Что будет, если в России к власти опять придут либералы?
Эта статья — так же из TheQuestion, написана в ноябре 2015 года. Она — о том, что правильно и что неправильно принимать за «либерализм», а по форме — это ответ на вопрос читателя.
Во-первых, слово «опять» в данном вопросе не вполне уместно. Либеральной власти в России еще не было. Либерализм — это политическое и экономическое течение.
1. В политике либерализм подразумевает:
• как основу любой политики, которая может привести к прогрессу, независимость отдельной личности и примат ее интересов над интересами любых других субъектов политики (в частности, наций, классов, государств);
• веру в единственно верное направление развития человечества — в сторону дальнейшей гуманизации и всеобщего сотрудничества, в улучшение качества жизни и ее продолжительности (это главный критерий эффективности такой политики);
• равенство прав, широкие личностные свободы (разрешено все, что не нарушает границы свобод другого) и неукоснительное соблюдение законов, публичных и открыто сформулированных, выработанных путем конкурентной дискуссии на основе согласия с большинством при уважении прав меньшинства;
• противодействие любым формам неравноправия как основную обязанность власти.
2. В экономике либерализм:
• подразумевает наличие свободного рынка (то есть отношений между хозяйствующими субъектами, аналогичных отношениям между индивидуумами при либеральной политике), что выражается в свободной и равноправной конкуренции, разумном минимуме ограничений, саморегулировании рынков как основе процесса экономического развития, сокращении функций государства до тех, которые рынок не может выполнять по определению;
• оставляет за государством роль создателя макроправил игры и требует от него ответственности за эффективность этих правил, отказывая государству в роли экономического агента в любом смысле.
В России часто ошибочно называют «либералами» силы, которые управляли страной в 90-е годы XX века. Разумеется, ни «залоговые аукционы», ни рестриктивные налоги, ни профанация политического процесса, ни формирование коррумпированной власти и правосудия ни в какой степени не могут позволить называть власть того времени либеральной. Более точно ее идеологию в политике можно было бы называть мягким каудилизмом (термин родился из наблюдений за формированием власти в странах Латинской Америки), а в экономике — современной разновидностью феодальной раздробленности с наследием Советского Союза и природными ресурсами в виде базы для феодальной ренты. Эволюция последних 15 лет — это не путь от либерализма к тоталитаризму, а движение от мягкого каудилизма к более жесткому и от феодальной раздробленности к феодальному единству.
В России часто называют «либералами» одну из групп оппонентов нынешней власти, которые активно борются за отсутствующую в стране реальную конкуренцию в политике, выражающуюся в равном доступе различных политических течений к избирателю и капиталу. При этом такие «либералы» зачастую имеют диаметрально противоположные взгляды по части всех остальных свойств либерализма, и многие из них совершенно непримиримы к оппонентам и не готовы к сотрудничеству, что категорически не соответствует идее либерализма.
Реальных последовательных либералов в России очень мало, и их политический голос теряется в разноголосье оппозиционных борцов за доступ к власти, а ошибочное (или намеренное) называние последних либералами, к сожалению, дискредитирует в глазах широких масс саму либеральную идею.
Если же в России, несмотря ни на что, настоящие либералы придут к власти, они попытаются коренным образом перестроить систему функционирования государства и экономические отношения в стране. Реформы начнутся с судебной системы и внутренних систем правоохранения и безопасности — они должны стать независимыми, эффективными, объективными и неукоснительно выполнять закон. Параллельно будет идти широкая реформа законодательства, направленная на его гуманизацию, упрощение, унификацию с законодательствами развитых стран. Реформа экономической системы включит в себя существенное сокращение роли государства, упор на обеспечение равенства прав и свободной конкуренции, достижение максимального уровня доверия к России как рынку и внутри страны между субъектами экономики. Во внешней политике Россия станет придерживаться жестко прагматического курса (у нас нет друзей, зато есть интересы), но при этом неукоснительно соблюдать международно признанные нормы и исходить из недопустимости политики, могущей инициировать (или не предотвратить там, где есть хоть малейшая возможность) вооруженные конфликты и другие формы снижение качества жизни граждан. При этом (вопреки часто встречающимся пропагандистским заявлениям) либеральная внешняя политика не будет сбрасывать со счетов тот факт, что Россию окружают не благотворители-спонсоры, а страны, отстаивающие свои прагматические интересы, иногда — неэтичными и даже незаконными методами. Сильная экономическая позиция, правильная интеграция в мировой рынок, формирование устойчивых конкурентных преимуществ страны станут надежной защитой интересов наших граждан — в сочетании (и только в сочетании) с надежностью вооруженных сил и адекватной обороноспособностью как против локальных, так и против глобальных угроз.
