Была сделана деревянная модель машины, и Лебеденко представил свое изобретение Николаю II. В кабинете царя на полу маленькая модель легко преодолевала все «препятствия», взбираясь на толстые тома «Свода законов Российской империи». Царь пришел в неизбывный восторг, а изобретение было одобрено высочайшим указом. Интересно отметить, что в расчетах «танка» на стадии постройки модели, в частности в расчете спицевых колес большого диаметра на прочность, принимал участие знаменитый русский ученый профессор МВТУ Н.Е. Жуковский.
В 80 км от Москвы, близ города Дмитрова, в густом лесу была расчищена поляна. Участок был оцеплен колючей проволокой и охранялся казаками. В конце июля 1915 года под руководством Микулина началась сборка новой «чудовищной» машины. В августе приступили к ее испытанию. Микулин сел за рычаги. Колеса сделали один оборот, и машина, свалив по пути березу, возле которой она стояла, глубоко застряла в грунте. Все дальнейшие попытки заставить танк двигаться ни к чему не привели[540].
Если бы не добровольные пожертвования населения, энтузиазм конструкторов, лётчиков и патриотизм владельцев самолётостроительных предприятий, соглашавшихся работать на условиях отложенного кредита, российский воздушный флот сохранился бы только на гербовой бумаге с двуглавым орлом[541].
Независимо от Лебеденко в январе 1915 года майор морской авиации Т.Д. Хезерингтон представил проект «сухопутного крейсера». Это колоссальная 14 м высотой трехколесная машина с диаметром колес 12 м несла три орудийные башни. Двигателем должен был стать 300-сильный паротурбинный дизель от миноносца. До ее постройки дело не дошло.
Во Франции при создании танка пошли по пути простого бронирования американского промышленного трактора «Холт». Французские конструкторы создали сразу два тяжелых танка – «Шнейдер CA.I» и «Сен-Шамон». По существу, это были самоходные артиллерийские установки. Они оказались неспособны преодолевать «лунный ландшафт» передовых позиций, широкие окопы и мелкие водные преграды. Эту задачу нельзя было решить, используя обычную тракторную гусеницу при размещении двигателя в передней части бронекорпуса. Правда, защищенность траков на французских танках была выше, чем у британских собратьев.
В ходе апрельского наступления Антанты в апреле 1917 года французы бросили в бой 132 «Шнейдера». Двигаясь со скоростью 3—4 км/ч, они попали под артиллерийский обстрел. Прорвав первую линию обороны противника, 76 танка были уничтожены. В ходе сражений наибольшие претензии у танкистов были к вооружению танка. Из-за того что почти всю носовую часть машины занимали двигатель и рабочее место водителя, короткоствольная пушка могла вести огонь только вперед и вправо в пределах 20 м. Большие мертвые зоны имели также пулеметные установки. Слабой оказалась бортовая броня, которая пробивалась новыми германскими винтовочными оболоченными остроконечными пулями.
Особенно уязвимыми при интенсивном обстреле танков являлись бензобаки, расположенные в корпусе, вдоль бортов. В мае 1917 года 12 «Сен-Шамонов» и 19 «Шнейдеров» прорвали оборону немецких войск на плато Лаффо. В бою было потеряно всего 6 машин. В октябре, поддерживая наступление 6-й французской армии, 63 «Шнейдера» и «Сен-Шамона» скрытно вышли на позиции и атаковали противника, прорвавшись в глубь германской обороны на 6 км. В течение дня французы лишились 2 танков и 8 тысяч солдат и офицеров выбыли из строя. Немцы потеряли 38 тысяч человек убитыми. Дальнейшее применение танков союзников шло с переменным успехом. Стало очевидным, что лишь при массированном использовании танкисты добивались некоторых успехов. Последний раз «Сен-Шамоны» участвовали в боях в июле 1918 года. Две группы этих танков были почти полностью уничтожены в течение суток. Из построенных примерно 150 машин к моменту подписания Компьенского перемирия 11 ноября 1918 года в строю осталось 72 боеспособные единицы[542].
Вернувшись из России во Францию, полковник Ж.Б.Ю. Этьен предложил чертежи «вездехода» автомобильному магнату Луи Рено, который приказал ведущему инженеру компании Р. Эрнст-Мецмаиру немедленно приступить к работе. Общая компоновка легкого танка FT.17 была заимствована у русского образца. Изменения коснулись ходовой части: моногусеница была заменена двумя траками, а экипаж был увеличен до двух человек.
Корпус танка приобрел простую угловатую форму, который собирался на каркасе из уголков и фасонных деталей. Ходовая часть состояла из четырех тележек: одной с тремя и трех с двумя опорными катками малого диаметра на борт на продольной балке. Подвеска была блокированной на листовых рессорах. Ведущее колесо располагалось сзади, а направляющее, выполненное из дерева со стальным ободом, спереди. Для повышения проходимости через рвы и окопы танк имел съемный «хвост» на оси, поворотом вокруг которой он закидывался на крышу моторного отделения. На 6-тонном танке был установлен карбюраторный двигатель «Рено» мощностью 35 л.с. Ж.Б.Ю. Этьен считал, что легкие танки станут отдельным родом вооруженных сил[543].
