«Оттепель»(1953–1964)
Политика
1. Внутренняя политика
1.1. Первый этап борьбы за власть в послесталинском руководстве: устранение Л.П. Берии
Сталин умер 5 марта 1953 г. Его ближайшие соратники быстро оттеснили от власти более молодых функционеров, введенных в высшие органы партии на XIX съезде КПСС. Сталинский наследник Г.М. Маленков, назначенный на пост Председателя Совета министров СССР, не стремился заявить свои права на единоличное правление. Начатая спустя несколько недель борьба с пока еще анонимным культом личности бесспорно отражала стремление нового руководства покончить с самыми отвратительными сторонами сталинской диктатуры.
Л.П. Берия, со свойственной ему напористостью, первым уловил новые веяния, распространив компрометирующий Сталина материал по «делу врачей» уже весной 1953 г. Отповедь Г.М. Маленкова, когда он услышал преподносимый ему поток славословия и лести, выговор К.М. Симонову со стороны Н.С. Хрущева за публикацию чрезмерно «сталинской» статьи — все эти инциденты весны 1953 г. были звеньями одной цепи. Тяга к единоличному господству в тех условиях, когда еще не были разрушены террористические механизмы власти, пугала возможностью новых кровавых чисток. Поддержать равновесие в «коллективном руководстве» — для правящей группы это было условием не только политического, но и физического выживания. В такой ситуации поступки Берии, энергично расставлявшего на важные посты «своих» людей и контролировавшего репрессивный аппарат, не могли не вызывать подозрений. Реформаторские проекты Берии, охватившие широчайший круг вопросов и имевшие либеральный оттенок, явно нарушали принципы «совладения» властью. Все поведение Берии, в глазах его соратников, копировало сталинскую технику политических переворотов. Его устранение было предрешено. В июне 1953 г. Берия был арестован и после многочисленных допросов казнен в конце 1953 г.
1.2. Второй этап борьбы за власть в послесталинском руководстве: возвышение Н.С. Хрущева
Созданная в начале марта 1953 г. конструкция власти не отличалась прочным равновесием. После ареста Берии началась скрытая борьба Хрущева за первенствующее место в высшей политической элите. Сначала Хрущев добился контроля над партийным аппаратом, чему способствовало избрание его в сентябре 1953 г. Первым секретарем ЦК КПСС. Смещение Маленкова с поста Председателя Совета Министров СССР в феврале 1955 г. заметно ослабило влияние главного хрущевского противника. Его преемником стал Н.А. Булганин, хотя и не сторонник Хрущева, но более нейтральная фигура в высшем руководстве.
На втором этапе борьбы за власть Хрущев столкнулся с группой самых влиятельных послесталинских политиков, среди которых были К.Е. Ворошилов, Н.А. Булганин, Л.М. Каганович, Г.М. Маленков, В.М. Молотов. Предъявленные ими Хрущеву летом 1957 г. обвинения в авторитаризме, бесспорно, имели веские основания. Но в тех условиях авторитаризм Хрущева был лучшим ускорителем целительных общественных и экономических перемен, нежели консерватизм «сталинистов». Устраняя своих противников, Хрущев воспользовался необычным для традиционной (с середины 1930-х гг.) сталинской практики приемом «передвижки» власти. Он обратился за помощью к большой группе членов Центрального комитета КПСС, тем самым в известной мере «демократизировав» политический переворот. В июне 1957 г. Молотов, Каганович и Маленков были лишены своих высоких постов и выведены из состава ЦК КПСС. В 1958 г. Хрущев назначается на должность Председателя Совета министров СССР и тем самым сосредотачивает в своих руках всю полноту власти в стране. Политические перемены, в отличие от сталинских времен, не сопровождались ни судебными процессами, ни уничтожением соперников. Хрущев, сделав разоблачение сталинского произвола эффективным инструментом борьбы за власть, не имел ни способностей, ни желания, ни возможностей возврата к кровавым чисткам.
Отвергнув расстрелы и аресты как метод борьбы, Хрущев, однако, почерпнул немало из опыта прошлых лет для идеологической дискредитации оппонентов. Одиозная политическая биография большинства его противников, обагривших руки в крови в 1930–1940-х гг., служила немаловажным аргументом в процессе их политического развенчания.
