Адмирал Р. Шеер в 1916 году поставил перед своими подводниками эфемерную цель – лишить англичан подвоза продовольствия и сырья из колоний и доминионов империи, «чтобы ввергнуть население Туманного Альбиона в пучину голода». Если Королевский флот Соединенного Королевства после трагедии в Ютландском проливе лишился двух линкоров – «Формидейбла» и «Британии» – и легкого крейсера «Патфайндер», то британский же торговый флот при атаках немецких подводных лодок потерял корабли общей грузоподъемностью 6 692 000 тонн. Всего же подводные лодки уничтожили 5708 грузопассажирских судов Антанты общим водоизмещением более 11 018 000 тонн и 89 нейтральных кораблей общим тоннажем 120 254 тонны. Английским офицерам и матросам в 1915 году был дан приказ – немецких подводников в плен не брать! За это время немецкий подводный флот потерял 202 подводные лодки, 515 офицеров и 4894 матроса[559].
Адмирал А. фон Тирпиц вспоминал: «По своей решительности, жестокости и циничному подавлению противника образ действий Англии во много раз превосходит немецкий; то же самое можно сказать и об ее умении делать свою точку зрения приемлемой даже для врага. Таким образом, вследствие наших колебаний германский народ с его безграничным доверием к иностранцам был введен в заблуждение и стал относиться к английской голодной блокаде, внесшей банкротства и потрясения, чахотку и смертельную нужду в нашу дотоле цветущую страну, как к части божественного мирового порядка. Напротив, подводная война объявлялась жестокой и безнравственной, хотя она поражала главным образом вражеские грузы и почти не уносила жертв; во всяком случае, за все годы враг потерял от нее меньше жизней, чем теряли немцы на Западном фронте за один день войны, и даже меньше, чем ежедневно теряли они от голодной блокады!.. Ибо англосаксонское ханжество и германское безрассудство не знают границ»[560].
Глава 18«Газы!»
«Позиционный тупик» 1915 года поставил вопрос о легком автоматическом оружии для пехотинцев, которое было необходимо для быстрого противодействия диверсионным и разведывательным вылазкам противника. В обороне ручной пулемет позволял одиночным бойцам встречать сильным огнем атакующего противника, а в наступлении стал лучшим оружием для передовых пехотных частей, атакующих небольшими группами.
Идея облегчить станковый пулемет так, чтобы пехотинец мог им пользоваться как для ведения огня из окопа, так и на ходу, возникла у майора датской королевской армии В.Г.О. Мадсена в 1883 году. Однако тогда проект не вызвал интереса у Военного министерства. Понадобилась кровопролитная Англо-бурская война, опыт которой стал предметом пристального изучения в генеральных штабах всех европейских государств. Таких пулеметов явно не хватало британским кавалеристам в маневренных действиях против мобильных отрядов конных буров-партизан. В 1902 году компания Dansk Rekyl Riffle Syndikat начала выпуск опытных партий автоматической «винтовки-пулемета» типа М.1902 под патрон заказчика в расчете на будущих покупателей. Первым оптовым покупателем стала Российская империя. Ее представители заказали сразу 450 единиц для оснащения 32 конно-пулеметных команд Амурского и Забайкальского казачьего войска накануне Русско-японской войны. Они применялись при обороне Порт-Артура, но из-за небольшого объема магазина и сложности при техническом обслуживании в полевых условиях «мадсены» остались на вооружении казачьих подразделений[561].
Когда встал вопрос об оснащении самолётов автоматическим оружием, первыми «мадсены» смогли явочным порядком установить лётчики-казаки во главе с подъесаулом В.М. Ткачевым, так как по реестру Генерального штаба они были приписаны к казачьей кавалерии.
К концу 1917 года Франция полностью прекратила производство станковых пулеметов, отдав предпочтение легким ручным, которых в армии насчитывалось около 91 000. Широкое распространение в армии Антанты получили ручные пулеметы Льюиса и Шоша, оба образца 1915 года, хотя они были различными по своим техническим параметрам.
Пулемет американского полковника И. Льюиса был сконструирован в 1912 году на основе патента С. Маклина. Автоматика пулемета приводилась в действие за счет отвода пороховых газов из ствола и воздействия их на механизм перезаряжают. Охлаждение ствола осуществлялось воздухом. Стремясь к его улучшению, конструктор заключил ствол в массивный алюминиевый кожух-радиатор, в задней стенке которого были сделаны окна для поступления воздуха. Во время стрельбы за счет разности давлений, возникающих у переднего и заднего срезов кожуха-радиатора, воздух засасывался внутрь радиатора и протягивался вдоль ствола. Такая вентиляция предупреждала его перегрев. Скорострельность пулемета составляла 550 выстрелов в минуту. Стандартный магазин вмещал 47 патронов[562].
Пулемет «льюис» был принят на вооружение в 1913 году в Бельгии, а в 1915 году – британской и американской армиями.
