— селу Чхалта. Одновременно на грузинского обывателя через подконтрольные Саакашвили СМИ обрушились потоки лжи о бандах международных террористов, свивших себе гнездо под крылом «абхазских сепаратистов и российских оккупантов». Тут же в роли спасителя нации на экранах телевизоров засветился он сам.
Следуя драматургии жанра, для пущей убедительности публике требовалось предъявить эпические сцены и их жертвы. За этим дело не стало. Из Западной Сванетии валом валили и тиражировались душераздирающие картинки схваток отважных грузинских спецназовцев с «международными террористами».
На второй день после начала так называемой полицейской операции в Кодорском ущелье стало тесно от грузинских военных и боевой техники. На подступах к селу Чхалта, оплоту «мятежников, завязались бои». Наблюдатели миссии ООН в Грузии по-прежнему в упор не видели гибели российских миротворцев и грубейших нарушений грузинской стороной положений Сочинского соглашения 1993 года. На гневные обращения министра иностранных дел Абхазии С. Шамба к руководителям МООНГ — миссии в Грузии и Генсеку ООН — призвать агрессора к ответу, звучали лишь невнятные заверения о приверженности миру.
В самой Грузии события в Западной Сванетии, также вызывали протест у части населения. Вслед за дядей — Квициани, взбунтовалась его племянница. Она возмутилась цинизмом тбилисской власти, для которой жизни жителей Западной Сванетии ничего не значили, когда на кону стояли миллионы баррелей нефти, и рассказала журналистам, что жертвами «полицейской операции» стали не «международные террористы и абхазские боевики», а мужчины-сваны, их женщины и дети, «уставшие жить в резервации».
Ее поддержала оппозиция. Один из лидеров — Нателашвили обратился к Генсеку ООН с требованием «предать президента Грузии Саакашвили международному трибуналу за преступления против человечности», а армию призвал «сложить оружие и выйти из Кодори».
Его единомышленники просили грузинских женщин «не давать детям одних грузинских матерей убивать других», а власть «прекратить братоубийственную войну».
К исходу 27 июля острие «грузинского кинжала» находилось в сорока километрах от абхазской столицы. Казалось, еще один бросок агрессора и рукопашные бои начнутся на улицах Сухума. В городах и селах республики начались стихийные митинги. Волна праведного гнева катилась по Абхазии и набирала силу. Одни ветераны прошлой грузино-абхазской войны достали оружие из домашних арсеналов и сосредоточились для атаки в нижней зоне Кодорской долины, другие, собравшись в Сухуме на площади перед президентским дворцом, требовали от Сергея Багапша немедленно вывести армию из казарм и двинуть на агрессора.
Прокаленный знойным июльским солнцем Тбилиси задыхался не столько от жары, сколько от горячих новостей, приходивших из Западной Сванетии. Они напоминали сводки с линии фронта. Телевидение неустанно тиражировало кадры с мятежным Квициани и крикливыми бородачами, вооруженными автоматами. Фоном для их воинственных заявлений служила отдаленная перестрелка, изредка заглушаемая разрывами мин и снарядов.
К исходу шестых суток бои в Кодори грозили перерасти в крупномасштабную войну. В нижней части долины сосредоточилось свыше 400 абхазских добровольцев. Они ждали подхода армии Республики Абхазия, чтобы нанести ответный удар по агрессору. Пружина войны на Южном Кавказе сжалась до предела.
Коварный план западных спецслужб по «восстановлению конституционного порядка в сепаратистской Абхазии и вытеснению с ее территории оккупационных российских войск» сорвал президент Багапш. Чего это стоило Сергею Васильевичу, знает только он сам. Волна народного гнева катилась по Абхазии и грозила смести не только агрессора, а и его самого. Недоброжелатели вспомнили о грузинских корнях жены президента, его партийном прошлом и заподозрили Сергея Васильевича ни много ни мало в «предательстве интересов Абхазии».
30 и 31 июля в Сухуме перед президентским дворцом бушевала вооруженная, пылающая жаждой мести толпа ветеранов грузино-абхазской войны 1992-93 годов. Обстановка в столице Абхазии напоминала перегретый паровой котел готовый вот-вот взорваться. На это рассчитывали в Тбилиси и лезли из кожи вон, чтобы спровоцировать заводных абхазов на ответный удар, а потом обвинить «сепаратистский режим Сухума в поддержке международных террористов».
В тот критический для себя и Абхазии момент президент Багапш совершил невозможное. Он не допустил, чтобы Республика стала игрушкой в руках могущественных сил. Он нашел слова, остудившие горячие головы и сохранил тысячи жизней своего малочисленного народа. Спустя два года, в августе 2008 года, когда армия Грузии позорно бежала из Верхнего Кодора, даже самые ярые критики Сергея Васильевича убедились в его дальновидности и благоразумии. Мощные оборонительные укрепления, не уступающие знаменитой линии Маннергейма, стали бы непреодолимым препятствием на пути ополченцев и армии Абхазии.