1957 г. стал концом политической карьеры для многих сталинских сподвижников. Часть из них, потеряв свое влияние, убиралась постепенно, на протяжении последующих нескольких лет (как Булганин в 1958 г. и Ворошилов в 1960 г.). После 1957 г. основу политического руководства СССР составили, помимо Н.С. Хрущева и А.И. Микояна, Л.И. Брежнев, Ф.Р. Козлов, Н.В. Подгорный, М.А. Суслов, А.Н. Шелепин, П.Е. Шелест, А.Н. Косыгин. Вплоть до 1964 г. в их среде не проявлялись притязания на власть Хрущева.
1.3. Первые попытки экономических реформ
Обновление сталинской модели не ограничилось только политической сферой. Неизбежным стало изменение экономического курса. Чрезмерная централизация не могла обеспечить динамичный рост промышленности, номенклатура и объем изделий которой заметно умножились по сравнению с 1930-ми годами. Государственная регламентация, слабое материальное стимулирование труда крестьян губительно сказывались на сельском хозяйстве. Именно в аграрной сфере и пересматривались в первую очередь прежние экономические приоритеты.
В сентябре 1953 г. Хрущев предложил на Пленуме ЦК КПСС серию мер, призванных облегчить положение колхозников. Принцип их личной заинтересованности, что очень важно, оценивался им как один из основных инструментов подъема сельского хозяйства. Вполне оправданным был и призыв Маленкова в августе 1953 г. к ускоренному развитию легкой промышленности: необходимо было преодолеть дефицит потребительских товаров, ставший хроническим в послевоенной стране.
Экономический «либерализм» вскоре стоил Маленкову его должности. Недооценка тяжелой промышленности и налоговые послабления крестьянству — таковы были главные обвинения, обусловившие отставку главы правительства в 1955 г. Нападки на Маленкова, впрочем, были столь же следствием раздражения партийных консерваторов, сколь и элементом политической интриги против него в развернувшейся тогда борьбе за власть в Кремле. Но тот же «популистский» дух Маленкова отразился позднее и рядом граней экономической политики Хрущева.
1.4. Борьба с «культом личности» Сталина
Самым заметным внутриполитическим событием 1953–1964 гг. было «разоблачение культа личности Сталина». Этой формулировкой охватывался целый комплекс проблем — правовых, политических, хозяйственных — решение которых должно было положить конец внутригосударственному террору. Необходимость данного шага фактически не отрицалась ни одной из крупных политических фигур в высшем эшелоне власти. Разногласия в правящей группе 1953–1957 гг. касались лишь темпов и содержания процесса десталинизации. Если Хрущев и Микоян стремились к публичному обсуждению преступлений 1930–1950-х гг., то Молотов и близкие ему по духу партийные консерваторы настаивали на ограничении масштабов критики прошлого. Знаменитый доклад Хрущева «О культе личности и его последствиях» был произнесен на закрытом заседании XX съезда КПСС 25 февраля 1956 г. Он представлял собой пересказ официозной позиции, коллективно, хотя и не без споров, одобренной Президиумом ЦК КПСС.
Основные его положения были изложены в постановлении ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий», принятом 30 июня 1956 г. Собственно, только в этой интерпретации они и будут известны в СССР многие годы.
Однако в самом докладе нетрудно увидеть и личные импровизации Хрущева. Он заметно усилил рядом присущих ему в ораторской речи отступлений отрицательные оценки сталинщины. Правда, эмоциональные выпады Хрущева в целом не изменили умеренность и двойственность его рассуждений о культе личности, что и было повторено в постановлении 30 июня 1956 г. В деятельности «вождя народов» различали положительную и негативную стороны. Первая выразилась в его «неуклонной борьбе за победу социализма в СССР», вторая — в «перегибах», допущенных во время этой борьбы. Сама эта «двойственность», несмотря на ее очевидно ложные посылки, была новшеством в те годы. Обычно как в сталинские времена, так и в эпоху Хрущева советские политические деятели либо подвергались однозначному очернению, либо являлись объектом ритуального поклонения — середины не было. Примечательно и другое: постановление знаменовало собой отход от безусловного признания правильности советского политического курса. Предпринятые в 1956 г. попытки объяснить противоречия советской истории нельзя не признать ограниченными и в чем-то даже примитивными. Они не коснулись главного вопроса: о том, насколько репрессивная сталинская диктатура была определена фундаментальными особенностями политической системы в СССР. Но выступлениями против «культа личности» подрывалась одна из осей советской идеологии — догма о непогрешимости «коллективных» органов власти.
