Неудачным оказались и трипланы «Альбатрос Dr.I» и Dr.II конструкции Хейнкеля и австро-венгерский самолёт «Пфальц Dr.I», на которые Геппнер возлагал большие надежды. Время добросовестных копий удачных истребителей Антанты безвозвратно ушло, потому что самолётостроение сделало громадный шаг от простой адаптации спортивного летательного аппарата для военных целей к созданию специализированного самолёта[517].
Голландский инженер Ф. Коолховен, работавший в годы войны на английской фирме «Армстронг-Уитворт», в 1916 году построил легкий двухместный четырехплан FK.10 для борьбы с немецкими дирижаблями. С компактным ротативным двигателем «Клерже Cle.9B» мощностью 130 л.с. квадроплан развивал максимальную скорость 135 км/ч, вполне сопоставимую со скоростями двухместных истребителей-бипланов стран Антанты «Ньюпор Nie.10C.2» и РАФ FE.2. Четырехпланы Коолховена в количестве 53 штук на континент не отправлялись. Они несли службу в подразделениях ВВС береговой обороны. Это позволяло перебазировать большинство скоростных английских истребителей-бипланов во Францию[518].
Появился квадроплан и в России[519].
Знаменитому конструктору Антони Фоккеру нельзя было отказать в умении создавать для реализации своих смелых идей сплоченный коллектив единомышленников. В 1916 году он пригласил к себе работать в качестве главного конструктора талантливого инженера Р. Платца, с приходом которого в конструкторское бюро окончательно сложилась концепция самолётов Фоккера. Еще во время постройки своих монопланов он продемонстрировал авиационному миру свое конструкторское кредо: «Дешевизна изготовления, прочность, малый вес и простота управления».
Трофейный английский самолёт-триплан был со всеми предосторожностями перевезен в испытательный центр в Адлерсхофе. Фоккер и Платц использовали прочный планер биплана D.VI для композиции триплана. Каркас фюзеляжа и лонжероны крыла изготовлялись из алюминиевых трубок, а опоры – из стальных. Обшивка поверхностей выполнялась из тонкой фанеры, обклеенной перкалем, стойки и опоры пирамидального шасси делались из нержавеющей стали. Тросы механического управления рулями впервые были помещены внутрь фюзеляжа и крыльев, что снижало лобовое сопротивление, как и маленькое «крылышко» на оси колес шасси с широкой колеей. В истории авиастроения такая дешевая, прочная и неповторимая конструкция заслужено получила название «фоккеровской».
Из-за недоверия лётчиков к креплению верхнего крыла и отсутствия многочисленных проволочных расчалок между плоскостями Фоккер укрепил его двумя стальными треугольными в плане опорами, хотя сам не считал это необходимым. Самолёт Dr.I был простым в изготовлении и оснащался любыми ротативными моторами мощностью 100—120 л.с. Как сказал сам Фоккер, «триплан поднимался так быстро и был настолько маневренным, что никто не заметил того, как медленно он летает»[520].
Началось его массовое производство. Только один небольшой завод Фоккера в Шверине выпускал по 7 самолётов в неделю! Конструкторы совершили переворот в технологии: деревянный коробчатый каркас фюзеляжа, усиленный стальными лентами, они стали обивать простой фанерой, которая крепилась мебельными гвоздями. Во Франции и Великобритании планеры вручную обшивались перкалем, что являлось трудоемкой задачей, требующей длительного времени. Поэтому фирма «Сопвич» за два года передала в строевые части лишь 150 трипланов, в то время как лётчики Тройственного союза получили 320 штук Dr.I.
Знаменитые германские асы М. фон Рихтгофен и К. Вольф уже 11 августа 1917 года на Dr.1 сбили первый британский новейший «скаут» «Сопвич F.1 “Кэмль”», а В. Фосс 23 сентября на нем уничтожил новый скоростной английский истребитель РАФ SE.5а конструкции Генри Фолланда. Его горизонтальная маневренность была ниже, чем у «ньюпоров», однако благодаря отличным скоростным данным и высокой прочности конструкции самолёт широко применялся до окончания боевых действий на Западном фронте и в частях ПВО Великобритании. Английским лётчикам нравилась легкость пилотирования этого громоздкого по сравнению с остальными «скаутами» истребителя и удобная кабина с хорошим обзором.
С появлением синхронизатора появилась возможность устанавливать на самолёте один пулемет справа на капоте, который лётчик взводил и перезаряжал обычно вручную из кабины. При установке двух пулеметов это стало невозможным, и были введены «тросы Боудена» для их механического пуска и перезаряжания. Генри Фолланд считал их ненадежными в воздушном бою и до конца войны сохранял пулемет «виккерс» на верхней плоскости лучшего истребителя Королевских ВВС РАФ SE.5a.
