К тому времени Вячеслав оставил службу, занялся бизнесом и преуспел. Его деловые интересы простирались далеко за пределы России. Он челноком сновал между Москвой, Санкт-Петербургом, Хельсинки, Таллином и Стамбулом. Всё вместе взятое, а также подробные отчеты о нем Березовского и Литвиненко, стали весомыми аргументами для Идальго-Миллера. После провала с Оямяэ он сделали ставку на Жарко.
Готовя вербовочную ситуацию, Идальго-Миллер предпочел до поры до времени не показывать перед Жарко ушей британской спецслужбы и находился в тени. Искусную шпионскую паутину вокруг будущего кандидата в агенты СИС он поручил плести Литвиненко и Березовскому. Они под различными предлогами приглашали Вячеслава на «деловые» встречи. Чтобы избежать контроля со стороны ФСБ назначали их за пределами России и стран СНГ. Беседы проходили под негласным контролем британской спецслужбы. Каждое слово и движение Вячеслава записывалось скрытыми микрофонами и видеокамерами, а затем изучалось аналитиками и психологами СИС. Результаты их анализа убеждали Идальго-Миллера и Дирлава в том, что с выбором фигуры будущего связника-координатора они не ошиблись.
Перед тем как выходить на личный контакт с Жарко, Идальго-Миллер с участием Литвиненко и Департамента охранной полиции МВД Эстонии втянули его в компрометирующую ситуацию. На этот раз безотказной Тинт не понадобилось прибегать к своим чарам. Как и в случае с Оямяэ, Вячеславу и его деловым партнерам создали проблемы в бизнесе. Они грозили закончиться уголовным делом, и тут на помощь Жарко пришел «друг Саша» — Литвиненко. Он взялся их решить, сославшись на «своего приятеля Пола» (Идальго-Миллера), который «может всё», организовал телефонный разговор. «Пол» согласился «вникнуть в проблему Вячеслава» и предложил обсудить ее при личной встрече. Жарко принял предложение. Они договорились встретиться в престижном отеле «Савойя». За сутки до нее специалисты британской разведки оборудовали номер средствами видеоаудиозаписи.
Наступило 1 апреля 2003 года. В тот день озорство и веселье витали в самом воздухе и заразили даже «Старого Томаса». Бессменный страж древнего Таллина с трудом мог устоять на шпиле башни церкви Оливисте. Его ноги готовы были пуститься в пляс. На лицах эстонцев, не склонных к проявлению чувств, гуляли улыбки. Идальго-Миллеру было не до веселья. В Лондоне возлагали большие надежды на эту первую личную встречу с Жарко. Самолюбие «лучшего специалиста по России» не позволяло допустить сбоя. Стены кабинета давили на Идальго-Миллера невидимым прессом. Он не стал замыкаться в них и вышел в город.
Морской бриз развеял утреннюю дымку. Таллин предстал во всем своем суровом великолепии. На скальном уступе за грозной громадой крепостных стен, подобно драгоценному камню в строгой оправе, сверкала разноцветьем причудливых крыш древняя часть города — «Вышгород». К ней по брусчатке мостовой Люхике Ялг — «Короткая Нога» — волнами накатывала под своды могучей башни «Толстая Маргарита» людская река и разноголосыми ручейками расплескивалась по узким улочкам. У ворот городской ратуши, как и восемь веков назад, мирно ворковали голуби. В их гомон вплетался мелодичный перезвон колокольчика, это открылись двери самой старой аптеки Европы. Суровые каменные лики святых на стенах знаменитой Олайской гильдии, напоминали о некогда могущественном «Братстве черноголовых». Казалось, само всевластное время, смирило свой неумолимый бег у стен древнего Таллина.
Бой часов на ратуше прервал размышления Идальго-Миллера. До встречи с Жарко оставалось меньше часа. Он свернул к отелю, поднялся в номер, осмотрел его и остался доволен — стол сервировали по высшему разряду. Он включил аппаратуру скрытой видеоаудиозаписи. Тягуче медленно тянулось время. Наконец стрелки часов подобрались к 10:00. Из коридора донесся шум шагов. Идальго-Миллер, отметив пунктуальность Жарко, поднялся с кресла.
Дверь распахнулась. В номер уверенной походкой вошел высокий мужчина средних лет, спортивного сложения, с жесткими чертами лица. Первые впечатления Идальго-Миллера совпали с выводами аналитиков и психологов СИС. Перед ним находился волевой человек, не пасующий перед трудностями. Жарко охотно принял предложения занять место за столом и поддержал тост за знакомство. В разговоре за словом в карман не лез, тепло отзывался о Березовском и той поддержке, которую тот оказал при расследовании «дела НТВ». Пообещав Жарко вникнуть в «проблему и решить ее», Идальго-Миллер под предлогом того, что планирует заняться бизнесом в России, принялся расспрашивать о состоянии общественно-политической обстановки в стране, интересовался его отношением к президенту Путину и оппозиции.
При всех тех проблемах, что испытывала Россия, а Жарко в своем бизнесе, он не исходил желчью по отношению к действующей власти, без ожесточения и злобы говорил о трудностях, существовавших в стране. Его суждения не оставляли у Идальго-Миллера сомнений в том, что каждый день работает на усиление власти президента Путина. Позиция и взгляды Жарко были далеки от оппозиционных, и потому он не стал форсировать вербовку. Поспешный шаг мог перечеркнуть месяцы кропотливой работы. Идальго-Миллер сменил тему, вернулся к разговору об особенностях ведения бизнеса в России и в заключение высказал просьбу, «прояснить ситуацию по будущим партнерам в ряде российских компаний». Она не вызвала возражений у Жарко. Договорившись, что Пол «решит проблему Вячеслава», а тот «подумает с кем иметь дело в России», они разошлись.