«Антисталинизм» Хрущева не отличался последовательностью. Неконтролируемая критика прежних порядков, всколыхнувшая публицистику и беллетристику в середине 1950-х гг., тревожила его. Весной 1957 г. на встрече с писателями он выступил против «огульного отрицания положительной роли И.В. Сталина в жизни нашей партии и страны». Лишь после XXII съезда КПСС (1961) частично поощряемая властями антисталинская кампания неуклонно набирает обороты. Вершиной ее стала публикация в 1962 г. повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», описывающей гулаговские нравы.
1.5. Отставка Хрущева
Провал экономических реформ конца 1950 — начала 1960-х гг. усилил общественную изоляцию Хрущева. Повышение розничных цен в начале 1960-х гг. вызвало волнения в городах. Наиболее мощные из них произошли в Новочеркасске в 1962 г. Военные были недовольны масштабами форсированной демобилизации, вследствие чего десятки тысяч офицеров вынуждены были покинуть ряды армии. Партийные и государственные чиновники опасались за свою карьеру, видя бесчисленные аппаратные перестройки, из которых особо знаменито разделение в 1962 г. партийных комитетов на промышленные и сельские. Пожалуй, трудно назвать хотя бы один социальный слой, который оказал бы реформатору безусловную поддержку.
Сама эта изоляция была бы несущественна в системе террористической диктатуры 1920–1950 гг. В середине 1960-х гг., когда приемы удержания власти должны были неизбежно измениться, политическое одиночество Хрущева стало немаловажным условием его смещения. Пружины антихрущевского заговора и по сей день недостаточно обнажены, но можно отметить, что события октября 1964 г. выявили довольно широкое единодушие политической бюрократии. В импульсивных попытках перемен она обнаружила угрозу устойчивости фундамента государственной власти в СССР.
Возникновение антихрущевского заговора следует отнести к лету 1964 г. Отсутствие документов и разногласия мемуаристов не позволяют точно определить круг лиц, являвшихся главными организаторами переворота. Несомненно, однако, что среди них были секретари ЦК КПСС Л.И. Брежнев и Н.В. Подгорный, первый секретарь ЦК Компартии Украины П.Е. Шелест, председатель КГБ В.Е. Семичастный и Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР Н.Г. Игнатов. Получив поддержку армии и сил безопасности, склонив на свою сторону большинство членов ЦК КПСС и изолировав колеблющихся, заговорщики без особых усилий смогли одержать победу, вынудив Хрущева подписать заявление об отставке. Пленум ЦК КПСС 14 октября 1964 г. освободил Хрущева от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья». Высший партийный пост был отдан Брежневу, который многими считался компромиссной и «переходной» политической фигурой. Председателем Совета министров СССР стал А.Н. Косыгин.
2. Дипломатия
2.1. Первые дипломатические шаги послесталинского руководства
Новое советское руководство попыталось исправить самые очевидные из допущенных сталинскими дипломатами оплошностей. Правительству Турции в мае 1953 г. сообщили, что прежние условия заключения договора, выдвинутые СССР, уже не имеют силы, и он может быть подписан в любое время. Спешно налаживались связи с Югославией. Оскорбительные выпады в адрес Тихо быстро исчезли со страниц советских газет. Чисто декоративных шагов, однако, оказалось мало, «чтобы преодолеть наследие сталинской внешней политики. Турция не пожелала иметь соглашение о «дружбе» с СССР и предпочитала определять свою политику в рамках НАТО. Советско-югославские связи вплоть до смещения Хрущева так и не могли достигнуть той сердечности, которая была им присуща в середине 1940-х гг.
