— Благодарю, что согласились принять меня, Ваше Величество. — прошелестел тихий, спокойный голос.
— Ваше появление удивляет меня. Герцог Нелейского Бастиона здесь, в Кордигарде. Вы проделали долгий путь, и прибыли ко мне инкогнито, в одиночку. Где ваши люди? Неужели вы отправились в путешествие один? — король радушно улыбнулся и сделал небрежный жест.
Из-за неприметной дверцы, что была вторым входом на балкон, вскоре вышел слуга и принёс кубок с горячим отваром.
— Я взял с собой небольшой отряд преданных людей. — слегка отрицательно качнул головой герцог. — Перед аудиенцией я отослал их из города.
— Вот как? — Кормир II приподнял бровь. — Вы полагаете, что я мог поместить под стражу всех вас? Мне не терпится услышать, зачем вы хотели встречи со мной.
Талион Бастион глубоко вздохнул, прежде чем начать.
— Что вы знаете о судьбе его святейшества мастер Фидема?
Кормир II подобрался, оставив кубок в сторону.
— Он подписал указ о расформировании церкви, а затем заперся в вашем замке и никуда не выходит. Других новостей мне пока не сообщали.
— Боюсь, ваши сведения неверны, Ваше Величество. — покачал головой герцог. — Его святейшество погиб вскоре после того, как был издан этот указ.
— Как это произошло? — резко наклонился в сторону собеседника король.
Герцог помедлил, отведя взгляд. Создавалось впечатление, что это сложная для него тема.
— Когда его святейшество получил письмо о произошедшем в Кордигарде, он немедленно произвёл призыв Отца. — слегка надтреснутым голосом начал герцог. — Взял десяток стражников и поднялся на башню. Он вернулся мертвенно-бледным и лишённым руки. Затем он издал указ о расформировании. На следующий день он поднялся на ту же башню один, призывая Отца во второй раз, и больше не вернулся. Мы нашли лишь одежду и чёрную пыль, что от него осталась.
— Прах… — пораженно прошептал король, однако тут же собрался и продолжил расспросы. — Вы уверен, что всё так и было? Что говорят стражники, что были с иерархом?
Герцог некоторое время молчал.
— Когда его святейшество проводил призыв в первый раз, замок словно накрыла тень кого-то крайне могущественного. Те люди из храмовой стражи, что были в Кордигарде во время прошлого конклава, говорят, что это очень похоже на благословение, которое происходит во время призыва. Только в этот раз всё было иначе. Вместо чувства любви, тепла, и жизни, был лишь холод, равнодушие, смерть. Как если бы Отец гневался. Или ему было всё равно…
Лицо короля окаменело, и на балконе повисла звенящая тишина. Но пока Кормир II лихорадочно обдумывал слова герцога, тот вновь взял слово:
— Но я думаю, вы и сами знаете о том, что версия про то, что события в главном храме - результат гнева Отца, весьма популярна в народе. Причина моего прибытия кроется в другом.
— Вы хотите сказать у вас есть новости хуже уже озвученных? — бесстрастно спросил король.
— Да. — тяжело ответил герцог. — И я полагаю, в них есть доля моей вины.
— И поэтому вы отослали людей. — констатировал факт король. — Выкладывайте.
— Между первым и вторым призывом Отца его святейшество полностью оделся в чёрное и собрал всех мастеров и дворян у меня в главном обеденном зале Бастиона. Он произнёс речь, где сообщил, что Отец недоволен иерархами, и что все верховные жрецы должны умереть, а церковь - прекратить своё существование. Остальные же мастера должны начать вести мирскую жизнь, и продолжить помогать людям, не оглядываясь на церковное руководство. — герцог сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. — И помимо этого, он сказал, что мы должны проследить за тем, чтобы оставшиеся в живых иерархи последовали его примеру. И если они будут запаздывать с решением, им следует… Помочь.
Король поднялся из-за стола и навис над собеседником.
— Что вы сделали?
— Я приказал своим людям молчать о речи его святейшества, сказав, что лично разберусь с этим. Мне казалось, что со временем ситуация исправится сама собой, и лучшее, что можно сделать, это просто подождать. В конце-концов, не было никаких причин полагать, что указ мастера Фидема будет проигнорирован…
— Что вы сделали?! — уже прокричал король.
— Ничего. — герцог встретил королевский гнев твёрдым взглядом. — Однако я точно знаю, что часть людей, что присутствовали тогда в зале, решили действовать своими силами, без оглядки на меня. Покушение на его святейшество Этериаса — их рук дело, я уверен. Я узнал об этом слишком поздно, потому что уезжал на долгую охоту со своими людьми. Но я прибыл к вам сразу же, как смог.
Король резко успокоился и сел обратно.
— Вы полагаете, будут ещё попытки?
— Безусловно. — мрачно кивнул герцог.
— Но это же безумие. Люди не убивают людей. Неужели нет способа как-то переубедить их?
— Я бы не был так категоричен насчёт безумия, Ваше Величество. Отец приказал всем верховным иерархам умереть. Что делать его верным сынам, если те отказываются исполнить его волю?
— Его святейшество говорит, что произошедшее в храме не имеет отношения к Отцу.