Прошло несколько дней после встречи. Пол сдержал слово, «проблема с бизнесом» у Жарко благополучно разрешилась. Движимый чувством благодарности, Вячеслав пригласил его на ужин. Накануне встречи на стол руководителя британской резидентуры в Таллине легли сводки агентов наружного наблюдения и телефонных переговоров Жарко. Их содержание рассеяло опасения, что за кандидатом на вербовку тянется хвост российской спецслужбы.
В приподнятом настроении Идальго-Миллер отправился в ресторан отеля «Савойя». Обстановка располагала к общению. Жарко не скупился на угощение, сыпал шутками, а главное подтвердил готовность к деловому сотрудничеству. В Идальго-Миллере крепла уверенность, что вербовка Жарко это вопрос ближайшего времени. Завершился ужин договоренностью о встрече в Лондоне.
В большую игру вступает «Великий и ужасный комбинатор»
По возвращению в Великобританию Идальго-Миллер доложил Дирлаву результаты работы по Жарко. Они получили высокую оценку. Его вербовку решили не откладывать и провести на «своем поле», в Лондоне. Минуло несколько месяцев. За это время Идальго-Миллер вместе с Березовским и Литвиненко доработали последние детали оперативной комбинации — ловушки для Жарко. В ней каждому отводилась своя роль. Их утвердил главный «Режиссер» — Дирлав. Теперь «Великому и Ужасному Комбинатору» Березовскому и его покровителям из СИС оставалось запастись терпением и ждать появления будущего агента в Лондоне.
Шли дни, недели. Жарко не спешил на встречу. Он словно чувствовал нависшую опасность. Пауза в операции британских спецслужб затягивалась. Терпение у Идальго-Миллера иссякло. Он решил действовать и создал новые проблемы для бизнеса Жарко. Результат не замедлил сказаться. Из России в адрес Литвиненко последовали телефонные звонки. «Проблема» приобретала всё более острый характер, и тогда Вячеслав отправился в Великобританию.
Не успела нога Жарко ступить на трап в аэропорту, как об этом уже знал Идальго-Миллер. Теперь, когда в его руках находились все ресурсы британской спецслужбы, вербовка будущего агента представлялась делом решенным. Вячеслав, не подозревая о западне, торопил встречу с Литвиненко, Березовским и проблемным партнером по бизнесу Джоном Калаганом. С ним его свел Пол. Встречи с Калаганом в Таллине и Хельсинки сулили большие перспективы, но на поверку привели к еще большим проблемам. По-другому не могло и быть, Калаган являлся кадровым сотрудником британской СИС и занимался тем, что формировал основу для вербовки.
Пока всё шло по плану Дирлава и Идальго-Миллера. Судя по той спешке, с какой Жарко спешил на встречу с Березовским, «проблема» в бизнесе серьезно его беспокоила. Вячеслав не замечал ни «хвоста» британской разведки, ни суеты Лондона, ставшего прибежищем для беглых российских казнокрадов и олигархов. Скрип тормозов заставил его встрепенуться. Машина остановилась у дома 7 на улице Даунинг-стрит. В холле офиса «Великого и Ужасного Комбинатора» его встретил Литвиненко. С последней их встречи минуло больше семи месяцев. Обстановка в Лондоне пошла Литвиненко на пользу. Он выглядел свежо, слегка раздобрел, а в глазах появился прежний азартный блеск. Предстоящая битва за Кремль добавила ему адреналина.
На пути к кабинету Березовского Литвиненко сыпал именами известных британских политиков, стоявших «в очереди на прием к Борису Абрамовичу», без тени сомнений заявлял о «скором крахе режима Путина» и рисовал захватывающие дух планы переустройства России. Жарко же больше интересовали не глобальные проекты, которыми бредили Березовский с Литвиненко, а перспективы собственного бизнеса. Они были обнадеживающие. Со слов Литвиненко, «Борису Абрамовичу и Полу через свои связи «где надо» — на этом он сделал ударение, — «практически удалось решить проблемы». Жарко, в прошлом следователь налоговой полиции, знающий не понаслышке оперативную работу, насторожила фраза «где надо». Где именно и какие это связи, он не успел спросить. Они поднялись в кабинет Березовского.
Апартаменты «Великого и Ужасного Комбинатора» впечатляли. Его непомерные амбиции и мания величия нашли отражение в обстановке. В ней смешались различные стили и эпохи. С картинами старых мастеров соседствовал телеэкран, занимавший почти всю стену. Огромный стол, напоминающий бегемота, стулья и кресла были изготовлены из ценных пород дерева. За стеклами книжных шкафов тускло поблескивали корешками раритетные фолианты. Всё вместе взятое должно было внушать посетителю представление о могуществе хозяина кабинета. Но даже в этих стенах Березовского не покидал страх перед вездесущими «агентами Путина». За каждым движением посетителя неусыпно следили зрачки видеокамер. Они мигнули багровыми зрачками и нацелились на Жарко. Он перешагнул порог и сделал несколько шагов.