[69].
В начале войны у нас имелись два фронта и две отдельные армии:
Северо-западный фронт — включавший в себя армии, действовавшие против Германии;
Юго-западный фронт — состоящий из армий, действовавших против Австро-Венгрии;
Отдельная армия № 6 (Петроградская), охранявшая побережье Балтийского моря;
Отдельная армия № 7 (Одесская), охранявшая побережье Черного моря.
С объявлением нам войны Турцией была сформирована Отдельная Кавказская армия, развернувшаяся с дальнейшим течением войны в Кавказский фронт.
Осенью 1915 г., после отхода наших вооруженных сил из Польши и Литвы, Северо-западный фронт был разделен на два:
Северный — составлявшийся из армий, действовавших на путях к Петрограду, с присоединением к ним 6-й отдельной армии;
Западный — составлявшийся из армий, действовавших на путях к Москве.
Наконец, после поражений, понесенных румынскими армиями, ввиду необходимости для спасения этого неудачного союзника двинуть на помощь наши многочисленные войска создался Румынский фронт.
Таким образом, к 1917 г. у нас имелось уже пять фронтов: Северный, Западный, Юго-западный, Румынский[70] и Кавказский.
Выяснить численность Действующей армии в минувшую войну очень трудно. Трудность эта проистекает не столько от утери многочисленных документов, а главным образом от того, что надлежаще поставленного учета численности армий не было. Подобно тому, как и в деле отчетности о потерях, войсковые части были завалены перепиской об их численном составе, но вся эта отчетность, хотя и чрезвычайно объемистая, была настолько кустарно поставлена, что привела к полному расхождению данных о численности армии по сведениям строевых штабов и по сведениям Интендантства. Различие между этими двумя родами сведений оказалось столь велико, что вызвало даже особую переписку между Ставкой и Военным министерством. В октябре 1916 г. начальник Генерального штаба пишет по этому поводу Дежурному генералу Ставки: «Во время последнего посещения Ставки военный министр получил от Полевого интендантства сведения о числе состоящих на довольствии людей в Действующей армии и на театре войны, а именно:
Северный фронт — 2 127 000
Западный фронт — 1 651 000
Юго-западный фронт — 3 640 000
Кавказская армия — 851 000
Итого — 8269000
Согласно же полученным от фронтов сведениям, в Действующей армии насчитывалось к 1-му сентября 1916 года:
Ввиду сего военный министр просит разъяснения получающейся разницы между этими сведениями, достигающей 2 078 000 нижних чинов, с установлением, из каких именно категорий нижних чинов складывалась эта разница»{110}.
Вскоре после Февральской революции на совещании 30 марта 1917 г. в Ставке вновь возник вопрос о разнице между сведениями Интендантства и сведениями строевых штабов о численности войск. На этом совещании было признано, что сведения Интендантства о числе состоявших на довольствии «в значительной степени оказывались основанными на теоретических расчетах».
С целью проверить правильность интендантского учета по распоряжению генерала Алексеева была произведена 20 апреля/3 мая 1917 г. однодневная перепись. Эта перепись выяснила, что наличное количество довольствовавшихся в Действующей армии в этот день от Интендантства исчислялось в 9 050 924. Это число на 2 200 000 превосходило численность Действующей армии, согласно исчислениям войсковых штабов[71]. Таким образом, выяснилось, что причиной расхождения являлось то, что войсковые штабы исключали из своего счета целую категорию обслуживающих Действующую армию учреждений, а именно — так называемые Организации. Мы вернемся к этому вопросу далее, теперь же попробуем установить численность Действующей армии по исчислениям войсковых штабов; для этого в нашем распоряжении имеется два документа:
а) сводка сведений, доставленных фронтами Дежурному генералу Штаба Верховного главнокомандующего,
б) данные о численности войск, управлений и учреждений Действующей армии, составленные по материалам Ставки.
Первый документ напечатан в виде таблицы № 2 на странице 209 «Трудов комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914–1920 гг.».
Второй документ напечатан в виде таблицы № 9 на странице 23 «России в мировой войне 1914–1918 годов (в цифрах)».
