– Бородатый, – продолжил я за него.
– Он самый, бородатый. Я наверное только его и запомнил-то, да и как тут не запомнить! Шпалером меня пугал, а потом, ну когда деньги забрал, велел про Медика вам передать. Ну, что это его банда была…
– Это мы уже слышали. А сам Медик там был? – попытался поймать его я.
Что у трезвого на уме, у пьяного на языке. Однако на Андрюсенко трюк дал сбой.
– Откуда ж мне знать? Медик мне не сват и не брат, я об ём только слышал да в газетах читал. Может, и был, только мне неизвестно, – Он так убеждённо произнёс эти слова, что я на какое-то время заволновался: неужели тащу очередную пустышку, а охранник просто стал жертвой случая.
– Ох и напужали они меня, – стал дальше излагать Тарас с прежней убедительностью. – Пришлось успокоительное принимать.
Он покосился на бутылку.
Хреново. Я понял, что на понт его не возьмёшь, а может и впрямь моя версия оказалась ошибочной. Снаряд попал в один окоп дважды, вопреки старой солдатской пословице…
Но и сдаваться нельзя, если есть версия, надо отработать её до конца.
– Помогло?
– Помогло! Иначе и быть не могло. Всем лекарствам – лекарство!
– Слышал, что все болезни от нервов?
– Откуда? Мы – люди тёмные. Университетов и гимназиев не кончали.
– Теперь будешь знать. А я в свою очередь хочу знать, о чём ты мне не договариваешь! – насупился я.
– Всё как было сказал! Могу побожиться! – Андрюсенко вскинулся на красный угол с иконами.
– А вот это нехорошо.
– Что – не хорошо?
– Крестом себя осенять, когда врёшь.
– А кто тут врёт? – обиделся он.
– Да уж точно не я. Ты ведь хорошо знаешь Медика. Скажу больше – это не первое дело, что ты вместе с ним провернул! Лучше сразу колись – срок дадут меньше.
– Какой ещё срок?!
– Тюремный!
Он попытался возмущённо вскочить, но я надавил ему на плечо и заставил вновь опуститься на кровать.
– Спокойно, Андрюсенко! Спокойно! Не забывай, что я тебе про нервы рассказывал!
– А зачем вы напраслину про меня говорите?! Я ведь пожаловаться на вас могу! Думаете, не найду управы? Ишь что удумали – тюрьмой меня пугать!
– Жалуйся, сколько угодно! Только я всё равно выведу тебя на чистую воду и загремишь ты по полной! Если себя не жалко, так хотя бы мать пожалей! Сколько лет ей тебя, дурака, ждать придётся?
По выражению в его глазах я понял, что он действительно любит мать. Мне показалось, что ещё чуть-чуть, и он расколется, но, нет… Андрюсенко быстро взял себя в руки и недовольно произнёс:
– Не надо со мной так! Есть у вас улики, арестовывайте, нет улик – отстаньте! Я – человек честный, чужого никогда не брал! У любого спросите…
– Обязательно спросим. Только, когда получим улики, тебе сдавать назад будет поздно. Получишь срок на всю катушку!
– Не пужай, начальник! – Он пришёл в себя и смотрел на меня с нагловатой ухмылочкой.
Всё-таки замешан гад, по самые уши замешан! Только припереть к стенке нечем! Не бить же его в конце концов.
В дверь постучали.
– Кого ждёшь? – уставился я на Тараса.
Тот пожал плечами.
– Наверное к матери соседка со второго этажа пришла. Она к нам часто ходит.
Я показал взглядом Паше, чтобы он проводил хозяйку дома до дверей, а сам угрожающе прошипел Тарасу:
– Не вздумай шухер поднимать! Сиди тихо как мышь!
Он фыркнул и отвернулся.
Паша вышел из комнаты в коридор.
– Кто? – осторожно спросила мать Андрюсенко.
Я не слышал, что ответили с той стороны, но женщина откинула крючок.
И почти сразу прогремели выстрелы.
– Твою мать!
Я вылетел из комнаты как пробка из бутылки шампанского, почти сразу наткнулся на лежащую на полу женщину, на Павла, вжавшегося в угол, потом бросил взгляд на распахнутую дверь и услышал, как кто-то бежит по лестнице.
– Медик! – проскрипел зубами Паша и попытался ринуться за ним, но я его задержал.
– Останься здесь!
– Пусти!
– Останься!
Он кивнул, понимая, что я прав: женщине была нужна помощь, к тому же в квартире находился её сын, и мы теперь на все сто процентов знали, что он связан с Медиком и теперь точно не отвертится.
Я выскочил на лестничную площадку и перепрыгивая через ступени мячом поскакал вниз. Почти сразу от дома резко рванул экипаж, в котором сидели двое. Один из них по словам Паши и есть пресловутый Медик.
Наш извозчик лежал на дне пролётке.
– Жив?
Он поднял голову.
– Жив!
– Тогда гони за ними!
Он кивнул, и пусть руки его всё ещё тряслись от страха, но наша пролётка вырулила на Большую Садовую и понеслась по центральной улице города вслед за удирающими от нас бандитами.
Лошадки у Медика оказались не такими резвыми, как у нас. Мы постепенно нагоняли преступников, я уже мог хорошо разглядеть их лица, когда они в ярости оборачивались, чтобы посмотреть в нашу сторону.
Экипаж неимоверно трясло, стрелять из него при такой скорости и тряске тяжело, но я всё-таки решил попробовать открыть огонь.
