1. Демографические и социальные характеристики
В 1960–1980-х гг. упрочились те демографические тенденции, которые дали о себе знать в 1950-х гг. Снизились, причем довольно значительно, темпы естественного прироста населения и повысилась смертность (при относительной стабильности числа родившихся).
Таблица 51
Численность населения СССР в 1965–1984 гг.
Наиболее низкие показатели прироста населения наблюдались в 1965 и 1967 гг. Смертность детей в возрасте до 1 года постоянно сокращалась, хотя и не столь быстро, как раньше (в 1965–1973 гг. с 28,8 до 26,4 на 1000 человек). Средняя продолжительность жизни населения составляла в 1971–1972 гг. 69,5 лет (у мужчин 64,5 лет, у женщин 73,6 лет). В 1983 г. она снизилась до 67,9 лет (у мужчин 62,6 лет, у женщин 72,8 лет), что было обусловлено увеличением смертности в 1970-х гг.
Таблица 52
Рождаемость, смертность и естественный прирост населения (на 1000 человек)
Наибольший прирост населения в 1959–1970 гг. среди крупнейших национальных групп наблюдался у коренного населения среднеазиатских республик — таджиков, казахов и узбеков, наименьший — у латышей (за 12 лет прирост составил всего 30 тыс. человек при численности 1400 тыс. человек) и эстонцев. Сократилось число евреев и поляков. В 1970–1979 гг. эти демографические особенности стали еще более заметными.
Таблица 53
Национальный состав населения СССР по переписям 1970 и 1979 г. (тыс. человек)
В 1979 г. на 1000 человек старше 15 лет приходилось 699 человек с высшим и средним (полным и неполным) образованием. В 1982 г. рабочие составляли 60,9 % населения СССР (в 1970–57,4 %), служащие 25,8 % (22,1 %), крестьяне 13,3 % (20,5 %). В 1980 г. уровень занятости в общественном хозяйстве определялся соотношением 111 незанятых на 100 занятых. Исследователи (в частности, В.Г. Костаков) рост занятости связывают с расширением числа промышленных предприятий ввиду нового строительства в 1960–1970 гг., уменьшением продолжительности рабочей недели (с 48 до 41 часа), ростом сферы услуг и повышением заработной платы. В 1985 г. в отраслях материального производства работало 73,3 % населения, занятого в народном хозяйстве (в 1960 г. — 83,2 %), в непроизводственных отраслях — 26,7 % (в 1960 г. — 16,8 %). В 1985 г. в промышленности и строительстве трудилось 38 % населения, занятого в народном хозяйстве (в 1970–38 %), в сельском и лесном хозяйстве 20 % (25 %), на транспорте и связи 9 % (8 %), в торговле, общественном питании, материально-техническом снабжении 8 % (7 %), в здравоохранении, физкультуре, социальном обеспечении, образовании, науке, культуре — 18 % (16 %), в органах управления и кредитования 2 % (2 %), в жилищно-коммунальном хозяйстве и проч. — 6 % (4 %).
2. Уровень жизни
В 1964–1985 гг. среднемесячная зарплата выросла с 90,1 (в 1961 г. была проведена деноминация денег: и цены, и зарплаты уменьшились в 10 раз) до 190,1 рубля. В 1985 г. рабочие получали в среднем в месяц 182,5 рублей; служащие — 199,2; занятые в сельском хозяйстве — 183,2; строители — 236,6; транспортники — 220,3; связисты — 159,5; занятые в торговле и питании — 149,2; врачи 132,8; учителя — 150,0, ученые — 202,4; служащие аппарата государственного управления — 168,8. В 1970–1980-х гг. стали отставать от средних темпы роста заработной платы учителей и особенно врачей. Строительные и транспортные рабочие оказались в числе наиболее высокооплачиваемых социальных слоев.
Чтобы легче представить уровень жизни в предперестроечный период, приведем данные о ценах (за 1 кг продуктов) начала 1980-х гг.: хлеб 14–24 коп., мясо 1,90–2 руб… сыр 3–3,50 руб., колбаса 1,70–2,90 руб., сахар 90–94 коп., молоко (за литр) 30 коп., масло 3,20–3,60 руб., картофель — 10 коп., чай (100 г) 76–94 коп., куриные яйца (10 штук) 0,9–1,30 руб. Цены на костюм колебались от 50 до 180 руб., пальто 100–200 руб., ботинки 9–50 руб., туфли 15–60 руб., телевизоры 300–750 руб., стиральные машины 300–350 руб.
