Березовский встрепенулся, отшвырнул в сторону ворох бумаг, слетел с кресла и стремительной походкой направился навстречу. Это был тот самый Березовский, которого Жарко знал по Москве, но в чем-то другой. Он стал как будто меньше ростом и тщедушнее. В движениях появилась суетливость. Березовский заключил Жарко в объятия, после приветствия подхватил под руку и провел в зал. В нем также всё говорило: здесь решаются мировые проблемы и крутятся миллиарды долларов. Значительную часть кабинета занимал большой овальный стол. По слухам, когда-то за ним заседал сам король Ричард Львиное Сердце и его рыцари. Стены украшала коллекция картин. Она могла бы составить честь любому музею.
Остановившись у последнего приобретения, Березовский с увлечением принялся рассказывать, как оно ему досталось. Через несколько минут к ним присоединился Литвиненко, они заняли места за столом. Березовский произнес тост за встречу, а затем за успех предстоящего предприятия — смену власти в Кремле. Его поддержал Литвиненко. Обстановка становилась всё более непринужденной. Прошлое, к которому в своем рассказе обращался Жарко, и впечатления о том, что сейчас происходит в России, возбудили Березовского. Его мысли опережали слова. Жарко видел перед собой прежнего неукротимого, фонтанирующего идеями «Великого и Ужасного Комбинатора». Он жил предстоящей борьбой со всем миром и вынашивал новые грандиозные планы. В их центре находилась Россия. Сомнения и недоверие, читавшиеся в глазах Жарко, только распалили Березовского. Его глаза полыхали яростным огнем, лицо кривили гримасы, а пальцы сжимались в кулаки. Он слышал только самого себя, сыпал фамилиями президентов и политиков, не испытывал никаких сомнений в том, что «режим Путина и гэбистов будет отправлен на свалку истории». В этом, по его словам, он нашел поддержку как в Лондоне, так и в Вашингтоне.
Березовский рисовал одну картину грандиознее другой. Его голос наливался силой. Он сметал один за другим «прогнившие режимы Кучмы и Шеварднадзе» на Украине и в Грузии. Апофеозом всего действа должно было стать крушение в России «режима Путина» и триумфальное возвращение Березовского в Москву под знаменем европейской демократии. В успехе своего грандиозного замысла Березовский не испытывал сомнений и готов был идти до конца. По его словам, только в Ющенко и его окружение он вложил свыше 70 миллионов долларов. Не меньшие суммы звучали, когда речь зашла о Грузии. В ближайшие дни Березовский и Литвиненко собирались вылететь в Тбилиси и встретиться с главным оппозиционером Шеварднадзе — Саакашвили. Еще одна и самая важная встреча намечалась в Киеве. Она должна была носить особо конфиденциальный характер и проходить с участием бывшего Председателя Государственной думы Федерального собрания Российской Федерации Иваном Рыбкиным.
Здесь Березовский сделал многозначительную паузу. Литвиненко, нетерпеливо ерзавший по креслу, уже не мог сдержать себя и огорошил Жарко сенсационными подробностями операции, получившей благословление британских спецслужб. Накануне проведения президентских выборов в России катализатором массовых протестов оппозиция против «тоталитарного режима Путина» должна была выступить знаковая сакральная жертва. В запале Литвиненко проговорился. Таковой предстояло стать будущему кандидату в президенты России Рыбкину.
На этом Березовский, Литвиненко и стоящие за их спинами британские и американские спецслужбы не намеривались останавливаться. Для достижения своих целей они готовы были заключить сделку с самим дьяволом. В его роли выступал давний агент СИС Амир ибн аль-Хаттаб (Самер Салех ас-Сувейля), оставивший кровавый след в Афганистане. Он и Басаев снова собирали под свое черное крыло международный террористический интернационал, чтобы потрясти Россию новыми чудовищными террористическими актами. Один из них они замышляли совершить в самом сердце Москвы, на Красной площади.
Жарко слушал их, и ему казалось, что он находится в каком-то чудовищном зазеркалье. Литвиненко сыпал подробностями своих встреч с Басаевым, Гелаевым, Яндарбиевым и другими главарями бандформирований, называл детали будущих диверсионных и террористических акций. Зализав полученные раны и получив финансовую поддержку со стороны спецслужб Великобритании, США и ряда арабских стран, террористы готовы были сеять страх и ужас в российских городах, чтобы сорвать президентские выборы в России.
Давно уже опустели рюмки, а Березовский и Литвиненко всё говорили и говорили. Они бредили будущими планами переформатирования власти в России. Снимали и назначали на должности министров и руководителей крупнейших компаний. На свой лад кроили республики, края и области. Литвиненко уже видел себя в кресле директора ФСБ и готов был согнуть в бараний рог своих противников. От этих чудовищных замыслов Жарко становилось не по себе. Он думал о том, как бы поскорее выбраться на улицу и взмолился. Березовский и Литвиненко, выплеснув всё, что в них накопилось, тоже утомились и не стали его задерживать.
Вячеслав плохо помнил, как покинул офис, спустился вниз, занял место в машине и жаждал только одного — поскорее добраться до постели и забыться. Он не заметил, как подъехал к отелю, на ватных ногах поднялся в номер, на ходу разделся и без сил рухнул на кровать. Сон не шел. Голова трещала от мыслей. Вячеслав прошлепал к бару, открыл бутылку виски и одним махом выпил. Тысячи невидимых молоточков, стучавшие в ушах, стихли. Слабость разлилась по телу. Потолок и стены поплыли перед глазами. На непослушных ногах он возвратился к кровати и, едва голова коснулась подушки, провалился в бездонную яму.