В Европе ключевыми проблемами советской внешней политики по-прежнему оставались германское урегулирование, контроль над восточноевропейскими союзниками и ослабление направленных против СССР военных блоков.
2.2. «Германский вопрос»
«Германский вопрос» в 1950-х гг
Коллективная дипломатия «совладельцев» власти в Кремле отличалась негибкой осторожностью и не могла разрубить германский узел. На Берлинском совещании министров иностранных дел Франции, Англии, СССР и США, проходившем в январе-феврале 1954 г., поочередно были отвергнуты все советские предложения о будущем устройстве единой Германии. Они сводились к тому чтобы сделать Германию нейтральной и лишить ее армию наступательных качеств. Западные дипломаты пошли, правда, на небольшую уступку СССР, заявив, что договоры, заключенные ФРГ, формально не будут считаться обязательными для будущего единого немецкого государства. Но в тех условиях эта оговорка мало что меняла.
Не удалось ускорить германское урегулирование и после того, как Советский Союз и ФРГ установили дипломатические отношения в 1955 г. Во второй половине 1950-х гг. Хрущев, уже не связанный ритуалами коллективного принятия решений, попробовал решить германский вопрос рядом дипломатических импровизаций. Они были построены не на позиции силы, а только на угрозе ее применения. Дипломатический блеф, к которому нередко прибегал Хрущев во всех мировых кризисах — Суэцком 1956 г., Берлинском 1961 г. и Карибском 1962 г. — не был лишен элементов авантюризма, от чего старался удерживаться даже Сталин.
Конкретным проявлением этого курса в германских делах стала угроза Хрущева подписать сепаратный мирный договор с ГДР. Это означало, что о доступе в Берлин западным державам предстояло договариваться не с СССР, а с восточногерманским правительством, которое они не признавали. Сообщавшая об этом знаменитая нота СССР 27 ноября 1958 г. фактически являлась ультиматумом. Советский Союз соглашался отложить выполнение своих планов лишь до определенного срока — мая 1959 г. К этому времени странам-победительницам предлагалось устранить разногласия по всем нерешенным германским проблемам. Советская дипломатия натолкнулась на жесткое противодействие Англии, Франции и США. Они объявили, что будут защищать свои позиции в Берлине любой ценой. Несколькими уточняющими нотами советская сторона существенно ослабила ультимативный тон ноябрьского заявления, а затем и фактически отказалась от него.
Берлинский кризис 1961 г
Апогеем напряженности в германских делах считается Берлинский кризис в августе 1961 г. Он непосредственно связан с возведением так называемой Берлинской стены. Она разделяла Западный и Восточный Берлин; тем самым прекращалось свободное передвижение людей между обеими частями бывшей общегерманской столицы. Официально этот акт объяснялся политическими причинами — угрозой вмешательства Запада во внутренние дела ГДР. Фактически же основным побудительным мотивом здесь явилось массовое бегство восточногерманских граждан в ФРГ через Берлин в поисках лучшей жизни. Опасное развитие кризиса удалось вовремя остановить. США и их союзники воздержались от разрушения Стены, не желая превращать Берлин в очаг войны.
2.3. Отношения СССР с восточноевропейскими союзниками. Варшавский договор
Стабильные и дружественные отношения с восточноевропейскими государствами СССР поддерживал не только дипломатическими, но и военными средствами. Первым симптомом потрясений в советском блоке явилось восстание в ГДР 17 июня 1953 г. Оно было подавлено преимущественно войсками СССР при поддержке военизированных частей ГДР. Методы урегулирования внутригерманского конфликта 1953 г. затем были повторены во время венгерских волнений 1956 г. Наряду с репрессивными действиями они предполагали замедление «социалистических преобразований» и прекращение массовых «чисток», которые копировали сталинский террор.
