После плотного ужина Мамед засобирался.
– Ты куда, племяш, на ночь глядя? Вон, темень какая за окном! – всполошилась Евгения Марковна. – Заночуй у меня, место чай найдётся…
– Я б с удовольствием, только меня сегодня ждут. Я обещал, – лукаво усмехнулся Мамед.
– Знаю я, кто тебя ждёт! Опять какой-нибудь девке башку дуришь!
Мамед усмехнулся, но развивать эту тему не стал.
Поцеловал перед выходом тётю и пожал мою руку на прощание.
– Давай, Жора! До завтра! Я часиков в восемь сюда заскочу.
– Ты смотри – не проспи!
– Как я могу проспать, если вообще спать ночью не собираюсь! – засмеялся сыщик.
Дверь за ним захлопнулась.
– Вы-то, наверное, женаты, Георгий? – посмотрела на меня женщина.
Я показал обручальное кольцо.
– Недавно поженился.
– А супруга где? В Ростове ждёт?
– В Москве.
– В Москве? – удивилась она. – А чего ж так?
– Так получилось, Евгения Марковна. Ведь не навсегда в Ростове, в командировке на время.
– Скучаешь, небось, по лебёдушке?
– Скучаю, – признался я.
– Это хорошо. Тем встреча слаще будет. Я вам в пологе постелила: бельё у меня всё чистое…
– Большое спасибо, Евгения Марковна. Может, я могу чем-то помочь?
– А зачем мне помогать-то? – удивилась она. – Я ить ещё не старуха, сама справляюсь. А на что сил не хватит, так Мамедушка придёт и сделает. Он хоть и на вид турок турком, душа у него всё равно наша, русская!
– Это я уже понял, – подтвердил я.
Ещё немного поговорив с женщиной о всяких житейских пустяках, я разделся до исподнего, отодвинул занавеску полога и лёг на мягкую перину кровати. Сон сморил меня практически сразу.
Как это обычно бывает, когда я страшно устал, ночь прошла без грёз и сновидений. Разбудили меня отзвуки разговора.
По мужскому незнакомому голосу, я понял, что в доме, кроме Евгении Марковны, есть ещё кто-то другой.
– Сами видите, товар – первый сорт! – бубнил незнакомец. – И прошу недорого.
– А масло точно свежее?
– Обижаешь, хозяйка! Ты принюхайся – я ж сразу тебе сказал: всё свежее, только-только с маслобойни.
– Уж больно много его… С пуд поди, не меньше…
– Так себе почитай оптом возьмёшь, с другими поделишься! – в голосе мужчины сквозило веселье. – Бери, не прогадаешь.
– Всё равно, много для меня будет…
– Эх, что ж ты со мной, мать, делаешь! Давай я тебе ещё чуток скину – только всё, я в убыток торговать не могу. Уж пойми меня правильно.
Сначала я проигнорировал этот разговор, а потом вспомнил, что слышал от Овчинникова про парочку из молодого и старого, которые втюхивали доверчивым гражданам булыжники вместо сливочного масла и воду, вместо растительного.
Что если…
Я отодвинул занавес.
Манёвр не остался незамеченным. Мужчина – а на вид ему было с полтинник, не меньше, бросил в мою сторону подозрительный взгляд.
– Постоялец это мой, – улыбнулась женщина. – Я ж просила тише говорить… Получается, разбудили. Доброго утречка, Георгий!
– Спасибо, Евгения Марковна. И вам того же… Что тут у вас?
– Да вот, масла сливочного предлагают купить по дешёвке. Вот, образец, – женщина показала на кусок идеально жёлтого, пахнувшего орехами словно вологодское, масла. – А в телеге на улице здоровенный такой кусок лежит – мне не поднять… Я и думаю: брать масло или не брать?
– А чего ж не брать?! – сделал удивлённый вид я. – Отличное масло.
Торговец обрадовался.
– А я чего говорю? Первосортный товар! Такого ни в одном магазине не купишь?
– Евгения Марковна, весы у вас есть? – посмотрел я на хозяйку.
– А как же, голубчик. Чтоб у меня да не было!
– Готовьте их, а мы пока с… Как вас величать? – спросил я у торговца.
– Афанасием кличут, – представился он.
– Рад знакомству, Афанасий! В общем, мы с Афанасием на улицу за маслом сходим, в дом принесём, чтобы взвесить. Пошли?
– Пошли, – радостно сказал торговец.
По пути я быстро заскочил на кухню и захватил с собой большой хозяйственный нож. Афанасий заметил это, но спрашивать не стал.
На улице возле забора стояла обычная крестьянская телега, в ней сидел молодой парень интеллигентного вида – его бы переодеть, вылитый студент.
– Сынок мой, Стёпка! – представил Афанасий.
– Показывай своё масло, – попросил я.
Он откинул рогожу, под которой в промасленной бумаге лежал гигантского размера ком сливочного масла.
– Как тебе?
Я показал большой палец.
– Тогда что – в дом несём?
– Погоди.
Я поиграл перед глазами обоих торговцев ножиком, а потом, не дожидаясь пока они сообразят в чём дело, вонзил лезвие в масло. По идее оно должно было войти в него по самую рукоятку, но на полпути застопорилось, послышался скрежет.
Афанасий растерянно замигал.
Его сын оказался сообразительнее, миг и в руках у Стёпки появилась казачья нагайка – штука страшная, особенно, если ей уметь пользоваться.
