в целях сохранения объекта операции в секрете, лишь кавалерию пришлось грузить в Портсмуте с оборудованных причалов. Коллеги-журналисты из Лондона вторили голландцам 17 мая: «Пехоты и кавалерии будет до 17 000 человек, за ними следует многочисленная артиллерия и девять рот гусар. Главную команду имеет дюк де Марльборуг, а цель экспедиции по сей день в тайне содержится».
Напряжение разрешилось лондонским сообщением от 9 июня, а затем ему наперебой начали вторить газеты всей Европы.
В адмиралтейство сегодня утром пришло известие, что английская эскадра под командованием адмирала Хоука прибыла к французскому берегу вместе с транспортными судами и плоскодонными ботами. Сухопутное войско 6 июня в десять часов утра без значимого сопротивления высадилось в Канкале, что от Сен-Мало почти в семи милях. Более пока ничего не известно. Сколь много мы довольны первой ведомостью, столь нетерпеливо ожидаем последующих. Находится ли гранд-флит Энсона также в Канкальском заливе, мы не знаем. Говорят, что он был у Бреста, и будто высадил некоторое количество войск в Морле, но Канкаль и Брест разделяют сто английских миль, соответственно, войску туда маршировать слишком далеко.
Английский флот пристал к бретанским берегам у Сен-Мало и навел на тамошних жителей огромный страх. Полагают, что это эскадра адмирала Хоука, а не главный флот Энсона. В других известиях поминается мыс или порт Канкаль, что в нескольких милях от Сен-Мало; возможно, что англичане высадились там, дабы обойти имеющиеся с морской стороны батареи и атаковать город с сухого пути, где оборона слабее.
Насколько известно, англичане высадились в Канкале, что в четырех милях от Сен-Мало. А понеже высажено всего 12 000 человек, то во Франции надеются, что хранители берегов с приданными регулярными войсками учинят им довольный отпор.
Так выяснилась первая цель – Сен-Мало; однако, разорив окрестности и потопив в незащищенной части гавани несколько десятков торговых судов без разбора их национальной принадлежности, английские войска удалились на свои корабли. Снова начались гадания по косвенным признакам и слухам да по появлению на горизонте скоплений мачт то там то сям. Всего таких высадок англичанами было произведено три, описание их хода вне темы этого эссе. Практически все лето и начало осени 1758 г. российские милитари-фрики с волнением открывали новые номера «Ведомостей», где военкоры всех мастей не скупились если не на описание реальных событий, то хотя бы на транслирование из разных нервных узлов европейского инфополя рассуждений о новых ходах англичан и возможных ответах французов. Кончилось «разъезжание англичан у французских берегов» в местечке Сен-Каст, где им 15 сентября прижали хвост и основательно потрепали. Удивительно, но британцев в общем-то предупреждали, причем из Парижа, выпуском газеты от 21 августа: «Гарнизонам из Кана, Байе, Кутанса и Авранша приказано идти к Сен-Ло, где будет сборное место всех войск, назначенных действовать против английских десантов. Также и стоящей у Дюнкерка гвардии велено быть в полной готовности к походу в Нижнюю Нормандию, куда часть кавалерии уже отправилась». Сборное место у Сен-Ло? «Да это французская газетная утка, значит, там точно никого не будет» – наверное, так рассуждали англичане, выбирая место для последнего рейда, и высадились там неподалеку, за что и поплатились. В Лондоне 22 сентября признали неудачу, но пока сопроводили неприятное известие хорохорческим враньем «мы вам еще покажем, ведется подготовка к новой высадке». На самом деле к десантным предприятиям на побережье Франции англичане вернутся только в середине 1762 г. В принципе, газетное сообщение не равно официальному заявлению, но 7 октября в Лондоне вышла достаточно пространная статья, где утверждалось, что в результате постразгромных совещаний представителей армии, флота и правительства «господин Питт объявил, что войска и флот более не будут посылаться для нападения на французские берега».
Океанская и колониальная война Великобритании у редакции «Ведомостей» не вызывала столь пристального интереса, как действия англичан в Европе. О значимых событиях сообщалось, но очень сухо, без попытки закрутить сериальный детектив, чтобы человек регулярно заглядывал в академическую лавку за следующим выпуском. Романтика моря и экзотика колоний не трогали русские сердца. Индейцы, заполонившие в следующем веке книжные страницы, вообще помянуты ровно один раз: «Шерокейский народ со своим князьком начал неприятельски поступать против французов». Порой допускались серьезные ошибки, так, например, сразу после Нового года в Петербурге опубликовали пакет новостей из Неаполитанского королевства, а там, в частности, говорилось, что «перед Мессинским заливом англичане потеряли не только большой 80-пушечный корабль с 1100 человек экипажа, но и два отличных фрегата, шедших из Мальтийского моря в Англию». Крупных военных кораблей англичане в Средиземном море не теряли, перепроверить это сообщение через английские источники не представляло особого труда, но тут поторопились выпустить в печать необоснованное утверждение. Единственным оправданием может быть зимнее время, когда коммуникация с Британией становилась сложнее обычного.
