Юрий МамлеевРоссия вечная
Истинный путь познания
Русская культура — это очень многое,
Что не обретается ни в одной стране.
Юрий Витальевич Мамлеев пришел в литературу в 60-е годы XX века. Начинал с реалистических стилистически выверенных рассказов. Но однажды почувствовал, что может видеть мир и людей по-другому, и понял, что если будет писать именно так, то и родится настоящая самобытная литература. Сначала писать было трудно, ведь сразу возникла необходимость согласовать стиль с новым мировидением. Так начинал формироваться новый метод — метафизический реализм. Вместе с появлением первых рассказов, написанных автором в новом стиле, выросла его известность в нонконформистских кругах. Так как Юрий Мамлеев родился в Москве в семье профессора психиатрии, репрессированного в 1940-х и погибшего в лагерях, то вся советская идеология была чужда писателю, а его рассказы, романы, философские эссе распространялись в самиздате из-за невозможности публикации подобных текстов в советских издательствах. Квартира писателя в Южинском переулке стала одним из центров неофициальной культуры, нонконформистски настроенной творческой интеллигенции. В 1960-е годы на Южинском собирались многие деятели «неофициальной культуры» того времени. Среди них такие поэты и художники, как Леонид Губанов, Генрих Сапгир, Лев Кропивницкий, Александр Харитонов, позднее Вениамин Ерофеев и многие другие известные сейчас представители творческой интеллигенции, проявившие себя в искусстве, философии, литературе. А хозяина квартиры называли «Отцом» или нежно — «Папулей».
С 1966 по 1968 г. Мамлеев работал над новым романом, писавшимся уже в новом стиле, — «Шатуны», принесший Ю. Мамлееву мировую славу. Известный американский писатель Джейм Мак Конки писал о романе: «Земля превратилась в ад без осознания людьми, что такая трансформация имела место»; «виденье, лежащее в основе, религиозное». Изображение «ада», по мысли автора, ведет «к контрреакции осмыслению», а произведения Мамлеева сродни древнегреческой трагедии: «происходит глубинный катарсис». Но опубликовать подобный роман в СССР было невозможно — роман «Шатуны» только через 18 лет нашел русского издателя, — и в 1974-м Юрий Мамлеев вместе с женой эмигрировал в США, где работал и преподавал в Корнельском университете (Cernell Uni— versity), выступал в других престижных университетах США, а позже, в 1983 г., переехал во Францию, в Париж, где преподавал русскую литературу и язык в Медонском институте русской культуры, а потом в знаменитом Институте восточных цивилизаций в Париже. В период вынужденной эмиграции романы, повести, рассказы писателя были переведены на европейские языки, а творчество получило позитивную оценку на Западе.
После изменения режима в России Юрий Мамлеев одним из первых вернулся на родину. С начала 1990-х годов его книги стали широко публиковаться в России. За это время (с начала 1990-х по 2008 г.) опубликовано 27 его книг, включая книги по философии, появилось множество статей, интервью в прессе, выступлений по радио и телевидению. Одновременно продолжалась публикация его книг на Западе. Как на европейских, так и на русском языке появилось много статей, исследований о его творчестве, защищены дипломы и диссертации. Пьесы Юрия Мамлеева ставились в России, в Австрии, в Граце (на немецком языке).
Творчество Юрия Мамлеева заслужило широкое литературное признание. Оно неоднократно отмечалось различными литературными грантами и премиями: в 1993 г. он получил международную премию имени Андрея Белого, в 2000 г. — высокопрестижную Пушкинскую премию (Германия). Лауреат премии «Словесность» Союза литераторов (2008). В 2007 г. указом президента России Юрий Мамлеев награжден орденом Дружбы.
О Мамлееве и его творчестве можно прочесть статьи в литературных и иных энциклопедиях, словарях (в том числе и на иностранных языках), в энциклопедическом словаре «Отечество» (издательство РЭ, 1999), в который включены наиболее выдающиеся люди России в области культуры, науки, политики и т. п. за весь период существования Руси и России (от древней эпохи до настоящего времени).
Произведения Мамлеева публиковались на английском, французском, немецком, итальянском, голландском, греческом, чешском, румынском, болгарском, сербском, иврите, китайском языках.
Мамлеев сотрудничает с Обществом российско-индийской дружбы. Он занимался и общественной деятельностью: был членом Комиссии по возвращению гражданства при Президенте РФ. Также состоит членом французского ПЕН-клуба (международной организации писателей), Союза писателей России, Союза театральных деятелей, русского ПЕН-клуба. Он создал новое литературное течение (метафизический реализм), основы которого изложены в главе «Метафизика и искусство» его философской книги «Судьба бытия». Авангард этого течения организован как секция при Союзе литераторов России, и Юрий Мамлеев — президент Клуба метафизического реализма ЦДЛ.