— У нас есть слово одного верховного жреца против другого. Но один - молодой и неопытный, а второй - прожил несколько столетий.
— Бездна… Вы и правда верите что Фидем прав?
— Я верю фактам, Ваше Величество. Я был тогда в замке, чувствовал тоже, что остальные. Убийство, конечно, не выход, но я думаю, его святейшеству стоило бы последовать примеру более опытного коллеги. А если он так боится смерти, возможно, стоит хотя бы уйти отшельником в отдалённые края, дабы гнев Отца не пал на тех, кто его окружает?
Король с трудом удержался от крепкой, совершенно неподобающей его положению ругани.
— Я услышал вас, Лорд Талион. Полагаю, вы недавно в городе? Где вы остановились?
— У своего давнего знакомого, что частенько гостил у меня в Бастионе во время торговых поездок. Вам не о чем беспокоиться.
— Вы принесли важные вести. Пожалуйста, располагайтесь во дворце. — король негромко свистнул, и из-за неприметной дверцы высунулся слуга. — Подготовьте лучшие покои для нашего гостя.
— Это честь для меня, Ваше Величество. — благодарно кивнул герцог.
— Лорд Талион… Красивое имя. Наверное, редкое?
Король поднял кубок и принялся сосредоточенно рассматривать узоры на нём, делая вид, что ушёл в свои мысли. Однако краем глаза Кормир II продолжал внимательно наблюдать за выражением лица герцога.
Герцог Бастиона легко и непринужденно рассмеялся, не меняясь в лице.
— Нет, что вы. Меня назвали в честь моего прадеда, который и построил Бастион. Владение землями вокруг перевала принесло нашему роду большие деньги, и прадед, вместо торгового поста, построил настоящий горный дворец, несокрушимый Бастион Нелеи. Многие называли детей в его честь. Я знаю несколько Талионов только среди своих рыцарей.
— Надеюсь, у вас нет срочных дел. — задумчиво протянул король. — Учитывая произошедшее, ваша помощь могла бы прийтись весьма кстати.
— Я задержусь так долго, как это будет необходимо, Ваше Величество. — с достоинством кивнул герцог. — В конце-концов, на мне лежит ответственность за моих людей.
Лейтенант королевской гвардии Ренегона с облегчением опустил стреломет вниз, утирая пот со лба. К его счастью, все предосторожности короля оказались излишними.
Глава 35
Полтора месяца я страдал от последствий присяги детей льда. Казалось бы, никаких физических ран: но лёгкий тремор покинул меня только спустя долгие недели медитаций. Казалось, душа словно по-новому привыкает к телу. Впрочем, заняться в поселении варваров всё равно было почти нечем. За это время Шимуль с наёмниками успели отправиться на одном из кораблей клана к границе диких земель и привели по реке в поселение капитана Зинча с его кораблём. Моряки смотрели на гигантов как на чудо света, и суеверно побаивались их, всё так же предпочитая ночевать на своём корабле.
Вальгард отправился в Норн-Газал и привёл по реке эскадру в семь кораблей. Парочка из них выглядели старовато, но капитан Зинч, внимательно осмотрев их, заключил что до Ганатры на них доплыть можно.
Ещё три судна были заложены корабелами клана. Неделю моряки Зинча смотрели на это, но затем вместе с самим капитаном не выдержали и полезли давать советы. Бурные обсуждения и ругань на двух языках гремели на весь посёлок: подозреваю, были бы и драки, но я предусмотрительно запретил их обеим сторонам. Впрочем, парочка знающих язык людей среди варваров-корабелов нашлась, а старые морские волки удивительно быстро научились ругаться на языке гигантов: одним словом, контакт был налажен.
Впрочем, несмотря на вынужденную задержку в связи с постройкой кораблей, я не намеревался сидеть без дела. Оставшиеся месяцы вполне можно было потратить с пользой. И в первую очередь, едва отойдя от произошедшего, я принялся играться со связью, что образовывала клятва северных гигантов.
Первое, что я выяснил, это то, что легко могу повторить с любым давшим присягу гигантом то, что происходило со мной. Фактически, это было медленное, отложенное убийство: разорвать связь души с телом можно было не только быстро, мгновенно убивая вассала, но и замедлив процесс, превращая гигант в трясущуюся, дрожащую от боли развалину, что едва могла двигаться.
До смерти, конечно, я не доводил, но в результате подобных экспериментов нескольким варварам потребовалась помощь шаманов. Те посмотрели на меня несколько косо, правильно определив источник проблемы. Но вслух возмущаться никто не стал.
Второй открытой мною незадокументированной особенностью связи оказалось возможность лёгкой эмпатии. Это выяснилось вообще случайно: долгие вечера обсуждений стратегии похода и выяснения возможностей гигантов с Вальгардом по итогу привели к тому, что в какой-то момент я внезапно понял, что начал ощущать, как вождь относится к тем или иным моим словам.
Вальгард резко в штыки воспринимал все варианты стратегии, которые могли предполагать большие жертвы среди воинов клана. Но в лице при этом не менялся, и лишь спокойно, с каменным лицом, принимался объяснять плюсы своего варианта и минусы моего.