Основной морской интригой для английской журналистики было узнать/угадать цель назначения собираемых то тут, то там эскадр. Очевидно, что утаить сбор и вооружение массы судов адмиралтейству не удавалось (и нет уверенности, что оно вообще пыталось этого достичь), поэтому каждый месяц появлялась статья с составом эскадры адмирала такого-то, единственное, не всегда удавалось сообщить читателю цель похода. Французы же в таких ситуациях не гнушались откровенной дезинформацией, что понижало авторитет их газетчиков. Например, в марте – апреле анонимный корреспондент, якобы находящийся в гуще событий, посылал в Париж из портов атлантического побережья много заметок следующего плана: «Вооружаемый в Бресте и Рошфоре флот должен быть в готовности к началу апреля. Оный состоит из тридцати шести линейных кораблей, девяти фрегатов, пяти бомбардирских галиотов и четырех брандеров. Кроме пяти-шести тысяч солдат морской пехоты приказано взять на борт еще шесть тысяч сухопутного войска, при котором находиться будет много искусных инженеров. Куда оный флот назначен, пока остается под вопросом; более всего склоняются к тому, что оный имеет произвести в действие некоторое предприятие в Европе». Это вранье от начала до конца. В указанных портах вооружались эскадры для Луисбурга, вышедшие из Рошфора 9 марта, а из Бреста 4 апреля 1758 г. Количество судов и войск в заметке преувеличено втрое; видимо, не имея возможности утаить мешкотные приготовления, французы попытались врага хотя бы запугать. Уместно отметить, что новости от Луисбурга в Европу приходили быстрее, чем из Испании в Петербург: например, о высадке там англичан 8 июня во Франции напечатали уже 11 июля. Реляция была донельзя завирательской: «Противник был встречен жестоким огнем, от которого потерял до 1200 человек… с нашей стороны оказано было наивозможнейшее сопротивление, но под конец пришлось отступить в Луисбург, где делаются к обороне надлежащие приготовления. При высадке потеряно с нашей стороны убитыми и ранеными 150 человек». Реальные потери англичан при высадке составили 109 человек убитыми, ранеными и утонувшими. Французов взято в плен 75 и насчитано до 50 убитых. Составители реляций в любую эпоху перед лицом поражения теряют разум и придумывают одно и то же: после устроенной противнику кровавой бойни наши доблестные войска спрямляют линию фронта обратным наступлением. Фундамент луисбургской инфокампании был заложен, однако бурные события этого лета на европейском театре военных действий сразу же вытеснили Канаду со страниц «Ведомостей», а когда появилась свободная щелочка, то крепость уже и сдалась…
Некоторые сообщения формата [состав эскадры] + [командующий] + [цель назначения] по нынешним меркам иначе как разглашением военной тайны не назовешь. Например, сообщение в «Лондонской газете» от 22 сентября: «В Портсмуте повелено вооружить семь линейных кораблей и три бомб-кетчера, командовать ими будет командор Кеппел; считают, что сия эскадра учинит нападение на остров Горé у сенегальских берегов». Все – сущая правда. Но вот ведь до чего коварны открытые источники: все переплетено, тут кусочек правды, здесь ниточка лжи, поди разберись, а распоряжаться и принимать меры надо здесь и сейчас. Продажного агента можно разоблачить, источник перепроверить, а газета коллективна и анонимна, поэтому непонятно, кто дает информацию. «Вторая морская экспедиция отправлена будет против Мартиники, Тобаго, Доминго, Сент-Люсии, Сент-Винсента и прочих карибских островов. Определенными для оной полками командует генерал Гобзон, а эскадрой – коммодор Гугес». Это тоже верное известие о предприятии, вошедшем в историю славного 1759 г. как экспедиция Баррингтона, заменившего скончавшегося «Гобзона» (генерала Перегрина Хопсона). Забавно, что ему с коммодором Хьюзом удалось овладеть островом только из категории «прочие», а именно Гваделупой. Иногда доверие к газетным сообщениям могло привести к финансовым потерям у читателей. Поступило сообщение из Гааги: «Заподлинно объявляют, что французская эскадра из двадцати военных кораблей появилась у Коромандельского берега с целью осады Мадраса. Весьма сомнительно, что сей город долго сможет сопротивляться ввиду превосходства французов в силах. У англичан только семь линейных кораблей, с которыми они до прихода сикурса из Европы не в состоянии обороняться». Сразу дадим справку: англичане в главном городе Британской Ост-Индской компании прихода подкреплений из Европы дождались и успешно выдержали осаду! А люди, избавившиеся от бумаг компании под впечатлением вышеприведенной аналитики, о том впоследствии пожалели.
Во всех странах поражения и военные неурядицы объясняются чем угодно, только не духом и моральным обликом собственных солдат. Это святое, это выносят на публику лишь в крайних случаях. Персоналии командующих тоже обсуждать нельзя, никаких оценок не дозволено делать даже под сообщением о снятии с поста. Карл Лотарингский после погрома в Силезии в декабре 1757 г. был от должности главнокомандующего отрешен навсегда, однако параллельно «в Вене и Праге опубликован указ, гласящий, что двор доволен поведением и распоряжениями Его королевского Высочества герцога Карла и под жестоким истязанием запрещает говорить кому-либо что-то непристойное о сем принце». Тем не менее очень редко, но исключения случались. Таких моментов в «Ведомостях» 1758 г. мною обнаружено три. В апреле был напечатан австрийский указ о серьезной перестройке всего обозного дела, о наведении там нужного порядка и приведены были примеры творимых беспорядков, которые искоренить следует. Затем 2 (13) сентября появился знаменитый укорительный указ Елизаветы Петровны о цорндорфских пьяницах, всем известный, не секретный, его зачитывали во всех полках, но напечатан «во всенародное известие» он тогда не был. Зато вышла статья анонимного автора с новым, уже третьим по счету рассказом о цорндорфском сражении. Ничего нового там нет, довольно скучная шаблонная статья. О ее существовании мало кто знает даже сейчас. Во-пе