Филологические знатоки и поклонники изящной словесности имя Мамлеева, как правило, связывают с его прозаическим творчеством, начиная с раннего творчества, наиболее известного по сборнику рассказов «Тетрадь индивидуалиста», романам «Шатуны», затем «Московский гамбит», повести «Крылья ужаса», заканчивая циклами рассказов, романами «Блуждающее время», «Мир и хохот», повестью «Наедине с Россией» и новым романом, посвященным антропологической катастрофе человечества будущего, «После конца».
Литературное творчество Мамлеева основывается, по его собственным словам, на раскрытии «тех внутренних бездн, которые таятся в душе человека». К особенностям его художественного метода следует отнести фантасмагоричную буквализацию понятия «внутренний мир» человека. Через подобную буквализацию автор часто подводит своих персонажей к так называемым «пороговым» ситуациям, когда не замечаемые ранее стихийные силы бытия мощным потоком врываются в их жизнь, и они помимо воли вовлекаются в таинственное и непонятное. Особенно ярко это проявляется в рассказах Мамлеева, в которых своеобразие его литературного языка порой достигает высшей квинтэссенции. Это позволяет писателю проникнуть внутрь истинного Я человека и высветить основные мотивы его поступков. При этом Мамлеев часто отказывается от прямых нравственных критериев в оценке своих героев, оказавшихся в таких экстремальных обстоятельствах. Ведь поведение человека в таких обстоятельствах зависит не от работы ума или сердечных порывов, а от некой иррациональной силы, к которой трудно подходить с чисто антропоцентричных позиций. Нарастание трансцен-дентного конфликта между внутренним и внешним миром человека, таким образом, достигает в творчестве писателя невероятных масштабов.
Необходимо особо подчеркнуть основное отличительное своеобразие философского и творческого метода Юрия Мамлеева, связанное с открытием новых метафизических и прочих путей познания. Открытие этих путей и их разработка на базе синтеза различных подходов — литературно-образного, социально-антропологического, мистического и т. п., — пожалуй, является главной целью писателя. При этом Мамлеев стремится именно к максимальной системной открытости, оставляя широкое поле для сотворчества читающих его людей.
В этом плане крайне интересны две последние прозаические работы писателя — повесть «Наедине с Россией» и роман «После конца».
С одной стороны, на первый взгляд может показаться, что оба они созданы по какому-то заданному шаблону, что вроде бы как не соответствует высоким канонам литературного мастерства. И то и другое произведение начинаются с того, что главные герои примерно одного возраста — 27–30 лет, — активно интересующиеся глубинными вопросами бытия, изучающие философию, литературу и эзотерику и истово любящие Россию — попадают в некий иной мир.
Арсений из «Наедине с Россией» попадает в почти что идеальный русский мир, в котором фактически осуществлена концепция священного града Китежа. В этом мире царят Любовь и Мудрость, нет подавления Человека экономикой и технологией, а лучшие черты русского характера нашли свою реализацию как в повседневной жизни, так и в творчестве. Не так «повезло» Валентину из «После конца». Человечество в этом романе и впрямь существует после многих циклов развития, сопровождавшихся взлетами и падениями, и, наконец, каким-то чудом пережившее светопреставление. И тот и другой герои познают любовь женщин тех миров, открывают для себя новые истины, испытывают духовный катарсис. Оба они возвращаются на свое место и в свое время в нашу историческую Россию.
Однако сквозь чисто сюжетную ткань в этих произведениях распознается некая глубинная подоснова. В данном случае речь идет о каком-то серьезном Посвящении, или, говоря более научным языком, инициации. Это может быть уже такой уровень духовного мастерства, где чисто литературная форма не до конца соответствует сверхзадаче. Отсюда, по сути, переход к Притче, которую нужно еще истолковать, несмотря на ее внешнюю простоту.
Конечно, встав на этот путь, автор идет в буквальном смысле слова по лезвию бритвы между концептуальным философским содержанием и литературной формой, рискуя соскользнуть либо в болото слабого сухого языка, либо в пропасть обессмысливания собственных идей. Писатель преодолевает эти опасности как раз при помощи философско-творческого метода. И все же роман «После конца» основан на собственном невероятно увлекательном сюжете. Поглощать эту книгу по-читательски интересно.
В общем, как написал выдающийся русский философ А. Дугин в своей работе «Метафизика ужаса»: «Такой концентрации метафизики, как у Мамлеева, нет вообще нигде».
Однако широта дарования Юрия Мамлеева также состоит в том, что он выступил на интеллектуальной арене не только как блестящий писатель, но и как оригинальный философ, таким образом продолжая традицию Гоголя, Достоевского и Толстого, подхваченную многими выдающимися деятелями Серебряного века и его продолжателями, среди которых с точки зрения масштаба рассматриваемых вопросов как минимум стоит упомянуть Мережковского, Андрея Белого, Николая Федорова и Даниила Андреева.