«Рыцари плаща и кинжала» выходят из тени
Разбудил Вячеслава телефонный звонок. Это был Литвиненко, разговор начал с сальной шутки и затем сообщил, что договорился о встрече с Полом и Калаганом. Они предложили провести ее на следующий день. Пауза в разработке будущего ценного агента — Жарко, понадобилась СИС, чтобы еще раз убедиться в том, что за ним нет «хвоста» российских спецслужб.
Приняв душ и переодевшись, Вячеслав спустился в ресторан и, позавтракав, вышел в город. Агенты наружки следовали за ним по пятам, оперативно-технические службы СИС перехватывали и записывали все его телефонные разговоры. Русский пока не давал поводов для подозрений.
Сам Вячеслав был далек от шпионских игр. Он воспользовался шансом, чтобы осуществить давнюю мечту — своими глазами увидеть квартиру-музей легендарного литературного сыщика, так блестяще описанного Артуром Конан-Дойлем в бессмертных «Записках о Шерлоке Холмсе». Она находилась недалеко от отеля, пешая прогулка стала для Жарко путешествием в книжное прошлое. Ему не понадобился путеводитель, надежным компасом к цели служила память. В архитектурном облике этой части Лондона мало что изменилось с тех времен, которые в своих рассказах так ярко передал Конан-Дойл. Изменились только сами лондонцы. Жарко порой не мог понять, где он находится, в Африке или в Азии. Современный Лондон напоминал ему Вавилонскую башню. Слух резала разноязычная речь, от желтых, черных и белых лиц рябило в глазах.
История жестоко мстила Британской империи и возвращалась к ней бумерангом. В XXI веке бывшие колонии завоевывали бывшую метрополию.
Позади осталась станция подземки «Бейкер-Стрит», Вячеслав перешел на противоположную сторону улицы и через минуту увидел подъезд дома, хорошо знакомый по описаниям Конан-Дойля и кинофильмам. Полисмен на входе, облаченный в форму XIX века, старинные газовые фонари над дверью, узкие балкончики на верхних этажах, увитые металлическим ограждением, возвращали посетителей музея во времена королевы Виктории. Сам воздух, казалось, пропитался викторианским духом. Вячеслав ускорил шаг, не без волнения перешагнул порог квартиры на Бейкер-стрит 221Б, прошел через прихожую, поднялся на второй этаж и оказался в мире любимых героев.
В гостиной его встретила восковая горничная, словно пришедшая из XIX века. А когда глаза освоились с полумраком, царившим на лестничной клетке, перед ним возник он — Шерлок Холмс! Его восковой выразительный профиль на фоне окна напоминал монетный римских императоров. Холмс что-то убедительно объяснял такому же восковому доктору Ватсону. Тот, отложив в сторону армейский револьвер, внимательно слушал. О том, что оба являлись великолепными стрелками, красноречиво говорила первая буква в имени королевы Виктории «V» на листе фанеры. Ощущение реальности подкрепляли знаменитые трубка, шляпа, скрипка и, конечно же, неизменная восковая миссис Хадсон.
Осмотрев внутренние покои Холмса, Ватсона и Хадсон, Жарко поднялся на четвертый этаж и оказался в мире восковых злодеев и их жертв. Они производили жуткое впечатление. Он не стал задерживаться и завершил экскурсию в пабе «Шерлок Холмс». Обстановка в нем располагала к чревоугодию. Ее не испортили два типа с постными физиономиями. Скряги, они хрустели гренками и пили чай. Британия переживала не лучшие времена и потому держала своих агентов в черном теле. Жарко было не до них. Он жил недавними впечатлениями, с удовольствием съел суп от «миссис Хадсон», холодную телятину и выпил две чашки чая со сливками. На улицу вышел в хорошем настроении и до ужина гулял по Лондону.
Прогулка русского не доставила хлопот агентам британской наружки. Он не скакал зайцем по станциям подземки и не носился по проходным дворам, а чинно бродил по городу и осматривал достопримечательности. Подозрительных контактов они не заметили, тайниковых операций он не проводил, его телефон всё время молчал. С наступлением вечерних сумерек русский возвратился в отель, поужинал в ресторане и поднялся к себе в номер.
В четырех стенах в сердце Вячеслава снова проснулась тревога. Он снова и снова возвращался к последнему разговору с Березовским и Литвиненко. Авантюризм и безбашенность того и другого ему были известны. Их очередная, на этот раз грандиозная афера сменить власть в России, как и предыдущие, скорее всего, закончилась бы провалом, если бы не одно «но». За ними стояли могущественные спецслужбы и политики Британии и США, способные ввергнуть Россию в новые испытания. Вячеслав не испытывал сомнений в том, что на пути к этой цели Березовский и Литвиненко не остановятся ни перед чем и ни перед кем. Ради ее достижения они, не задумываясь, пожертвуют и им. Их высокие слова о «страдающей России» на самом деле ничего не стоили, а суета вокруг «проблем в бизнесе», лишь предлог, чтобы…