Между данными вышепоименованных таблиц существуют различия, причем цифры второй из таблиц всегда несколько больше соответствующих чисел первой. Объясняется это, по-видимому, тем, что в первой из таблиц не приняты во внимание: Ставка, части и учреждения, непосредственно подчиненные Верховному главнокомандующему, а также отдельные армии № 6 и № 7 (Петроградская и Одесская). Вот почему мы считаем, что цифры второй из таблиц ближе к общему итогу численности Действующей армии, нежели цифры первой из таблиц; мы и придерживаемся их в наших исчислениях. К сожалению, указания второй из таблиц относятся к меньшему числу периодов, чем указания первой из таблиц. Поэтому для определения общей численности Действующей армии в те периоды, для которых нет указаний во второй таблице, мы придерживаемся следующего метода: в основу берем соответствующие числа первой из таблиц, считая, что они указывают численность фронтов и Кавказской армии; для того же, чтобы определить численность элементов Действующей армии, не подчиненных фронтам, мы берем разницу между ближайшими предыдущими соответствующими числами обеих таблиц, предполагая, что за истекший срок численность Ставки, войск и учреждений, непосредственно подчиненных Верховному главнокомандующему, не изменилась. Такое допущение не может привести к большой ошибке, поэтому, прибавив полученные нами разницы к соответствующим цифрам первой таблицы и округлив полученные числа до сотен тысяч, мы найдем довольно верное выражение численности Действующей армии в различные периоды войны.
До мобилизации мирный состав русской вооруженной силы, как мы видели выше, исчислялся в 1423 000. По укомплектовании ее призывами запасных она была доведена до 4 700 000 человек{111}. Из этих 4 700 000 в Действующую армию сразу было предназначено не более 3 500 000. Ввиду того, что сосредоточение сил, предназначенных в Действующую армию, закончилось лишь через 21/2 месяца, установить численность войск и учреждений, бывших на театре военных действий ранее 1/14 октября, не представляется возможным. Но к этому времени уже разыгрался целый ряд кровавых сражений, в которых Русская армия понесла огромные потери. Поэтому к 1/14 октября 1914 г., т.е. ко времени окончания своего сосредоточения, численность Действующей армии измеряется всего:
К 1/14 декабря эта численность падает до:
Это новое уменьшение Действующей армии объясняется теми громадными потерями, которые продолжали нести наши войска в начальный период войны, когда им приходилось спасать от разгрома Францию; укомплектования же вследствие непродуманности устройства наших запасных войск не успевали своевременно прибывать в Действующую армию. В дивизиях вместо 15 000 бойцов в среднем было около 7000–8000.
К 1/14 января 1915 г. нужные пополнения прибыли в Действующую армию, и численность ее возросла до:
Кровопролитные январские бои вновь понижают численность Действующей армии к 1/14 февраля до:
К 1/14 апреля 1915 г. благодаря укомплектованию и новым формированиям численность Действующей армии возрастает до:
Германский прорыв в Галиции вызывает в русских войсках, терпящих в это время острый недостаток в огнестрельных припасах, большие потери; численность Действующей армии опять падает, и к 15/28 мая 1915 г. она равняется 3 900 000.
Один из офицеров Британской военной миссии, капитан Нейльсон, бывший свидетелем тяжелой борьбы 3-й русской армии (Юго-западного фронта), на которую прежде всего обрушился удар Макензена, пишет в своем донесении от 11 июня:
«Все последние наступления были просто убийства, так как мы атаковали без артиллерийской подготовки неприятеля, обладающего многочисленной легкой и тяжелой артиллерией»{112}.
Чтобы охарактеризовать «таяние» числа бойцов в этот трагический период для Русской армии, мы приведем указания о численности бойцов в вышеупомянутой 3-й Русской армии:
а) 19 мая капитан Нейльсон, донося о потерях этой армии{113}, пишет: «Потери колоссальны. Мне сказали, что к 16-му они были более 100 000, но я думаю, что они больше… В X корпусе в одной дивизии осталось 1000 человек, в другой 900; в 12-й Сибирской стрелковой дивизии осталось только 2000 человек».
б) 6 июня тот же капитан Нейльсон пишет про 3-ю армию: «…Вот некоторые данные о численности после влития укомплектований, прибывавших начиная с 14 мая (по 2000–4000 в день); 12-я сиб. стрелковая дивизия — 18 офицеров и 3000 солдат; X корпус, во всех трех дивизиях, взятых вместе, — 14 000 человек; в XXIX корпусе, являющемся в армии самым сильным, — 20 000 человек. XXIII корпус потерял половину своего состава в одну атаку. IX корпус потерял 3500 человек в три дня… У нас очень мало снарядов и ружей. Все показывает на бесплодность посылать людей в атаку при таком колоссальном различии в артиллерийском вооружении»{114}.
в) 9 июля, несмотря на продолжающие прибывать подкрепления, состав пехоты 3-й армии хотя и увеличивается в числе батальонов, но число штыков достигает лишь следующих цифр