В борьбе с грозным противником советские спецслужбы вышли абсолютными победителями. Только одни контрразведчики Смерш выявили более 30 000 шпионов, 6000 террористов и около 3500 диверсантов; провели 183 радиоигры, в результате которых на советскую территорию было выведено свыше 400 кадровых сотрудников и агентов гитлеровских спецслужб; разоблачили более 80 000 военных преступников; профильтровали 5 016 935 военнопленных и 5 290 183 советских граждан, оказавшихся в плену. При этом спецслужбам Германии и ее сателлитам не удалось приобрести агента даже на уровне штаба дивизии, не говоря уже о том, чтобы завербовать кадрового сотрудника Смерш и НКВД. Подобных результатов не смогла добиться ни одна спецслужба мира.
В час испытаний для Отечества время выдвинуло на передний край борьбы с жестоким и опытным врагом именно эту силу — Смерш. Она надежно защитила армию и флот от вражеских агентов, террористов и диверсантов. И не росчерк пера Сталина, а они — бывшие летчики, пограничники, артиллеристы, пехотинцы и моряки, военные и гражданские, мобилизованные войной в органы госбезопасности, своим самоотверженным служением Отечеству создали легендарную контрразведку Смерш.
Вершиной оперативного мастерства советских спецслужб стали радиоигры с противником. За годы войны таких операций они провели 186 (183 — Смерш, 3 — управление НКВД-НКГБ СССР. — Авт.). В рамках радиоигр до гитлеровского командования доводилась стратегическая дезинформация, сыгравшая важную роль в успехе ряда крупных военных сражений — битвы под Курском, освобождении Украины и Белоруссии. Еще одним важным итогом этих уникальных операций стало то, что ни один патрон, ни один выстрел, ни один килограмм взрывчатки противника не сработал. Многочисленные диверсии, о которых бодро рапортовали подчиненные руководителей гитлеровских спецслужб адмирала Канариса и обергруппенфюрера СС Кальтенбруннера, на самом деле оказались виртуальными.
«Монастырь» для Канариса и Кальтенбруннера
Особое место среди радиоигр занимают «Монастырь», «Курьеры» и «Березино». Они проводились знаменитым 4 управлением НКВД — НКГБ СССР (руководитель П. Судоплатов), носили стратегический характер и стали классикой советских спецслужб. По их завершению Павел Анатольевич в специальном отчете министру госбезопасности СССР В. Меркулову доложил:
«…Немцы совершили на нашу территорию 87 самолетовылетов тяжелой транспортной и бомбардировочной авиации. Эти самолеты сбросили 40 агентов (все арестованы) и 650 мест груза. В их числе оказались 8 кадровых работников германской разведки».
В течение более чем трех лет, с марта 1942-го и до 5 мая 1945 года, сотрудники Управления «водили за нос» асов гитлеровских спецслужб. Те исправно «глотали» наживку — стратегическую дезинформацию, которую готовили подчиненные Судоплатова вместе с офицерами Разведуправления Генштаба Красной армии.
Успех операции во многом был предопределен блестящим разведчиком Александром Демьяновым (оперативный псевдоним Гейне). Начало ей было положено перед войной. Используя дарованные природой таланты, он по заданию органов госбезопасности «стал своим» среди московского бомонда. В этой среде работала разведка фашисткой Германии. Вскоре в ее поле зрения попал и Демьянов.
Весной 1941 года сотрудник абвера, работавший под прикрытием торгового представительства Германии в Москве, «вышел» на него и начал «прощупывать» на предмет вербовки. Война оборвала их контакт.
В марте 1942 года по «поручению» легендированной 4 управлением подпольной организации «жаждавшей освобождения от «ига большевизма», Гейне был переброшен через линию фронта с заданием «установить связь с гитлеровскими спецслужбами и довести до них информацию о наличии в Москве глубоко законспирированной антисоветской организации церковно-монархического толка «Престол».
В абвере не спешили верить Демьянову на слово и подвергли жесточайшей проверке, имитировали расстрел. Выдержка, безукоризненно отработанная легенда прикрытия, а также старые наводки, полученные посольской резидентурой Германии в Москве, позволили ему избежать провала. После интенсивной подготовки в качестве германского агента Макса он был выброшен на парашюте в районе города Рыбинска с заданием «организовать в Москве на базе «антисоветского подполья» получение военно-политической информации о замыслах советского военно-политического руководства».
С того дня операция «Монастырь» перешла в активную фазу. Для закрепления положения Демьянова в гитлеровской спецслужбе, до ее руководителя — адмирала Канариса была доведена информация о его назначении на должность офицера связи Генштаба Красной армии. О таком в абвере могли только мечтать — Макс оправдал надежды. Объем «важной информации», поступавшей от него, быстро рос. В Берлине направили в помощь ему агентов-курьеров «Станкова» и «Шалова». Их приняли на легендированной квартире подчиненные Судоплатова, выступавшие в роли членов «Престола». Агентов абвера не стали арестовывать, на время оставили на свободе, чтобы проследить другие конспиративные явки, а затем негласно задержали, перевербовали и включили в радиоигру.