На основные продукты питания — мясо, молоко, яйца, хлеб, крупу — розничные цены не менялись десятилетиями. В целом в 1970–1985 гг. цены на продовольственные товары увеличились на 12 %. Наиболее сильно подорожали только овощи — на 17 %, на прочие продукты цены выросли лишь на 4–10 %. Дешевизна продуктов приводила к быстрому их «вымыванию» из розничной торговли. Очереди стали принадлежностью почти каждого продовольственного магазина. Год от года увеличивался перечень товаров, исчезавших из широкой продажи и отпускавшихся только в составе «наборов», т. е. обязательно вместе с другими продуктами, не являвшимися дефицитными. Относительно широкий прейскурант продуктов был характерен лишь для торговой сети Москвы, Ленинграда, столиц союзных республик и отчасти областных центров. Снабжение же многих других городов и поселков могло быть удовлетворительным только ввиду их близости к сельскохозяйственным предприятиям.
Нехватка продуктов привела к расширению системы их «закрытого» распределения. Она охватывала фабрики и заводы, учреждения, партийные, советские и комсомольские органы. Разумеется, уровни снабжения и продовольственных льгот были различными — как внутри того или иного круга снабжения, так и между ними.
Показателем нехватки основных продовольственных товаров может служить повышение цен на рынках. Если в 1970 г. рыночные цены в среднем превышали государственные розничные на 68 %, то в 1985 г. — на 163 %. В 1985 г. рыночные цены были выше государственных на продукцию растениеводства на 251 % (в 1970 г. — на 83 %), на овощи — на 169 % (68 %), фрукты — на 122 % (38 %), мясо — на 153 % (85 %), молочные продукты — на 302 % (71 %).
Наиболее высокими темпы прироста потребления были лишь в первое «послехрущевское» десятилетие. С известными оговорками можно сказать, что к середине 1970-х гг. в СССР был достигнут физиологически необходимый уровень питания в расчете на 1 человека. Хлеб, молоко, картофель и яйца по-прежнему оставались основой пищевого рациона. Увеличилось потребление рыбы, фруктов и особенно овощей и мяса. Постепенно устранялись характерные для голодных лет пропорции пищевого рациона, и он становился более сбалансированным.
Таблица 54
Потребление важнейших продуктов питания (кг на 1 человека)
Из непродовольственных товаров в 1970–1985 гг. ощутимо подорожали только табачные изделия — на 27 %. На многие промышленные товары цены снизились — особенно на телевизоры (на 39 %), фотоаппараты (на 19 %), канцелярские товары (на 14 %), трикотажные изделия (на 12 %). «Средние» цифры, разумеется, получены за счет снижения цен на отдельные виды товаров, не пользующиеся спросом. Они не всегда фиксировали повышение цен на остродефицитные изделия, а оно являлось довольно значительным, особенно в начале 1980-х гг.
Таблица 55
Потребление основных непродовольственных товаров в 1965–1985 гг. (в расчете на 1 человека)
В 1970–1980-х гг. повысилась обеспеченность населения товарами культурно-бытового назначения. Их относительная дешевизна и возможность получения в кредит, равно как и общее повышение заработков при стабильности цен, способствовали тому, что телевизор и холодильник были доступны почти каждой семье. Вместе с тем существовали и различия в уровне обеспеченности городского и сельского населения — по ряду позиций они были достаточно велики.
Таблица 56
Обеспеченность населения основными предметами длительного пользования в 1965–1985 гг. (в расчете на 100 семей штук)
Бюджеты рабочих, служащих и колхозников в 1970–1980-х гг. в целом почти не изменились.
