– Не вопрос.
Я подошёл к единственному платяному шкафу в крохотной комнатульке, распахнул скрипучие створки.
Ага, вот и пресловутый желтый кожаный портфель, с которым видели Кутузова. Одно только не понимаю – на кой хрен он с собой такую яркую вещицу потащил?
Я вытащил портфель из шкафа и краем глаза заметил, как напрягся Кутузов. Только щёлкнул замком, и… в задержанного словно вселился демон. Он пружиной взлетел с кровати, почти играючи отбросил к стене Мамеда, бросился на меня и тут же замер, а затем покачнулся и упал как подрезанный, наткнувшись на мой кулак.
Кутузов был на полголовы выше меня, поэтому мне было удобнее встретить его ударом снизу по челюсти.
Во избежание эксцессов я перевернул его на живот и связал руки простыней.
Мамеда хоть и приложило конкретно, однако сознания он не потерял.
– Что за день! – пробормотал сыщик. – Сначала баба морду располосовала, теперь ещё и эта гнида чуть по стенке не размазала.
– Ты как?
– Да вроде ничего. В ушах чуток звенит, а в остальном нормально…
– Всё-таки к врачу сходи сегодня. Вдруг сотрясение?
– Было б чему сотрясаться, – хмыкнул Мамед. – Давай посмотрим что в портфельчике, из-за чего Кутузов так взбесился.
– Ну давай.
Я открыл портфель и присвистнул. Он был набит банковскими пачками.
– Обалдеть! – воскликнул Мамед. – Откуда у Кутузова такая прорва денег…
– А ты ещё вспомни, что Кутузов зачем-то таскался с этим портфелем к Дохину. Что-то здесь не так, дружище…
Я задумался. Единственной логичной версией была только та, что бывший кавалерист забрал эти деньги из хаты Дохина.
Кутузов напомнил о себе, простонав. Мститель пришёл в себя. Отлично, у него и спросим.
Я перевернул его на бок.
– Говорить можешь?
– М-могу! Ты, падла, мне зуб выбил, – сплюнул кровавый сгусток Кутузов.
– Тебе наука, чтоб больше на сотрудников угро с кулаками не кидался, – усмехнулся Мамед.
Кутузов бросил на него злой взгляд.
– Откуда у тебя этот портфель? – спросил я.
– Оттуда…
– Слышь ты, придурок, героя из себя не строй, – посоветовал я. – Только хуже себе делаешь.
– Твоя правда, начальник. Не мой это портфель. На хате у Дохина нашёл, – признался Кутузов.
– Издеваешься?! – покраснел от злости Мамед. – Откуда у Вениамина столько денег?!
– Это вы уж сами выясняйте! Только я всё как на духу сказал: не убивал я вашего Вениамина. Это он сам себя на тот свет спровадил. А жёлтый портфельчик мне случайно на глаза попался – думаю, вещица стоящая, на базаре загнать или обменять можно. Смотрю, а в портфеле куча денег. Я тогда решил – почудилось мне, глазам своим не поверил.
– Ты знал, что у Дохина сифилис? – спросил я, наблюдая за его реакцией.
– Что?! – удивлённо воскликнул Кутузов. – Так эта сволочь ещё и сифилитиком была! Ну что ж, это многое объясняет…
Он посмотрел на меня.
– Откуда мне было знать, начальник? Я что – медик что ли…
– Ну да, – задумчиво произнёс я и обратился к Мамеду:
– Пакуем его и везём к нашим. И да, постарайся не лапать портфель – отдадим его экспертам, пусть на предмет пальчиков тоже осмотрят.
– А ведь я кажется знаю, что это за портфель и откуда в нём деньги, – хмуро произнёс Мамед.
– Да ну?! Делись с коллегой информацией.
– Две недели назад грабанули кассира «Красного маслопресса», тот деньги в банк отвозил. Посреди белого дня служебный экипаж остановили трое, направили стволы, разоружили кассира и охрану. Кассир лиц нападавших не запомнил, а вот про свой жёлтый портфельчик плешь проел. Надо ему портфель показать…
– Дохин занимался этим делом?
Мамед замотал головой.
– Нет, я его веду. У Вени своих забот хватает… То есть хватало.
– Ладно, поехали в угро, будем разбираться, – задумчиво произнёс я.
На допросе Кутузов гнул прежнюю линию: Дохина не убивал, портфель с деньгами обнаружил у него на квартире. Чем больше он это говорил, тем сильней я убеждался, что он не врёт.
Вызвали кассира «Красного маслопресса». Увидев портфель, он засиял как надраенный самовар.
– Мой портфель, товарищи сыщики! Я бы его из тысячи узнал. А что, и деньги нашли? – с надеждой воскликнул кассир.
– Только часть, – вздохнул Мамед.
В портфеле лежала примерно четверть суммы, что наводило на нехорошие мысли.
Когда кассир ушёл, я высказал то, что давно вертелось у меня в голове:
– Мамед, только не обижайся, но…
– Похоже, Веня каким-то образом причастен к этому ограблению… Ты ведь это хотел сказать? – закончил за меня сыщик.
– Боюсь, что так, – вздохнул я.
– Пойдём к начальству. Представляю, как Овчинников «обрадуется», – грустно произнёс Мамед.
Начальник угро встретил известие спокойно.
– Вы уверены, что это не Кутузов?
– На день ограбления у него алиби, его ещё в городе не было. А что касается убийства Дохина… Кутузов понятия не имел, что Дохин болен. Так что версия с его причастностью отпадает.
