращаясь к тем первым дням войны, Устинов, с присущей ему прямотой, говорил:
«…Уже тогда у непосредственных участников трагических событий мозг постоянно саднили вопросы. В чем причины поражения? Кто виноват в очевидной преступной беспечности? Командование округов? Наркомат обороны или Генштаб? Или?.. От этого «или» мороз по коже пробегал.
Ссылки на внезапность нападения не выдерживали никакой критики. Они вызывали раздражение… Здесь, бесспорно, была вина высшего руководства страны, Генерального штаба…
Все поверхностные объяснения причин поражения воспринимались нами как попытки скрыть вопиющую некомпетентность в управлении государством и вооруженными силами и преступную халатность»[74].
Во многих частях Красной армии царил хаос. Днем и ночью в лесу и на открытой местности их непрерывно атаковали гитлеровцы. Этому кошмару, казалось, не будет конца. Немногие смогли не поддаться панике и найти в себе мужество оказывать сопротивление врагу. Лейтенант Устинов был одним из них, — сказались твердый уральский характер и профессиональная выучка, полученная в военном училище. Вокруг него, «зеленого» лейтенанта-контрразведчика, стихийно собирались люди. В условиях, когда связь со своими потеряна, командир не знает, что делать, а фашисты повсюду, люди подчиняются не тому, у кого больше звезд на погонах, а кто бережет их жизни и способен умело вести бой.
Устинов обладал такими качествами — его распоряжения выполняли не только рядовые бойцы, а и строевые командиры, в их числе майоры, подполковники и политработники. Бригадный комиссар Н. Лебедев поручил молодому офицеру командовать отрядом. Из страшного «вяземского котла» Устинов вывел почти полк — свыше 880 человек. Это ему удалось благодаря «убеждению в правоте своего дела, трудовой и профессиональной подготовке, полученной во время учебы в военном училище…Занятия проводились в поле, на полигоне с использованием реальных боевых средств и с учетом тактики вероятного противника, которым уже тогда называлась фашистская Германия…
Командиры взводов и рот практически постоянно находились среди курсантов, отлучались только на ночлег.
…Благодаря их труду, настойчивости, воспитанию у нас, курсантов, физической выносливости и морально-психологической устойчивости, многим молодым офицерам — выпускникам училища в дальнейшем удалось преодолеть все трудности в тяжелые годы Великой Отечественной войны»[75].
Но, прежде чем вернуться в особый отдел и приступить к исполнению обязанностей контрразведчика, Устинов был вызван в штаб 16 армии. Ее командующий К. Рокоссовский собрал командиров, чтобы Иван Лаврентьевич поделился с ними опытом организации боевых действий против гитлеровцев. Таков был уровень подготовки командного состава Красной армии — лейтенант учил полковников и генералов как надо воевать.
Другой ветеран Смерша генерал-майор Леонид Георгиевич Иванов, возвращаясь к своему первому бою 22 июня 1941 года, вспоминал:
«…Ранним утром несколько резких выстрелов прозвучали рядом. Заметив знакомого мне разведчика — пограничника я поспешил к нему. Он шел к своим бойцам, оборонявшим северный участок заставы. Его участок представлял собой продуманную и оборудованную систему обороны, включающую несколько господствующих над местностью, связанных ходами ДЗОТов и остроумно выполненных схронов….
Благодаря сложной для наступающих горной местности и, в немалой степени, труду и смекалке пограничников, мы наносили противнику значительный ущерб, практически не неся потерь в живой силе».
Горстка пограничников несколько дней сдерживала атаки в десятки раз превосходящего по силам противника, действовала грамотно и эффективно. Леонид Георгиевич подчеркивал, что «в пограничных боях ценой жизни нескольких пограничников были уничтожены сотни вражеских солдат и офицеров»[76].
Профессионально подготовленные, волевые и инициативные командиры с горсткой бойцов могли не только противостоять значительно превосходящему врагу, а и в течение многих дней вести бои с минимальными потерями.
Лейтенант-пограничник, командир взвода 24-го Бельцкого погранотряда, будущий Герой Советского Союза Виктор Александрович Карасёв нес охрану моста на участке границы СССР по реке Прут. Первый бой принял 22 июня, не позволил противнику прорваться на советскую территорию, 13 дней его подразделение в количестве 74 человек держало оборону.
Именно тогда, в трагические для советского народа летние месяцы 1941 года, такими как Виктор Карасёв, Иван Устинов, Александр Матвеев, Леонид Иванов, Константин Рокоссовский, Георгий Жуков, рядовыми и будущими маршалами, стоявшими насмерть, ковалась будущая Великая Победа над фашистской Германией и ордой ее западноевропейских сателлитов. До нее оставалось 1418 дней и ночей.
Щит и меч
Существенную роль в защите Красной — Советской армии и обеспечении ее боеспособности сыграли органы госбезопасности и военной контрразведки, в частности. Особые отделы НКВД СССР с 19 апреля 1943-го по май 1946 года — Главное управление контрразведки Народного комиссариата обороны Смерш (ГУКР НКО Смерш). В годы Великой Отечественной войны они осуществляли оперативно-розыскную деятельность в Красной армии и на флоте, проводили масштабную зафронтовую разведывательно-боевую работу, по поручению правительства СССР осуществляли специальные мероприятия.