Таблица 57
Структура доходов и расходов семей рабочих, служащих и колхозников (%)
Необходимо отметить довольно существенное снижение доли дохода от личного подсобного хозяйства и соответствующее повышение доли дохода от колхоза, пенсий, стипендий и социальных выплат в бюджете крестьянина. В доходной части бюджета рабочих и служащих снизилась доля зарплаты и возросла доля пенсий, стипендий и выплат из общественных фондов потребления. Эти процессы свидетельствовали об уменьшении доли трудоспособного населения, а в демографическом аспекте — о старении населения. В расходной части обоих бюджетов — и горожан и крестьян — снизилась доля расходов на питание и увеличились расходы на приобретение предметов культуры и быта.
В 1964–1985 гг. продолжали поддерживаться на стабильном уровне темпы жилищного строительства. В 1965–1985 гг. было построено 2142,8 млн кв. м жилой площади, что позволило улучшить условия проживания 42,7 млн человек. В 1970–1985 гг. жилая площадь 1 городского жителя увеличилась с 11,2 до 14,1 кв. м, а сельского — с 13,9 до 16,1 кв. м. Однако в целом сроки ожидания нового жилья не сократились: они составили в крупных городах не менее 10 лет.
Существенно увеличилась в 1965–1985 гг. численность врачей — с 23,9 до 42,0 и среднего медицинского персонала — с 72,8 до 113,5 на 10 000 человек. Количество больничных коек составило в 1965 г. 95,8, в 1985 г. — 129,6 на 10 000 человек. Однако очереди в поликлиниках, теснота в больницах, отсутствие необходимых лекарств, устаревшее оборудование, нехватка сельских врачей — все эти недостатки здравоохранения 1960–1980-х гг. подчеркивали наметившееся еще ранее различие между его количественными и качественными характеристиками.
Власть
1. Высшие органы власти
Упрочившуюся в 1930–1960-х гг. систему высших органов власти немного подправила Конституция 1977 г., не внося в нее каких-либо принципиальных новшеств. Высшим органом государственной власти продолжал оставаться Верховный Совет СССР, а в перерывах между его заседаниями — Президиум Верховного Совета. По сравнению с прежним Основным законом полномочия Президиума несколько расширились: ему предоставлялось право координировать деятельность постоянных комиссий Верховного Совета, устанавливать и присваивать дипломатические ранги и воинские звания, а также «объявлять в интересах защиты СССР военное положение в отдельных местностях или по всей стране».
Верховный Совет состоял из двух равноправных палат — Совета Союза и Совета Национальностей. Конституция 1977 г. увеличила квоту депутатских мест, представляемых союзной республике, — с 25 до 32. Представительство автономных республик, областей и округов не изменилось. Обеим Палатам принадлежало право законодательной инициативы, они избирали Председателя, его заместителей и Совет Старейшин. Появление постоянных комиссий в составе Верховного Совета, узаконенное Конституцией 1977 г., было попыткой повысить компетентность парламентариев. Оно не принесло ощутимых плодов, поскольку депутаты выполняли свои обязанности «по совместительству», не освобождаясь от основной работы на производстве или в учреждениях.
В 1960–1965 гг. пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР занимал А.И. Микоян, в 1965–1977 гг. — Н.В. Подгорный. Это была чисто представительская должность, обладатель которой лишь номинально считался главой государства. С 1977 г. положение изменилось: Председателем Президиума Верховного Совета СССР избирался Генеральный секретарь ЦК КПСС. Его фактическое, но неофициальное первенство в стране теперь получило законное обоснование. Л.И. Брежнев первым в советской истории соединил в 1977 г. посты главы партии и государства и находился на них вплоть до своей смерти в 1982 г. Новый Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В. Андропов получил «президентское» место не сразу, а спустя несколько месяцев — в 1983 г. Эта задержка не имела политического значения, будучи следствием соблюдения процедурных деталей: в момент кончины Брежнева Андропов даже не был членом Президиума Верховного Совета СССР.
Политическая система в СССР фактически оказалась нетронутой со времен так называемой «сталинской» Конституции 1936 г. Новая Конституция СССР, принятая в результате «всенародного обсуждения» в 1977 г., лишь слегка изменила стиль формулировок прежнего Основного закона, почти не подправив их дух и даже содержание. Многочисленные общественные объединения только имитировали классическое «гражданское общество», будучи полностью зависимыми от властей. Советы, формально бывшие главным институтом народовластия, на деле являлись «демократической» декорацией партийно-политических структур. Даже минимальный идеологический «популизм», стремление гибко учитывать духовную ситуацию эпохи, пользоваться языком низов был чужд брежневскому окружению.