Легкий танк FT.17, по общепризнанному мнению, считался лучшей боевой машиной Антанты, хотя опыт его применения был омрачен многочисленными техническими неполадками с ходовой частью, двигателем и трансмиссией. Со стороны военных специалистов поступали нарекания на слабое бронирование, невысокую скорость, ограниченный обзор и проходимость танка по «лунному ландшафту». Однако 37-мм полуавтоматическая пушка «гочкис» или спаренный 7,5-мм танковый пулемет, устанавливаемые на FT.17, признавались тогда оптимальным вооружением легкого танка[544].
Британские конструкторы постройки бронированных машин, в отличие от своих союзников, имели немалый опыт. В ходе англо-бурской войны англичане впервые применили бронепоезда, которые позволили им парализовать снабжение противника продовольствием и боеприпасами. В основе «крепости на колесах» лежал обыкновенный паровоз.
Базой для танка должен был стать мощный американский трактор «Холт». Опуская все перипетии непростой дискуссии по поводу концепции в правительстве и военных министерствах, в конце концов исполнение этой задачи возложили на директора Королевского комитета военного судостроения Е.Т. дʼЭйнкоурта, назначив его приказом первого лорда Адмиралтейства У.С. Черчилля главой ведомства «сухопутных кораблей». К конструированию прототипа привлекли четырех специалистов – У.Д. Вильсона, Р. Кромптона, Д. Свинтона, У.А. Триттона и Т.Д. Хезерингтона.
Первый вариант танка, названный «Большой Вилли», 26 января 1916 года прошел контрольные испытания. Они продемонстрировали, что эта бронированная машина могла разрушить плотные многорядные заграждения из колючей проволоки. Именным указом короля Георга V, который всегда стремился поддерживать самые смелые технические идеи, танк под индексом Mk.I был запущен в производство.
Первый серийный английский танк с боевой массой 28 тонн представлял собой бронированную коробку ромбовидной формы с обведенной по ее корпусу стальной гусеницей. Это позволяло машине преодолевать широкие рвы, переваливаясь вперед и вверх. Танк Mk.I развивал максимальную скорость 3—5 км/ч. На нем было установлено три коробки передач. Одна из них – главная – стояла возле водителя, а две другие – сзади, по бортам машины. Бортовые коробки служили как для изменения скорости движения танка, так и для его поворота; главная – только для изменения скорости. На танке были поставлены также два тормоза, которыми можно было притормаживать гусеницы; и специальное хвостовое устройство в виде двух колес, установленных на тележке и прижимаемых к земле сильными пружинами. Колеса могли поворачиваться, как руль лодки, и служили для плавного поворота танка с радиусом 50 м. Толщина бортовой брони составляла 5—10 мм. Броня защищала от пуль, шрапнели и осколков снарядов. Орудийной башни не было. Вооружение располагалось в спонсонах.
Танк Mk.I выпускался в двух модификациях – «самец», Male, с двумя 57-мм орудиями и «самка», Female, массой 27 тонн с пулеметным вооружением. Вскоре выяснилось, что у «самок» оказалась низкая эффективность – они не могли уничтожать долговременные огневые точки. После этого в качестве временной меры выпустили ограниченную серию «самок», у которых в левом спонсоне по-прежнему был 7,7-мм пулемет, а в правом – пушка. Солдаты тут же метко прозвали их «гермафродитами»[545].
Танки Mk.I получили боевое крещение 15 сентября 1916 года во Франции для прорыва 10-км участка обороны между реками Сомма и Анкор. Их привели туда скрытно, чтобы усилить психологический эффект от появления нового «летального оружия».
Здесь в районе Альбер-Перрон летом началось наступление 4-й английской армии. Артиллерийскую подготовку из 3000 орудий командование началось 24 июня и продолжалось семь дней. Атака началась 1 июля 1916 года. Неся огромные потери, англичане ворвались в первую линию немецких окопов. Но здесь они вынуждены были остановиться. Вторая линия окопов не пострадала от артиллерийской подготовки. За два дня боев английская армия потеряла 100 тысяч человек убитыми и ранеными[546].
В ходе применения танков в осеннем сражении было определено, что их ходовая часть недостаточно отработана: из 49 боевых единиц, которые англичане подготовили для атаки, на исходные позиции выдвинулось только 32 машин, так как у 17 танков на марше вышли из строя двигатели. Из-за плохой разведки 5 танков застряли в болоте, а 9 «броненосцев» встали из-за поломки трансмиссии. Однако 18 танков сумели продвинуться в глубь обороны на 5 км. Для танкистов бой был подвигом. Тряска была такой, что вся незакрепленная амуниция внутри танка сильно швыряло. На ходу в танке скапливались выхлопные газы и бензиновые пары, температура редко была ниже 32º по Цельсию, достигала 52º и даже 70º. Отравления выхлопными и пороховыми газами, тепловые удары были обычным делом у экипажей. Даже в бою танкисты иной раз выскакивали наружу и отдыхали под машиной