Венгерское восстание в октябре-ноябре 1956 г. было пресечено по «немецкому» образцу 1953 г., но оно имело гораздо больший размах и ряд особенностей. Отход Венгрии от «социалистического лагеря» одобрялся и инициировался не только низами, как это случилось в ГДР, но и правящей верхушкой страны. Для оправдания советского вторжения воспользовались приемом, который, за редкими исключениями, безотказно действовал еще с начала 1920-х гг. Из числа просоветски настроенных лиц было сформировано временное правительство Венгрии. Оно немедленно обратилось за помощью к СССР и, разумеется, получило ее.
В Польше в декабре 1956 г. дело до кровопролития не дошло. Следствием этого стала бо́льшая либерализация экономической и общественной жизни, чем в других «кризисных» странах. В целом социальные взрывы в государствах «народной демократии» привели к разрушению сталинской системы тотального контроля над союзниками. Расширилась политическая самостоятельность восточноевропейских стран, масштабы которой, правда, нельзя преувеличивать.
14 мая 1955 г. в Варшаве был подписан договор о взаимопомощи между Албанией, ГДР, Венгрией, СССР, Румынией, Чехословакией, Польшей и Болгарией. Этот документ, официально направленный против внешней агрессии, в дальнейшим служил прежде всего инструментом военного и политического давления на союзников СССР.
2.4. Отношения с Японией в 1950-х гг
На Дальнем Востоке главными внешнеполитическими задачами СССР стали послевоенное урегулирование с Японией и поддержание нормальных отношений с Китаем. Советско-японские дипломатические связи были установлены в 1956 г. в результате визита премьер-министра Японии И. Хатояма в Москву. В подписанной тогда советско-японской декларации содержалось обязательство СССР возвратить на родину граждан и бывших военнопленных Японии, отказаться от имущественных претензий к ней и передать ей после подписания мирного договора острова Малой Курильской гряды. В 1960 г., ввиду заключения японо-американского «Договора о взаимном сотрудничестве и безопасности», Советский Союз фактически отказался от уступки островов.
2.5. Конфликт с Китаем
Первые разногласия СССР с Китаем обнаружились в середине 1950-х гг. «Разоблачение культа личности Сталина» едва ли могло понравиться в Пекине, но в то время эта кампания была еще умеренной. Большее значение для раскола двух государств имела осторожная критика Хрущевым экономического курса Китая. Руководители КНР опасались, что советский лидер может вмешаться и во внутренний конфликт в Коммунистической партии Китая (КПК). Отказ СССР предоставить Китаю ядерное оружие, его нейтралитет во время индийско-китайского конфликта и его сдержанность в американо-китайских столкновениях из-за прибрежных островов — все эти события конца 1950-х гг. явились предпосылкой открытой полемики коммунистических партий и правительств двух стран.
Дискуссии начались в 1963 г., после провала межпартийной встречи КПК и КПСС. Между партиями возникли споры о возможности мирного сосуществования различных политических систем и предотвращения войны. Непримиримость китайской стороны означала, что первым на уступки должен пойти Советский Союз. Два принципиальных обстоятельства делали это невозможным. Во-первых, это привело бы к утрате СССР главенствующих позиций в мировом коммунистическом движении и, во-вторых, предполагало отказ от перемен в послесталинском советском обществе.
2.6. Отношения с США (1950–1960-е гг.)
Советско-американский диалог в 1950–1960-х гг.
Отношения с Соединенными Штатами Америки, ухудшения которых так настойчиво добивались Мао Цзэдун и его окружение, стали приоритетными для советской дипломатии с 1950-х гг. Визит Хрущева в США в 1959 г. не дал ощутимых результатов. Инцидент с американским самолетом-разведчиком У-2, уничтоженным советскими силами ПВО близ Свердловска 1 мая 1960 г., привел к срыву встречи руководителей СССР, США, Франции и Великобритании в Париже. Переговоры Хрущева в Вене в 1961 г. с президентом Д. Кеннеди вылились в спор о преимуществах разных политических систем. В пылу полемики стороны закончили его напоминанием о своей военной мощи. Пожалуй, лишь в нескольких случаях советско-американские контакты приносили ощутимые плоды. В первую очередь это касается договоренности в 1955 г. о восстановлении независимости Австрии и ее нейтралитете. В 1963 г. был подписан Московский договор между СССР, США и Англией о запрещении ядерных испытаний в трех средах — в атмосфере, космическом пространстве и под водой.