Безмерное славословие в адрес Брежнева, равно как и его многочисленные награждения, не могли скрыть глубокого упадка возглавляемого им режима. Взяточничество и произвол в различных эшелонах власти, ослабление центрального контроля и усиление роли местных политических кланов — все это достигло особого размаха в конце 1970-х гг.
2. Местные органы власти
Конституция 1977 г. установила, что Советы всех уровней представляют собой единую систему. Советы избирались во всех краях, областях, автономных областях и округах, районах, городах, городских районах, поселках и сельских населенных пунктах. Согласно Конституции, «местные Советы народных депутатов руководят на своей территории государственным, хозяйственным и социально-культурным строительством; утверждают планы экономического и социального развития и местный бюджет; осуществляют руководство подчиненными им государственными органами, предприятиями, учреждениями и организациями; обеспечивают соблюдение законов, охрану государственного и общественного порядка, прав граждан». Полномочия местных советов, однако, не были широкими и к тому же ограничивались официальными либо негласными предписаниями высших инстанций. Правда, повышался контроль Советов над деятельностью предприятий и учреждений, имеющих не местное, а центральное ведомственное подчинение. В первую очередь это касалось вопросов охраны окружающей среды, нового строительства, использования трудовых ресурсов. Однако «местный» контроль нередко являлся декларативным и не подкреплялся реальными правами. Местные Советы избирались обычно на 2,5 года прямым и тайным голосованием. Распорядительным органом местного Совета оставался исполнительный комитет. Сессии Совета созывались не реже 4 раз в год, но редко превышали по продолжительности несколько дней. Правда, при Советах существовали постоянные комиссии, но их полномочия не были широкими.
3. Национальная политика
Длившиеся десятилетиями процессы территориального размежевания и изменения статуса национальных образований к 1980-м гг. практически приостановились. В основном они затронули Среднюю Азию, причем наиболее крупным событием здесь стала передача в 1971 г. части Сырдарьинской области из Узбекистана в Казахстан. В начале 1970-х гг. была частично изменена граница между Узбекистаном и Киргизией, Таджикистаном и Узбекистаном.
Хотя по традиции вторым секретарем Компартии в каждой республике являлся русский, в целом контроль Центра над многими союзными республиками был значительно ослаблен. Национальные политические кланы, пользуясь широким набором средств вплоть до подкупа, нередко ограждали себя от вмешательства и опеки московских чиновников. В наиболее сильной степени это дало о себе знать в Средней Азии.
Вместе с тем центральные власти не останавливались перед смещением тех руководителей республик, чье поведение и стиль работы не соответствовали установленным регламентам. Так, в начале 1970-х гг. были лишены своих постов первые секретари ЦК компартии Грузии и Украины В.П. Мжаванадзе и П.Е. Шелест. В вину им ставили среди различных огрехов и националистические уклонения. Любые передвижки власти в национальных республиках готовились тщательно и проводились осторожно. Зачастую устранение местных руководителей проводилось постепенно: они получали достаточно высокие должности в центре и, лишенные таким образом поддержки местных организаций, затем без какого-либо шума отправлялись на пенсию.
4. Государственная безопасность
В 1960-х гг. структуры госбезопасности впервые после окончания Гражданской войны встретились с организованным некоммунистическим сопротивлением в лице диссидентов. Как правило, антисталинские и даже антихрущевские (если вспомнить Новочеркасск 1962 г.) выступления проходили под лозунгами «подлинной Советской власти», «возвращения к Ленину», «борьбы с бюрократией». У диссидентов, напротив, было заметно тяготение к западным канонам демократии, не к социалистическим, а к либеральным доктринам. Разумеется, следует учитывать противоречия между позициями различных диссидентов, а также неустойчивость и эволюцию их взглядов. Часть из них впервые заявила о себе, выступая за «очищение» коммунизма, что наложило отпечаток на их действия, придав им умеренность и социалистическую «левизну».