Москва, чьи миротворцы понесли жертвы, — погиб капитан Марченко, с ним еще пять военнослужащих, — тоже проявила благоразумие. Она не стала очертя голову бросаться в хитроумно поставленный капкан и не позволила втянуть себя в международные дрязги с самыми непредсказуемыми последствиями. В Кремле посчитали, что поражение в одном бою — это еще не проигрыш всей битвы. Борьба за сферы влияния на Южном Кавказе из военной области переместилась в политико-дипломатическую.
К 1 августа 2006 года о «мятеже» в верхней части Кодорского ущелья напоминали дымящиеся развалины нескольких домов и свежих могил на окраине села Чхалта. Не слишком большая цена для политиков в затеянной ими большой игре с Россией. Словесные баталии в стенах парламента Грузии утихли. Саакашвили триумфатором сиял на телеэкранах и грозил своим непокорным соседям встретить Новый год в Сухуме и Цхинвале.
Сам «виновник» всего произошедшего, Квициани хранил гробовое молчание. По законам жанра, тем более шпионского, он был обязан исчезнуть с подмостков политической сцены и унести с собой все тайны. Последний раз в Кодорском ущелье его, а также «вора в законе» — племянника Бачо Аргвелиани, видели 27 июля.
По заявлению главы администрации президента Грузии Г. Арвеладзе, «…полиция дала Эмзару Квициани и его сторонникам возможность выйти из села Чхалта, чтобы не пострадало мирное население, после чего тот скрылся в Абхазии, где его встретил Гарри Купалба».
Возмущенный абхазский генерал с ходу отмел обвинения Арвеладзе:
«…никакого боевого контакта у отряда Квициани с грузинскими военными не было, была только случайная перестрелка. То есть изначально никто воевать там не собирался. Квициани просто использовали. Их целью был контроль над верхней частью ущелья, а заодно они подпортили нам курортный сезон и навредили в политическом плане».
Несмотря на это, грузинская сторона продолжала относить действия Квициани на счет российских спецслужб и настойчиво внедряла эту мысль в сознание обывателя. Из МВД Грузии периодически происходила утечка информации о том, что «Квициани и те, кто покинул село Чхалта, вышли на Кулхорский перевал и там были встречены российскими пограничниками и представителями спецслужб».
Режиссеры и исполнители «полицейской операции» праздновали победу. Спеша закрепить успех, они перебросили в верхнюю часть Кодорской долины марионеточное правительство «республики Абхазии в изгнании». Ко 2 августа оно разместилось в селе Чхалта, а в селе Ажара так называемый Верховный совет Абхазской Автономной Республики. 27 сентября 2006 года в День памяти и скорби Саакашвили, своим указом переименовал верхнюю часть Кодорской долины в Верхнюю Абхазию.
В Сухуме от бессилия скрипели зубами. Москва в лице министра С. Лаврова с праведным гневом обвиняла Тбилиси в попрании международного права. В ответ Саакашвили, чувствуя себя на коне, решил припечатать Россию и ее руководителей к позорному столбу.
27 сентября 2006 года глава МВД Грузии Мерабишвили в интервью СМИ заявил о раскрытии в стране российской шпионской сети, руководимой офицерами ГРУ. В ее состав входило 11 граждан Грузии. На следующий день МВД Грузии распространило видеоматериалы с показаниями 5 граждан Грузии, признавшими факт сотрудничества с российской военной разведкой.
Российский след активно эксплуатировали и грузинские политики. Они валили всё с больной головы на здоровую и обвиняли Россию в подготовке очередного заговора против Грузии. Лидер Республиканской партии Д. Усупашвили утверждал:
«…происходящее в Кодорском ущелье — это только компонент многостороннего плана, разработанного в Москве. Власти Грузии подались на провокацию. И попались в капкан. Следующей серией, я думаю, может стать появление других исполнителей главных ролей, например бывшего министра госбезопасности Игоря Гиоргадзе».
Капкан, вот только для кого? Шумиха, поднятая в грузинских и некоторых западных СМИ вокруг «мятежа в Западной Сванетии», была призвана придать вселенский масштаб буре в стакане. Сам Квициани и те, кто стоял за его спиной, молчали и вряд ли когда раскроют тайну. В двойной, а скорее, тройной игре спецслужб невозможно определить кто, когда и на чем подставил и переиграл противника.
С течением времени, когда рассеялась словесная дымовая завеса, стало очевидно, кто больше всего проиграл от шумного представления с Квициани. Россия, после потери своих позиций в Аджарии, в очередной раз вынуждена была молча утереться. Абхазия получила существенную дыру в своем бюджете, десятки тысяч отдыхающих россиян покинули ее территорию. Она впала в полосу нестабильности. Недоброжелатели президента Багапш в открытую говорили, что он сдает Абхазию по частям.
В итоге маленькая победоносная война укрепила внутри внешнеполитические позиции Саакашвили. «Ликвидация мятежа Квициани» наконец-то позволила Грузии добиться важного военно-политического успеха над Абхазией. Введя в верхнюю часть Кодорского ущелья армейские подразделения, Саакашвили создал мощный плацдарм для решающего наступления на мятежную республику, и не только на нее. В Вашингтоне на этот счет строили далекоидущие планы. Будущая военная операция «Чистое поле» имела своей целью срыв предстоящей в 2014 году Олимпиады в Сочи и дискредитацию руководства России.