– То есть вы полагаете, что Вениамина убили до его прихода?
– Да, – кивнул я. – Пока что всё свидетельствует об этом.
– Тогда может он кого-то видел?
– Говорит, что нет.
– Плохо, товарищи. Тогда кто по вашему мнению мог подстроить это самоубийство?
– Если Дохин входил в банду налётчиков, можно предположить, что это были его подельники, – сказал Мамед.
Кутузов посмотрел на меня.
– Вижу, что вас что-то смущает, товарищ Быстров? У вас есть другая версия?
– Другой версии у меня пока нет, – признался я.
– Тогда что вам не нравится?
– Портфель. Почему подельники не захватили его с собой?
– Не нашли или слишком закрутились, когда устраивали эту инсценировку, – предположил Мамед. – В любом случае надо найти их и спросить. Товарищ Овчинников, разрешите товарищу Быстрову и дальше работать над этим делом?
– Я связывался с Иваном Никитовичем Художниковым. Он дал добро. Так что, товарищ Быстров, вы временно прикрепляетесь за таганрогским угрозыском. Надеюсь, у вас нет возражений? – спросил Овчинников.
– Возражений нет, – сказал я.
Овчинников бросил взгляд на большие напольные часы, стоявшие у него в кабинете.
– Время уже позднее… Мамед, вопрос с жильём для товарища Быстрова удалось решить?
– Удалось, товарищ начальник. Я его к тётке своей определю.
– Тогда проводи ростовского коллегу, покажи, где он будет жить. А завтра к девяти утра жду вас с планом дальнейших действий, товарищи.
Глава 28
На улице стояла кромешная темень, поэтому к дому, где жила тётка Мамеда, пробирались чуть ли не наощупь. От слабенького ручного фонарика, прихваченного нами, толку было чуть-чуть.
По пути я забеспокоился.
– Слушай, время уже позднее… Мы Евгению Марковну не разбудим?
Мамед легкомысленно махнул рукой.
– Она всё равно за полночь ложится и встаёт рано. Тётя Женя – она у меня старой закалки женщина. Сейчас таких нет.
Жила она в маленьком домике, обнесённом забором. Стоило только Мамеду рукой открыть калитку, как дверь распахнулась и на крыльцо вышла женщина в накинутом на плечи мужском пальто с квадратными плечами. В руках у неё была керосиновая лампа.
– Мамедушка, ты что ли? – ласково спросила женщина.
– Я, тёть Жень! Вот, постояльца привёл. Это товарищ Быстров из ростовского угро.
– Георгий, – представился я. – Здравствуйте, Евгения Марковна.
– Здравствуйте, здравствуйте! Заходите внутрь, пока холода не напустили.
Потолок в доме был низкий, я едва не коснулся его макушкой.
– Вы уж поаккуратнее, Георгий, – сказала Евгения Марковна. – Особенно, в дверях. У нас в роду высоких не водилось, вот и построили гномью избушку.
Она усмехнулась.
– Понял. Буду беречь голову, – произнёс я.
– Мы наверное голодные? Тогда к рукомойнику, я специально на вешалке новый рушник повесила – им вытирайтесь. А потом за стол…
Мамед довольно потёр руки.
– А вот это добро! Мы и впрямь с товарищем Георгием аппетит нагуляли.
Вымыв руки заботливо нагретой в чайнике водой, мы сели за стол.
Евгения Марковна с помощью ухвата извлекла из огромной русской печи несколько покрытых сажей чугунков.
– Так, тут у меня шти с мясом. Будете?
– Спрашиваешь, тёть Жень! Конечно будем!
– Мамедушка, ты за гостя не отвечай. Георгий, что скажете?
– Конечно буду, Евгения Марковна!
– Ну, а после штей, картошечка жареная с грибочками солёными.
– Эх, под такую закуску, да ещё б… – Мамед выразительно посмотрел на тётю.
Та правильно истолковала его взгляд и достала с полки бутылку водки.
– Ну что, Жора – давай, за знакомство? – подмигнул Мамед. – И тётя Женя от стопочки не откажется. Так ведь?
– За хорошую компанию – не откажусь!
Мне пить откровенно не хотелось, но я не стал обижать хозяев отказом.
Мамед разлил водку по стопкам, хотел произнести тост, но я его опередил:
– За хозяйку дома! За вас, Евгения Марковна!
– Ой, ну что вы… – засмущалась женщина.
– Мужчины пьют стоя! – заявил я.
Мы чокнулись, я лишь слегка пригубил и отставил стопку в сторону.
Мамед выпил до дна, крякнул и довольно протёр усы.
– Хорошо, но мало! Повторим?
– Завтра с утра на службу, – напомнил я.
– Ладно! Тогда как-нибудь потом, – согласился он.
– Говорят, какого-то милицейского сегодня не то застрелили, не то порезали, – вдруг произнесла Евгения Марковна.
– Это где так говорят? – напрягся Мамед.
– Известно где – на базаре. Я пока мясо покупала, всякого наслушалась.
– В кои веки не соврали. Да, сегодня погиб наш товарищ – Веня Дохин. Ты его не знаешь…
– Ну, насчёт того – товарищ он или не товарищ, это ещё надо определиться, – заметил я.
– Ну да, – грустно склонил голову Мамед. – Очень странная история. Только не спрашивай, тётя Женя – всё равно не имею права рассказать, что и как, пока следствие не закончится.
– А я что – я ничего! Просто слухи по городу ходят, – повела плечами женщина.