Борьба с диссидентским движением отразила фундаментальные особенности брежневского «просвещенного консерватизма». Существовали различные степени наказаний за инакомыслие. Они определялись двумя шкалами: силой и публичностью политического протеста и общественной известностью причастных к нему лиц. Каналы распространения оппозиционных идей не были жестко пресечены, как при Сталине, но только ограничены, хотя и существенно. Включение СССР в «общеевропейский процесс безопасности», равно как и разрядка напряженности в 1970-х гг. неизбежно устанавливали границы террористических приемов против диссидентов.
Первой открытой демонстрацией диссидентов стал выход на Красную площадь в Москве в августе 1968 г. в знак протеста против вторжения советских войск в Чехословакию. Его участники были арестованы и осуждены, но само движение ширилось, охватывая все большее число людей, в основном из рядов интеллигенции. Оно не было массовым, отчасти и в силу применявшихся против него репрессий и мер идеологической дискредитации, отчасти и ввиду политической апатии значительных слоев общества.
Наиболее известными деятелями диссидентского движения являлись А. Сахаров, Е. Боннер, Ю. Галансков, В. Делоне, А. Солженицын, Н. Щаранский, А. Тарсис, А. Марченко, П. Григоренко и др. Их судьбы различны: одни были отправлены в ссылку или изгнаны из СССР, другие заключены в тюрьмы и лагеря, третьи оказались в психиатрических больницах. Однако власти уже не решались, как в сталинские времена, расстрелами призвать инакомыслящих к повиновению. Мешало и общественное мнение внутри страны, сколь бы условным и маловлиятельным оно ни было, и — в большей степени — протесты западных государств, где даже коммунисты призывали советский режим к терпимости по отношению к оппонентам.
Меры, применяемые против диссидентов, были, пожалуй, самыми жесткими в арсенале средств органов госбезопасности. Пристально спецслужбы следили и за другими людьми, чьи политические убеждения казались им сомнительными. «Идейно-порочное выступление», «политически незрелое произведение», «нездоровые высказывания» — этими формулировками пестрят рассекреченные ныне донесения КГБ о настроениях в обществе. Но лишенные силы сталинского топора, структуры госбезопасности были бессильны побороть скептицизм и равнодушие масс к идеологическим воззваниям властей. Неостановимый поток политических анекдотов, в которых выражалась насмешка над лидерами страны, захлестнул все слои общества, и пресечь его у «компетентных органов» не было уже ни сил, ни умения. Устное слово, даже сказанное с оглядкой, не менее эффективно, чем диссидентская литература, разрушало стереотипы массового сознания и исподволь подготавливало духовную агонию режима.
5. Армия
Военное строительство уже не подвергалось во второй половине 1960–1980-х гг. тем «перегрузкам», которые оно испытывало в хрущевское время. Ракетно-ядерное оружие превратилось в важнейший компонент обороны страны. Речь уже шла не о тотальном перевооружении армии и изменении ее стратегии, а о дальнейшем усовершенствовании принятых ранее военных концепций. Больше внимания начали уделять тем родам войск, которые прежде находились как бы в опале — и в первую очередь Военно-морскому флоту. Не производилось и существенного сокращения рядов армии. Первые советско-американские договоры о ПРО и ОСМВ предполагали не сокращение ракет и других боевых средств, но лишь установление «потолков» их количества и не затронули ощутимо ракетно-ядерный потенциал СССР.
В 1967 г. был принят новый закон о всеобщей воинской обязанности. Устанавливались следующие сроки действительной военной службы: 2 года для военнослужащих сухопутных войск, пограничников, внутренних войск МВД и 3 года для военнослужащих Военно-морского флота. Закон предоставлял льготы лицам, имеющим высшее образование (они служили 1,5 года), и определял основания, по которым допускалась отсрочка от службы.
Закон 1967 г. должен был продемонстрировать растущую заботу государства об армии, но в целом она не имела весомого политического влияния. Маршал А.А. Гречко, занимавший пост министра обороны в 1960–1970-х гг., позволял себе иногда спорить против отдельных пунктов советско-американских соглашений о вооружениях, но его возражения без труда устранялись Брежневым.