Суэцкий кризис 1956 г
Во время Суэцкого кризиса в 1956 г. позиции СССР и США совпали. Обе страны осудили англо-французское вторжение в Египет. Формально оно предпринималось для защиты Суэцкого канала, безопасности которого угрожали вспыхнувшие тогда бои между египетской и израильской армиями. Председатель Совета министров СССР Н.А. Булганин даже предложил американской стороне совместно участвовать в действиях против Франции и Англии — союзников США по Северо-Атлантическому договору. Дипломатический пассаж Булганина американский президент Д. Эйзенхауэр сразу же назвал «немыслимым». Англии и Франции в конечном счете пришлось уйти из Египта, что диктовалось в первую очередь внутриполитическими причинами и той дипломатической изоляцией, в которой они оказались даже в НАТО. Мнение о том, что это произошло из-за скрытых советских угроз применить ядерное оружие и послать «добровольцев» на Ближний Восток, не очень точно. США недвусмысленно заявили, что силою воспрепятствуют любой высадке русских в Египте. К тому же ядерное нападение на Англию и Францию неминуемо вело к всеобщей войне — этого не могли не понимать в Кремле.
Карибский кризис 1962 г
У грани войны мир остановился и осенью 1962 г., во время Карибского кризиса. Непосредственной его причиной стало размещение советских ракет на Кубе, отношения которой с США отличались враждебностью. Отправка ракет на остров производилась в глубокой тайне и позднее оправдывалась необходимостью защитить Кубу от возможного нападения США. Несомненно, для Хрущева ракеты служили лишь козырем в дипломатической игре с США и эффективным средством выторговывания уступок. Он, однако, просчитался. Положение, при котором ядерное оружие оказалось под рукой у Кастро, подозреваемого в экстремизме, являлось нестерпимым и для американских официальных лиц, и для общественного мнения США.
22 октября 1962 г. президент Кеннеди объявил о начале морской блокады Кубы, чтобы помешать доставке сюда ракет. В первые дни блокада была достаточно прозрачной: президент не хотел провоцировать столкновения американских и советских кораблей. После ряда протестов и угроз Хрущев, видя непреклонную позицию США и не желая углубления конфликта, направил 26 октября 1962 г. письмо Кеннеди, предлагая компромисс: СССР вывозит ракеты с Кубы, а США обязуется не вторгаться на территорию этой страны. 27 октября Хрущев в новом письме Кеннеди продолжил торг. К числу условий ликвидации советских ракет было прибавлено требование убрать американские ракеты из Турции. США дали понять, что они не исключают такого компромисса, однако он мог быть достигнут только после вывоза ракетного оружия с Кубы.
«Война нервов» вступила в решающую стадию после того, как американский разведывательный самолет был сбит над Кубой 27 октября. После этого Хрущев получил сразу из нескольких источников сведения, что в понедельник, 29 октября, США собираются нанести удар по Кубе. Позднее они не подтвердились, но в тот момент были восприняты Хрущевым очень серьезно. В своем послании президенту 28 октября он уведомил об окончательном решении советского руководства увезти с острова ракеты, причем никаких дополнительных условий не ставилось. Опасаясь, что письмо придет слишком поздно, Хрущев распорядился передать его не через дипломатические шифровки, а по открытому радио. С Кастро при этом даже не посоветовались. После долгих переговоров и переписки в ноябре 1962 г. советские ракеты были удалены с Кубы.
Единственным официальным документом, закреплявшим итоги кризиса, явилось совместное обращение американских и советских дипломатов в ООН 7 января 1963 г. В нем они просили снять обсуждение «кубинского вопроса» с повестки дня Совета Безопасности. Кубинская проблема после октября 1962 г. решалась устными договоренностями, а не государственными актами. Это касалось и обязательств Кеннеди не вмешиваться в дела Кубы и убрать ракеты из Турции. Однако американский президент, как и Хрущев, не нарушил заключенного им негласного «джентльменского соглашения». Американские ракеты вскоре вывезли из Турции.