При этом в Вашингтоне и Лондоне старательно обходили тот факт, что она — международная террористическая сеть, которой руководил агент ЦРУ — Усама бен Ладен, была взращена в питомнике американской разведки. В 80-х годах прошлого века он и его боевые отряды под патронажем ЦРУ сражались против частей Советской армии в Афганистане. После установления в стране проамериканского режима, «Аль-Каида»* и Усама бен Ладен превратились в обузу для политиков в Лондоне и Вашингтоне. В таких случаях отвязавшийся агент становится хуже врага. Началась война не на жизнь, а на смерть. В ней один из лучших учеников ЦРУ показал, на что он способен.
11 сентября 2001 года на глазах потрясенного мира террористы из «Аль-Каиды»* атаковали символы американского могущества: Пентагон и Всемирный Торговый Центр. С того дня «свой сукин сын» — Усама бен Ладен стал врагом № 1 для США. Президент Д. Буш объявил крестовый поход против всемирного зла. Этим злом он назначил Усаму бен Ладена, «Аль-Каиду»* и «покровительствующий им преступный режим в Багдаде».
Хусейн, как мог, открещивался от обвинений, но кто из протестантов поверит правоверному мусульманину, травившему отравляющими газами непокорных курдов. Иракский диктатор клялся, что не располагает запасами оружия массового поражения, и предоставил возможность различным международным комиссиям проводить проверки всех специальных объектов. За несколько лет ни одна из них так и не обнаружила на территории Ирака следов химического или бактериологического оружия.
Позже, в июле 2010 года, когда свершилась военная агрессия против Ирака, это подтвердил бывший глава комиссии ООН по наблюдению, контролю и инспекциям в Ираке Х. Бликс. На слушаниях в британском парламенте, расследовавшем причины войны в Ираке и мотивы вступления в нее Великобритании, члены комиссии более трех часов опрашивали его.
Бликс признал, что в конце 2002 года он считал, что «режим Хусейна обладает значительными запасами оружия массового уничтожения». Однако после проведения инспекций на местах в Ираке, по словам Бликса, ему пришлось изменить свою позицию. О ней он доложил членам британской парламентской комиссии:
«…Мы провели около 700 проверок на 500 различных объектах и нигде не обнаружили следов ОМУ…После анализа результатов работы комиссии я попытался убедить британского премьера Тони Блэра и госсекретаря США Кондолизу Райс в том, что 250 тыс. отправляемых в регион американских и британских солдат не смогут найти там оружие массового уничтожения».
В 2003 году за две недели до начала военной кампании США и коалиции в Ираке Бликс представил в ООН свой доклад. В нем он сообщил об отсутствии у режима Хусейна оружия массового уничтожения и его готовности к более тесному сотрудничеству с мировым сообществом.
Однако это никак не повлияло на позицию Вашингтона и Лондона, которые, по словам господина Бликса, «…при принятии решения о вторжении в Ирак опирались на сомнительную информацию. Кроме того, военные спешили провести операцию весной, когда на Ближнем Востоке еще не слишком жарко, и поэтому даже не синхронизировали свой график с дипломатами».
Заключительный акт в провокации-мистификации против Ирака сыграл глава госдепа США Колин Пауэлл. 5 февраля 2003 года он, не моргнув глазом, соврал членам СБ ООН и всему остальному миру, что «…у Ирака есть, по меньшей мере, семь мобильных лабораторий по производству биооружия… что эти лаборатории могут производить, в частности, споры сибирской язвы и рицин».
Бесстрашно потрясая пробиркой якобы с этим самым веществом, добытым вездесущей американской разведкой, Пауэлл призвал СБ ООН «принять «тяжелые» решения в отношении Багдада».
Однако СБ ООН не санкционировал применение силы против Ирака. И тогда, в нарушение Устава ООН, ранним утром 20 марта 2003 года США и их союзники по НАТО начали военную операцию против Ирака под кодовым названием «Иракская свобода». Чем она обернулась для страны, вся беда которой заключалась в том, что по разведанным запасам нефти она занимает одно из первых мест в мире, сегодня хорошо известно: сотни тысяч безвинно убитых и искалеченных иракских граждан. Позже на руинах Ирака возник чудовищный монстр — ИГИЛ* (см. прим. стр. 524).
Спустя полгода после начала войны, несмотря на все усилия американской армии и хваленой разведки, им так и не удалось обнаружить ни тайных лабораторий Хусейна, ни одного грамма пресловутого бактериологического или химического оружия, которое Пауэлл демонстрировал членам СБ ООН.
18.05.2004 г. в интервью телеведущему Тим Рассерту из телекомпании NBC он признал:
«…Когда я делал доклад в феврале 2003 г. (на специальном заседании СБ ООН. — Авт.), то опирался на самую лучшую информацию, которую мне предоставило ЦРУ…К сожалению, со временем выяснилось, что источники были неточными и неверными, а в ряде случаев преднамеренно вводили в заблуждение. Я этим глубоко разочарован и сожалею об этом».
Ранее, 5.06.2003 г. заместитель министра обороны США Пол Вулфовиц, выступая перед делегатами Азиатского саммита по безопасности в Сингапуре, был более откровенен, чем Пауэлл. Он цинично заявил:
«…Обвинение Ирака в обладании оружием массового поражения было выбрано по «бюрократическим соображениям…».