Чуть привстал, прицелился.
Увы, две мои пули ушли куда-то в молоко, не зацепив Медика и его спутника. Они тоже попытались отстреливаться и с таким же успехом, лишь напрасно перевели патроны.
А потом случилось то, чего я ожидал меньше всего. Я сначала не понял, что вдруг появилось в руках у Медика: какая-то стопка разноцветных бумаг, но, когда он вдруг подкинул её в воздух, и она рассыпалась по улице бумажным дождём, я сообразил: это были деньги, много денег.
Медик подкинул ещё одну кипу, а потом ещё – вся мостовая и тротуар покрылись тонким ковром из банкнот.
Этот поступок не прошёл незамеченным, кто-то истошно заорал:
– Деньги!
Улица мгновенно забурлила, десятки людей: мужчин, женщин, детей, кинулись со всех сторон, стали сгребать купюры, запихивать их в карманы и за пазуху. Никого не волновало то, что они могут из-за своей жадности оказаться у нас под колёсами, серьёзно пострадать, а то и вовсе – распрощаться с жизнью.
Меня переполняли противоречивые чувства от злости до отчаяния. Хотелось ругаться матом, стрелять поверх голов… Только всё это было бы бесполезно.
– Тпру! А ну, тормози – не видишь – людей подавим! – заорал я извозчику.
Тот послушно натянул вожжи, и мы остановились. А пролётка бандитов удалялась от нас всё дальше и дальше, пока совсем не скрылась из вида.
– Что делать-то будем? – растерянно посмотрел на меня извозчик.
– Назад поехали, – с тоской произнёс я.
На сей раз Медик обскакал нас в прямом смысле этого слова. Что ж, тем слаще будет тот миг, когда я возьму его за жабры!
В том, что это произойдёт, у меня не оставалось ни малейших сомнений.
Глава 10
Прямо за порогом квартиры Андрюсенко меня ждала не самая лучшая картина на свете – сын обнимающий мёртвую мать.
К сожалению, мне тоже пришлось пройти через это, похоронив родителей. И каждый раз на сердце оставалась незаживающая рана. Даже спустя много лет она продолжала напоминать о себе и заставляла с тоской думать о том, что я когда-то не договорил с папой и мамой, не сделал для них всё, что мог, а теперь этого не вернёшь и уже не исправишь!
И пусть Тарас был пособником бандитов, на некоторое время я почувствовал сострадание к нему.
– Ну как? – спросил Паша.
– Ушёл, сволочь! – вздохнул я, рассказав, как Медик устроил на улице настоящее столпотворение, начав кидаться пачками банкнот.
– Наверное, до сих пор на мостовой деньги собирают, – заключил я.
Паша выругался.
– Находчивый, сволочь!
– Что есть, то есть! Наших вызвал?
– Вызвал. Будут с минуты на минуту. Как понимаешь, врач уже не понадобился, – он покосился на мёртвую женщину.
– Что – сразу умерла?
– Да. Медик её двумя выстрелами наповал уложил.
– А почему стал палить? Тебя узнал?
– Не, мы с ним незнакомы. Как-то догадался или почуял. Сам знаешь, как у них чуйка обострена…
– Это точно.
Я подошёл к Тарасу и тронул его за плечо:
– Ты как?
Он промолчал.
– Ты же понимаешь – мы здесь не при делах.
– Я знаю, – сквозь зубы произнёс он.
– Раз знаешь – чего молчишь? Это Медик убил твою мать практически у тебя на глазах. Неужели не хочешь ему отомстить?
Тарас обернулся, на его лице проступила гримаса ненависти.
– Отомстить? Больше всего на свете хочу! Будь моя воля – задавил бы собственными руками, гниду!
– Оставь это для нас. Мы разберёмся как полагается! Лучше говори всё, что знаешь: о нём, о банде…
– Помогите перенести мама на кровать, и мы поговорим. Клянусь, я расскажу всё, что знаю.
Я кивнул.
Мы подхватили труп, перенесли его с прихожей в комнату и положили на кровать.
– Прости, мама, – с печалью произнёс Тарас, затем посмотрел на меня:
– На похороны отпустите?
– Не обещаю, но сделаю всё, что в моих силах.
– Спасибо!
– Да пока ещё рано благодарить.
– Пойдёмте на кухню. Мне там будет легче говорить без мамы.
– Хорошо.
Мы сели за стол крохотной кухни.
Тарас нервно сглотнул.
– Кассира ограбили по моей наводке. Это я рассказал Медику, когда будет выдача зарплаты на заводе и где нас можно перехватить. Просил обойтись без стрельбы и трупов.
– Это мы уже поняли. Кассир тоже замешан? – продолжил допрос я.
– Нет, конечно. Он честный человек, – подтвердил мою догадку Тарас.
– Сколько было бандитов?
– Четверо.
– Имена и клички знаешь?
– Только двоих.
– Хорошо, потом назовёшь их для протокола. Медик среди них был?
– Нет.
– А что так? Не барское дело? – удивился я.
– Вроде того. Не такие уж огромные деньги для него.
– Значит, на пустяки он не разменивается…
– Конечно. Он лично выходит только на крупное дело и то, чтобы как он говорит – размяться.
– Где его можно искать?
– Где угодно. У него полно лёжек и в Ростове и в Нахичевани. К тому же он сейчас в авторитете. Шутка ли – поезд грабанул! Если кого-то из больших людей попросит об услуге – никто не откажет.