Вышеупомянутые реформы должны привести к быстрому формированию нескольких блоков элиты, исповедующих разные политические и экономические идеологии, и появлению реальной конкуренции за власть. Вполне возможно, что в итоге своего правления либералы уступят власть оппозиции — и это будет одним из главных достижений либерализма.
Что делать либеральной оппозиции?
Это в каком-то смысле программная статья из TheQuestion за июль 2015 года — о том, чем, на мой взгляд, на самом деле надо заниматься нашей либеральной оппозиции.
TheQuestion задает вопрос: «Что надо делать нашей несистемной оппозиции, чтобы выйти из спящего режима?»
Во-первых, это очень странный вопрос, потому что в нем все — не то, чем кажется. Начнем с того, что оппозиция просто не может быть системной — тогда она не оппозиция, а часть системы власти. Кроме того, «несистемная» оппозиция, то есть оппозиция реальная, в России, как и в мире, крайне разнообразна: с действующей властью не согласны либералы, обвиняющие власть в отказе от демократии; консерваторы — рыночники, требующие возврата к принципам свободных рынков и ухода государства из экономики; западники, верящие в перспективы интеграции России в систему миропорядка с центром в США; левые, желающие видеть реставрацию социализма; националисты, требующие привилегий для коренной нации; псевдо-патриоты шовинисты, мечтающие о восстановлении Российской империи в доисторических границах силой оружия; и многие другие группы. Категорическая разность идей и программ требует от разных оппозиционных групп совершенно различных методов действий. Поэтому я позволю себе переформулировать вопрос следующим образом:
«Что надо делать либерально-демократической оппозиции для максимально эффективного достижения своей цели — мирного и плавного поворота курса России в сторону построения современного демократического общества и эффективной конкурентоспособной рыночной экономики, с обеспечением гарантий сохранения и того и другого и невозможности тоталитарной и/или социалистической реакции?»
Ответ на этот вопрос не так очевиден, как многим кажется. Создание демократических институтов и их надежное функционирование (а без этого не может быть никакой демократии) предполагает прежде всего реальную выборность власти, а через выборность власти — выбор стратегического экономического и политического курса страны — большинством ее населения. Ряд лидеров оппозиции в России, утверждающих (и считающих), что они занимают либеральные позиции, настаивает сегодня на скорейших выборах всех уровней, проведенных «без фальсификаций». Они уверены, что именно в проведении таких выборов заключен залог демократизации общества и ответ на вопрос о конечной цели сегодняшней борьбы. Они странным образом забывают, что Гитлер в Германии, Чавес в Венесуэле, Ципрас в Греции были избраны именно в рамках такой процедуры. Более того, если бы в соответствующее время были проведены такие выборы в СССР, Сталин, несомненно, бы на них победил, как победил бы и Мао Цзэдун в Китае, и аятолла Хомейни в Иране.
Вопрос «Почему вы уверены в том, что на открытых честных выборах в России не будет поддержана существующая власть, и если это так, то победят не имперцы-шовинисты, не левые популисты, не просто беспринципные коньюнктурщики-карьеристы, а истинно демократические либеральные силы?» не просто остается без ответа. История последних десятилетий России показывает, что надежда на такой исход сегодня крайне мала. 25 лет назад свободно и демократически избранный Верховный Совет затопывал ногами и освистывал попытки выступить Андрея Сахарова. 20 лет назад граждане России голосовали за авторитарного Ельцина, но процент поддержавших номинально демократические партии был меньше, чем процент тех, кто сегодня не одобряет политику власти. 15 лет назад на свободных выборах, в условиях равного доступа различных СМИ к избирателю, россияне с большим отрывом выбрали выходца из КГБ — организации, олицетворявшей тоталитаризм, террор и борьбу с инакомыслием. Сегодня, даже со всеми поправками на нерепрезентативность выборок соцопросов, большинство населения России поддерживает существующую власть, в том числе в ее конфронтации с развитыми странами, курсе на социализацию экономики, развитие и распространение ксенофобско-шовинистической пропаганды и идеологии.
Возникает ситуация тупика: «либеральная» оппозиция стремится добиться от власти свободных выборов, встречаясь с тотальным жестким сопротивлением власти и растрачивая на борьбу все силы и человеческий потенциал. Вместе с тем сегодня такие выборы только подтвердили бы мандат существующей власти, а через несколько лет, когда прогрессирующий экономический кризис вместе с международной изоляцией приведут к существенному падению уровня жизни и — рейтинга власти, такие выборы (если ничего не сделать сегодня) почти наверняка выдвинут во власть крайне агрессивные, левые с экономической и шовинистические с политичес