И далее: «Главное различие между Северной Кореей и Ираком в том, что в экономическом смысле в Ираке у нас не было выбора. Страна утопает в море нефти. Мы не настолько заинтересованы в контроле над ОМУ (оружие массового уничтожения. — Авт.), как в контроле над нефтью».
Если эту формулировку перевести на человеческий язык, то ее следует понимать так: «ничего личного, только бизнес». Белый дом и американские и британские массмедиа попросту продавили войну в Ираке с одной лишь целью — завладеть его ресурсами — огромными запасами нефти, и закрепить свои позиции в этом важнейшем в энергетическом плане регионе.
Вслед за Пауэллом и Волфовицом, заговорил и бывший премьер министр Блэр. 25 октября 2015 года в интервью американскому телеканалу CNN он покаялся:
«…при принятии решения о начале вторжения были использованы неверные разведданные… Я также прошу прощения за некоторые наши ошибки в планировании и, конечно, за неверное понимание того, что может последовать за свержением режима».
По старым лекалам
Покаяния отставных политиков мало интересуют тех, кто обладает реальной властью — финансовых и нефтяных воротил. После Ирака у них разыгрался волчий аппетит. Под прицелом англосаксов оказалась другая мировая нефтегазовая кладовая — Ливия. Политический флирт ее лидера, экстравагантного М. Каддафи с коварным Западом продолжался недолго. До поры до времени в Вашингтоне и ряде европейских столиц его привечали и даже позволяли разбивать свой знаменитый шатер на лужайках правительственных резиденций.
Флирт закончился 23 февраля 2004 года. В тот день, выступая в городе Сирте (Ливия) перед участниками второй конференции министров обороны африканских государств, Каддафи призвал их создать общеафриканские вооруженные силы, которые бы защищали Африку от внешней агрессии и способствовали бы разрешению внутренних конфликтов. На этом он не остановился, пошел дальше и предложил ввести единую общеафриканскую валюту — «золотой динар». Каддафи покусился на святая святых США — монополию американского доллара и тем самым подписал себе приговор. Окончательную точку как в его политической карьере, так и в жизни поставило выступление 8 сентября 2008 года на 64-й сессии Генассамблеи ООН.
Каддафи, кивая на США, заявил:
«…за время существования ООН большие страны провели 64 войны против малых стран… в интересах одной страны…ООН ничего не сделала, чтобы предотвратить эти войны».
Назвав ООН «советом по терроризму», он предложил перенести ее штаб-квартиру из Западного полушария в Восточное.
С того дня информационная война и война санкций между Триполи, Вашингтоном пошла на резкое обострение. К 2011 года перешла в горячую стадию. В Вашингтоне, Лондоне и Париже не стали изобретать ничего нового, чтобы устранить поднявшего бунт Каддафи, и действовали по старым лекалам, опробованным на Ираке и его руководителе Хусейне.
В отношении лидера Ливии запустили дежурный набор обвинений, от поддержки террористов ИГИЛ*и до наличия у «преступного режима» пресловутого оружия массового поражения. В течение короткого времени западные СМИ сформировали в общественном мнении устойчивый виртуальный образ очередного «исчадия ада», на этот раз Каддафи. Дальше в дело вступили подкупленные конфиденты из его окружения. Поднятые ими волны «народного возмущения коррупционным, диктаторским режимом» прокатились по Ливии. Страну охватил хаос. Пролилась первая кровь, появились сакральные жертвы. Противостояние переросло в гражданскую войну. Верные Каддафи войска продолжали контролировать столицу — Триполи и значительную часть территории. Чаши весов гражданского противостояния зависли. И тогда Вашингтон, Лондон и Париж бросил на них очередную «гирю».
21 февраля 2011 года посол Ливии И. Даббаши, перешедший на сторону оппозиции, обратился к СБ ООН с просьбой установить запрет на полеты для авиации Каддафи.
Его тут же услышали в Великобритании. 28 февраля премьер-министр Великобритании Д. Кэмерон поддержал обращение Даббаши.
1 марта военная машина НАТО пришла в движение. Корабли ВМС США «Энтерпрайз» и «Маунт-Уитни» взяли курс к берегам Ливии.
Вслед за Вашингтоном «топор войны» достали в Париже и начали воинственно размахивать. Проправительственные массмедиа не жалели черной краски, чтобы представить Каддафи очередным «исчадием ада». Разогревал эту информационную компанию реактивный президент Франции Н. Саркози. «Во имя спасения населения Ливии и ее будущего» он торопил партнеров по НАТО с началом боевых действий «против тирана и пособника ИГИЛ*».
Позже выяснилось, что на самом деле Саркози больше беспокоило собственное политическое будущее, а не будущее народа Ливии. Во Франции приближалась президентская компания. Оппозиция в лице левых активно искала коррупционные связи Саркози. Они существовали и еще какие. 50 миллионов долларов, полученные от Каддафи, жгли карман Саркози. Поэтому он так настойчиво требовал «скальп тирана и пособника ИГИЛ*». В Лондоне ему вторил Кэмерон.