Спустя два месяца, в Москве на этой же легендированной квартире появилась очередная пара агентов-курьеров абвера — «Злобин» и «Алаев». С собой они доставили 20 тысяч рублей, радиостанцию для группы Макса и новые фиктивные документы на имя Станкова и Шалова. На этот раз гитлеровским агентам не дали погулять на свободе, их арестовали и приступили к перевербовке. Первым «поплыл» Злобин, за ним Алаев.
С того дня операция получила новое кодовое название «Курьеры». Она велась на двух направлениях: от имени организации «Престол» по радиостанции Макса и группы Злобина-Алаева по радиостанции Злобина. «Успешная» легализация курьеров и последующая их «результативная работа» укрепили веру руководства абвера в надежности Макса и созданной им разведывательной сети. В течение 1942–1943 годов гитлеровская разведка с завидным постоянством продолжала посылать к нему и Злобину своих агентов, деньги и радиостанции. Конечным итогом радиоигр «Монастырь» и «Курьеры» стал арест 23 гитлеровских агентов.
За все время операции в абвере не догадывались, что давно работают на советскую разведку, и с гордостью докладывали высшим руководителям гитлеровских спецслужб об успешно действующей в Москве разведсети во главе с суперагентом Максом. Позже бывший начальник 6-го отдела РСХА (внешняя разведка Германии) В. Шелленберг в своих мемуарах также не обошел вниманием результативную работу резидентуры Макса. Он отмечал, что она «добывала особо ценную информацию».
В Берлине не могли даже предположить, что «особо ценная информация», в том числе и о ряде крупных наступательных операций Красной армии, носила отвлекающий характер и преследовала цель скрыть истинные направления стратегических ударов советских войск.
4 ноября Макс сообщил в Берлин о том, что 15 ноября 1942 года планируется крупное наступление частей Красной армии под Ржевом. В точно указанный им день оно состоялось. Гитлеровцы бросили на это направление значительные силы и пропустили сокрушительный удар советских войск под Сталинградом.
Другая «особо ценная информация Макса оказала серьезное влияние на крупнейшую операцию Второй мировой войны — Курскую битву. По признанию того же Шелленберга, гитлеровское командование, «исходя из материалов Макса, несколько раз переносило сроки своего наступления».
За этот «выдающийся вклад в успехи вермахта на фронтах» руководство абвера представило Макса к одной из высших наград — «Ордену с мечами за храбрость». Ее не удостаивался ни один гитлеровский агент. Радиограмма с поздравлениями поступила к Максу в канун профессионального праздника чекистов — 20 декабря. Но она «запоздала», несколькими днями ранее советским правительством Демьянов был награжден орденом Красной Звезды.
Но на том его тайная война не закончилась. Летом 1944 года с участием Демьянова был реализован оперативный замысел еще одной уникальной операции — «Березино». Он возник в голове Судоплатова и затем был блестяще исполнен. 18 августа 1944 года Макс сообщил в Берлин, что во время командировки в Минске «вышел на контакт с представителями немецкой воинской части, попавшей в окружение в Белоруссии».
К тому времени 4-м управлением в районе реки Березины была сформирована легендированная гитлеровская часть под командованием майора А. Борисова. Она состояла из бойцов Отдельного отряда особого назначения НКГБ СССР и немецких антифашистов. Роль ее командира «поручили» исполнять перевербованному военнопленному, подполковнику вермахта Г. Шерхорну. Санкцию на проведение операции нарком госбезопасности В. Меркулов запрашивал у Сталина.
В гитлеровских спецслужбах «клюнули» на сообщение Макса. В ночь на 16 сентября 1944 года группа из трех парашютистов приземлилась в расположении «окруженцев». Ее руководитель, кадровый сотрудник абвера К. Киберт, ничего не заподозрил. В разговоре с «доблестными воинами фюрера» он рассказал, что об их героической борьбе доложено лично фюреру.
При сопровождении группы Киберта к базе «части Шерхорна» на нее инсценировали нападение. После захвата в плен и допроса двое гитлеровцев пошли на сотрудничество и подключились к радиоигре. Третий «погиб в перестрелке». Операция «Березино» продолжилась. Для подкрепления «части Шерхорна» Берлин направил еще 16 человек, 8 радиостанций, большое количество оружия и боеприпасов.
30 октября 1944 года над операцией нависла опасность. Гитлеровское командование решило эвакуировать раненых, чтобы не сковывать «часть» в маневрах. В поступившей из Берлина радиограмме Шерхорну предлагалось «оборудовать посадочную полосу для приема 4 транспортных самолетов», выделенных «по личному распоряжению рейхсминистра Геринга». Чтобы сохранить операцию, по распоряжению наркома Меркулова «часть Шерхорна бросили в затяжные бои». После такого поворота событий в Берлине решили не рисковать, отказались от отправки самолетов и продолжили снабжение «доблестных воинов фюрера» с воздуха.