После бесспорной удачи Dr.I конструкторы за неделю создали на базе того же планера истребитель-полутораплан D.VII с автомобильным двигателем «Мерседес» D.IIIa мощностью 180 л.с. На нем одержали большинство из своих 62 побед выдающийся ас Э. Удет. После гибели Рихтгофена в воздушном бою его элитную эскадру «Летающий цирк» возглавил его ведомый и будущий рейхсмаршал люфтваффе Герман Геринг. Под его командованием лётчики этого знаменитого полка до окончания Первой мировой войны пересели на самолёты D.VII и довели счет сбитых самолётов Антанты до 300 единиц.
За время Первой мировой войны в Германии и Австро-Венгрии было выпущено более 3500 истребителей этого типа. Количество же строевых самолётов воздушного боя конструкции Э. Хейнкеля, Р. Герингера и П. Галдмахера с фюзеляжами типа «монокок», изготовленными из выгнутого шпона из-за кропотливого и сложного производственного процесса, не превысило 4000 экземпляров[521].
Накануне завершения Первой мировой войны эти «фоккеры» приводили в такой трепет летную молодежь Антанты, что были объявлены военными юристами держав-победительниц «бесчеловечным орудием убийства» наряду с отравляющими газами и разрывными пулями. По условиям Версальского мира отдельным пунктом оговаривалось, что побежденная Германия обязана передать странам-победительницам все боеспособные D.VII[522].
Британским ответом на появления D.VII стал самолёт F.1 «Кэмел». В 1917 году сэр Томас Сопвич назначил своего заместителя Сиднея Кэмма ответственным конструктором по проектированию скоростного и маневренного одноместного оригинального по схеме истребителя-биплана. Им и был создан самый массовый и результативный «скаут» Антанты. Истребитель существенно отличался от предыдущих летательных аппаратов фирмы «Сопвич» композицией планера. Бескорыстный Томми Сопвич, таким образом, внес в название самолёта аллегорическое имя его главного разработчика. Истребитель вначале предназначался для отпора налетов германских цельнометаллических дирижаблей. Ему было необходимо обладать высокой скороподъемностью за счет малой массы и легкого 120-сильного ротативного французского мотора «Рон-Моносуап» и деревянного фюзеляжа с полотняной обшивкой. Он был оснащен двумя синхронными пулеметами. И основная тяжесть борьбы с германскими и австро-венгерскими самолётами легла на «маленького свирепого зверя», как стали называть «кэмелов».
Впрочем, самолёты были непростыми в управлении – момент вращения двигателя с большим винтом «заваливал» истребитель с коротким легким фюзеляжем влево, что нередко приводило к авариям пилотов при взлете и посадке. Максимальный потолок нового английского истребителя достигал 6500 м, и он в полтора раза превосходил по этому показателю маневренные французские «ньюпоры», равно как и аналогичные скоростные немецкие самолёты «Фоккер D.VII». «Кэмелами» в годы Первой мировой войны было укомплектовано 35 истребительных авиационных эскадрилий Королевских военно-воздушных сил в Западной Европе.
Они и их модификация 2F.1 «Комик» с «зенитным» пулеметом на верхней плоскости для борьбы с германскими дирижаблями оказались самыми результативными самолётами воздушного боя среди всех истребителей Антанты: в воздушных боях на них было сбито 1300 германских и австро-венгерских самолётов всех классов, несколько дирижаблей и аэростатов. Было выпущено в течение полутора лет 5460 «кэмелов», и они опередили по этому показателю лучшие французские истребители СПАД S.VIIC.1 и S.XIII (5230 самолётов)[523]. В Россию эти английские истребители попали в небольшом количестве только в период военной интервенции.
Последним истребителем Фоккера, появившимся в небе Первой мировой войны с опознавательными знаками Германской империи, стал моноплан с высоким расположением крыла D.VIII/E.V. Его запуск в серию оказался сопряженным с трудностями производства – полуголодные немецкие рабочие вольно или невольно нарушали технологические требования к изготовлению деталей, особенно опор крепления крыла – «балдахина», из-за чего прототипы при испытаниях терпели многочисленные аварии. Одна из них привела к трагической гибели известного лётчика лейтенанта Г. Рольфа.
Поэтому на Западный фронт попало только три быстроходных моноплана D.VIII/E.V. Остальные серийные самолёты были отправлены на модернизацию, и после Компьенского перемирия 285 экземпляров были реквизированы. Правитель Второй Речи Посполитой маршал Ю. Пилсудский получил по репарациям из Германии и купил у «Компании по утилизации военных самолётов», созданной Верховным командованием Антанты в 1919 году в Лондоне, свыше 150 самолётов этого типа[524].
Апогей воздушной войны пришелся на 1918 год, когда Советская Россия уже подписала Брестский мир с государствами Тройственного союза. Дестабилизация политической ситуации в России привела к полному параличу военных действий на Восточном фронте. Это позволило Верховному командованию Тройственного союза сразу перебросить на Западный фронт практически все боеспособные авиационные подразделения.