В 1916 году «льюис» был адаптирован для применения на самолётах Антанты под индексом Mk.III. Кожух снимался за ненадобностью, а приклад заменялся пистолетной ручкой. Магазин был увеличен до 97 патронов, а темп стрельбы вырос до 780−800 выстрелов в минуту[563].
Россия встретила Первую мировую войну, не имея в войсках одного ручного пулемета. Довоенные работы отечественных оружейников в этой области не получали поддержки царского военного руководства. Представленные в 1906—1914 годах проекты инженера Б.Э. Сосинского, подпоручика Н.С. Волынцева, юнкера Н.А. Григорьева и других изобретателей оказались похороненными в архивах.
В русской армии пулеметы «льюис» появились в конце 1916 года. Всего в Архангельск и Владивосток союзники доставили 9600 пулеметов американского и 1800 английского производства. Более 1200 ручных пулеметов было переделано под русский «трехлинейный» патрон.
Из Франции поступило 3200 ручных пулеметов системы Шоша.
Ручной пулемет конструкции Ф.М. Шоша действовал, используя энергию отката ствола при его длинном ходе. В результате он имел вдвое меньшую скорострельность и емкость магазина – 20 патронов – по сравнению с пулеметом Льюиса. Примененная в пулемете схема автоматики с длинным ходом ствола обусловила очень низкий темп стрельбы – 240 выстрелов в минуту. В известной степени это обеспечивало устойчивость оружия в рамках концепции «блуждающего огня» в позиционной войне. Русский конструктор стрелкового оружия В.Г. Федоров однозначно характеризует данный класс автоматики как ненужный в войсках[564]. Всего было изготовлено 225 000 ручных пулеметов системы Шоша[565].
Провал «блицкрига» и внедрение автоматического оружия обрекали население стран Тройственного союза на неизбежные длительные лишения и вымирание. Введение распределительной системы продуктов и товаров лишь отдаляло их на недолгую перспективу. Поэтому горячие головы в Генеральном штабе решили применить боевые химические отравляюще вещества вопреки резолюции Гаагской мирной конференции 1899 года «о неупотреблении снарядов, которые распространяют удушающие или вредоносные газы».
Так, «в Берлине была открыта Военная газовая школа, в которой были сосредоточены многочисленные депо материалов. Там же помещалась особая инспекция. Кроме того, при военном министерстве была образована особая химическая инспекция А-10, специально занимавшаяся вопросами химической войны. Центром производства BHW явился Леверкузен, где было произведено большое количество материалов и куда в 1915 г. была переведена из Берлина Военная химическая школа. Она имела 1500 человек технического и командного персонала и особо в производстве несколько тысяч рабочих. В ее лаборатории в Гюште работали безостановочно 300 химиков. Заказы на отравляющие вещества были распределены между различными заводами»[566].
По инициативе инженера Фрица Габера началось производство хлора, являющего побочным продуктом при изготовлении химических красителей. Он руководил лабораторией в Институте физической химии имени кайзера Вильгельма в Берлине. Его работы финансировал Карл Дуйсберг, который также был главой химического концерна Interessen Germinschaft. Осенью 1914 года институт приступил к практической работе над отравляющими газами для военного применения. Габер разрабатывал и защитную маску с фильтром из активированного угля.
Уже 22 апреля 1915 года немецкая армия распылила 168 тонн хлора около города Ипр. Сжиженный хлор в 6000 цилиндрах был заблаговременно размещен вдоль германских позиций. Желто-зеленое облако накрыло французские позиции, которые занимали солдаты, мобилизованные в африканских колониях. Газ проникал во все щели укрытий. Те, кто пытался бежать, ускоряли действие хлора и умирали быстрее. В результате атаки погибло 5 тысяч человек. Еще 15 тысяч солдат и офицеров были отравлены и стали инвалидами. Германцы в газовых масках заняли французские позиции, продвинувшись на 800 ярдов. Верховное командование Антанты сразу заявило о том, что Германия нарушила принципы международного права, однако Берлин парировал это заявление тем, что Гаагская конвенция 1907 года запрещает применения отравляющих снарядов, но не газов.
После боя у Ипра отравляющие газы были применены Германией в апреле против 1-й канадской дивизии. В результате 90 человек погибло прямо в окопах; из 207 солдат, попавших в полевые госпитали, 46 умерли в тот же день, а 12 – после продолжительных мучений.
На Восточном фронте Габер организовал три атаки против российской армии. 31 мая на 12-километровом фронте из 12 тысяч баллонов было выпущено 264 тонны хлора. Царское командование знало о том, что произошло при Ипре, и тем не менее русские солдаты не имели никаких средств защиты. В результате газовой атаки потери составили 9146 человек. Всего во время трех атак погибло и стало инвалидами 25 тысяч человек. Но тщательно подготовленное наступление немцев под Болимовом, начатое после газобаллонной атаки против не имевших никаких средств противохимической защиты подразделений 2-й русской армии, провалилось. И прежде всего из-за стойкости оставшихся в живых русских солдат, открывших точный ружейно-пулеметный огонь по германским атакующим цепям. Сказались и умелые действия русского командования, организовавшего подход резервов и эффективный артиллерийский огонь.