Но я опередил парня, выдернув нож, подхватив Афанасия и приставив лезвие к его горлу.
– А ну – брось игрушку! – сурово рявкнул я на Степана.
– Брось сынку! Брось, – жалобно попросил его отец.
Судя по явному фамильному сходству, это и впрямь были папа с родной кровиночкой.
Дождавшись, когда парень бросит нагайку, я связал обоих верёвкой, найденной прямо на телеге.
– Кто ты такой, милчеловек? – спросил Афанасий. – Чего хочешь?
– Я – сотрудник угрозыска, а хочу только того, чтобы вы, жулики, получили по заслугам. Сейчас повезу вас в милицию.
Мошенники уловили мой решительный настрой и артачиться не стали.
Ошеломлённая Евгения Марковна вынесла мою одежду и оружие, я быстро оделся прямо на улице и в сопровождении толпы взбудораженных пацанов, сбежавшихся со всех концов улочки, на реквизированной у уголовной семейки подводе покатил на Лермонтовский переулок 10.
Позади телепали оба незадачливых жулика. В отдалении от них держались местные пацаны. Они то и дело с громкими криками забегали вперёд, встречали нас, а затем эта история повторялась снова и снова.
Постепенно их становилось всё больше, и к зданию городской милиции подъехала уже целая процессия. Не хватало только девушек-барабанщиц в высоких киверах и духового оркестра.
Встречать нас вышла наверное вся таганрогская милиция, включая начмила Русанова и Овчинникова.
Глава 29
Застигнутые на месте преступления мошенники (а они в правду были отец и сын), раскололись моментально. Следак только успевал заполнять новые листы протокола.
Эпизодов на семейном тандеме оказалось больше, чем знала милиция – видимо, не все граждане сочли нужным подавать заявление. Что ж, тем приятней для них будет известие, что злодеи пойманы и понесут заслуженное наказание. Появится больше веры в органы правопорядка.
После допроса арестованных отправили в камеру, радостный следователь помчался к себе, оформлять дело. Не удивлюсь, если через неделю оно окажется в суде.
После исхода посторонних, в кабинете остались только сотрудники угро, включая Овчинникова.
Настроение у ребят было приподнятое, то и дело слышались смешки.
– Почаще бы так! – радостно произнёс Мамед.
– Знаешь что, Быстров, – задумчиво сказал Овчинников, прикуривая папиросу, – телеграфирую-ка я твоему руководству. Пусть тебе командировку продлят. У нас нераскрытых дел – выше крыши.
Я усмехнулся.
– Так я ж не против. У вас хорошо, тепло, кормят опять же вкусно.
– Евгения Марковна? Это да, готовит она как в ресторане, язык проглотишь, – согласился один из агентов угро, хорошо знакомый с хлебосольством тётушки Мамеда.
– И в любом случае, я не нашёл Федорчука, то есть не выполнил задание. А что касается этих двух мошенников… Думаю, и без меня бы вы их схватили… В моём случае это была чистой воды случайность.
Добавлять, что эти «случайности» происходят со мной всё чаще и чаще – я не стал. В последнее время у меня стало складываться впечатление, что, возможно, в этом и был смысл переноса моего сознания в это время. Словно кому-то там, наверху, захотелось навести с моей помощью порядок и установить справедливость. А я в данном случае – просто орудие.
Не самое плохое, но всё-таки орудие.
Хотя… Это только мои догадки. Не исключён и другой вариант: на ловца и зверь бежит. Чем глубже ты посвящён в свою работу, тем всё больше «чудесатых» вещей начинает твориться вокруг тебя. Нечто подобное было у меня в прошлой жизни. И не всё я мог объяснить стечением обстоятельств.
– Ну… Может бы поймали, а может – нет, – с сомнением произнёс начальник таганрогского угро. – Тут бабушка надвое сказала. Так что от лица всего таганрогского угро разреши пожать тебе руку! А ты, Мамед, чего стоишь? Он ведь твою тётку от разорения спас! Поблагодари товарища!
Мамед оттолкнулся от стены, которую он подпирал своей спиной, и с удовольствием пожал мне руку.
– Жора, я твой должник! В любое время можешь на меня рассчитывать! – горячо произнёс он.
Похвала и кошке приятна, что про человека говорить. Но, чтобы вконец не зазнаться, попытался отделаться шуткой, в которой было высокое содержание правды:
– Это я – в вечном долгу у твоей тёти! Такой шикарный ужин вчера приготовила!
– Сегодня будет не хуже, – подмигнул он.
– Не сомневаюсь.
– Есть ещё новости, – продолжил Овчинников, после того, как мы обменялись любезностями. – Эксперт поработал над жёлтым чемоданчиком, который изъяли у Кутузова. Так вот, помимо пальчиков Кутузова, Дохина и ограбленного кассира – найдены чёткие отпечатки, принадлежащие Резо.
Я удивился скорости таганрогских коллег. Это не двадцать первый век с его электронными дактилоскопическими базами. За сутки вычислить преступника по отпечаткам – более чем достойный результат. Особенно если речь идёт о глубинке, где у экспертов технические возможности куда ниже, чем в столицах.
– Нам крупно повезло, Резо – есть в нашей картотеке, – пояснил Овчинников. – Он успел изрядно наследить до революции, да и потом попил у нас немало крови. Правда, в прошлом году, когда вышел из тюрьмы и вернулся в город, мне лично сказал, что порывает с преступным прошлым, но… по всей видимости, если и порвал, то не до конца.