Полезные советы на каждый день
Академики зорко оберегали свой «календарный» приоритет и постановлением Правительственного Сената от 20 февраля 1780 года «О воспрещении всем типографиям печатать месяцесловы и другие книги, печатаемые в Академии наук» надежно и на долгие годы закрепили за собой это право. Однако находились предприимчивые, да и влиятельные лица, которые иногда в обход постановления, иногда с высочайшего ведома радовали читателей каким-нибудь неожиданным и своеобразным календарным сборником. Писатель и издатель Василий Григорьевич Рубан (1742–1795 гг.), в нынешнее время несколько забытый, в течение 18 лет исполнял должность секретаря могущественного князя Г. Потемкина. Он выпускал «Любопытный месяцеслов» на 1775, 1778, 1780 годы в Санкт-Петербурге и на 1776 год в Москве. Наряду с обычными календарными сведениями в них помещались, в частности, летопись исторических событий и изобретений, заметки об орденах и медалях, статьи о духовных иерархах, о государях, сведения по географии, астрономии и другим наукам.
Рис. 16.Обложка “Любопытного месяцеслова” на 1778 г. Издание В.Г. Рубана, С.-Петербург
Замечательный русский просветитель и книгоиздатель Николай Иванович Новиков (1744–1818 гг.) выпустил в 1780 году в Университетской типографии «Экономический календарь, или Наставление городским и деревенским жителям, сочиненный г. статским советником и вольного Санктпетербургского экономического общества членом Сергеем Васильевичем Друковцовым». Значение экономического издания для аграрной страны трудно переоценить. Из календаря читатели узнавали, когда и как заготавливать дрова, ухаживать за землей и посадками, солить овощи и варить варенье, да и многое другое. Советы публиковались последовательно, по месяцам. Давайте заглянем в январь: «По холодному времени удобно вместо чаю поутру пить гретое полпиво с молоком и яйцами. Можно и меду немного положить, а в пище лук и чеснок, так же и пряные коренья, редька, хрен, мед, инбирь, перед зимою полезною пищею быть может».
С мая месяца забот прибавляется, свободного времени все меньше: «Летом для дороги полезна мелкая грешневая крупа, замешанная на яишных желтках, которая скатывается катышками и сушится на солнце, так, как сухая лапша». Действительно, сколько всего забыто, сколько стало преданием?! Могли же наши предки обходиться без электричества, машин, холодильников?!
Разнообразие напитков и пищи, если судить по опубликованному в календаре материалу, уникально; непонятно только, почему многие из этих чудесных рецептов русской национальной кухни сегодня забыты. Все разносолы — приправы, маринады, соленья, квашенья и прочие заготовки — были, что называется, с грядки, просты в приготовлении, их хватало бы на всех. В месяцеслове за житейскими бытовыми советами нет-нет да и появится фраза, обличающая дворян за причиненный ущерб и разорение дворовых. Отдельные места в календаре созвучны с «Путешествием из Петербурга в Москву» А. Радищева: «От того крестьяне приходят в огорчение и господ своих ненавидят по дурному их хозяйству и распоряжению».
Наблюдательность и незаурядный ум автора «Экономического календаря» С. Друковцова нельзя не оценить по достоинству и сегодня, спустя 200 лет: «Лучше лечиться известным лекарством, нежели дурацким колдовством от ворожей и шептунов, которые не что иное, как обманщики для глупых и подлых людей». А вот другой совет, над которым стоит задуматься и нынешним избирателям: «Старост и выборных чрез год сочтя сменять другими погодно, чрез что можно будет миновать воровского и разбойнического пристанодержательства. Не знаю, для чего во многих местах выбирают к правлению должностей богатых мужиков, совсем здравому рассудку противно, будто бы богатый меньше украдет; напротив того, он под тем титлом, как под шапкою, крадет столько, сколько хочет… Подлинно скажу, что богатый мужик в деревне для всех крестьян запазушная змея».
Приходится только сожалеть, что о жизни Сергея Друковцова сохранилось мало сведений. Известно лишь, что его отец, Василий Друковцов, одно время служил секретарем у видного государственного деятеля, историографа Василия Никитича Татищева. Среди бумаг отца Сергей Васильевич нашел «Духовную» Татищева, которую издал в 1773 году, и по ее подобию написал и издал спустя семь лет свою «Духовную, сочиненную в наставление детям обоего пола». Позже по таким книгам воспитывалось не одно поколение русских людей.
Подарок старого цыгана
«Календарь на 1799 год старого цыгана, ворожеи, угадчика. В пользу увеселения молодых молодушек и красных девушек» пользовался невероятной популярностью. Вступительная часть Г. Громова сразу же заинтриговала: «Прекрасная читательница! Чтоб говорить правду без помехи, надел я на себя личину старого цыгана, ворожеи, угадчика, а чтобы правде моей быть всегда в руках, нарядил я ее календарем». В конце предисловия автор открывает истину своего труда: «Мне хочется не только вкравшиеся пороки опорочить и искоренить, но и от будущих предостеречь». В данном произведении представлены разные рассуждения, любопытные советы или нравоучения на каждый день месяца, причем всюду проскальзывает легкая ирония или усмешка. Так, на фронтисписе календаря помещена гравюра с изображением молодого цыгана, гадающего девушке по руке, и подпись: «Бедняжка! ты очень несчастлива. Природа дала тебе две руки, а охоты к работе нисколько». Привлекают внимание в тексте такие довольно острые высказывания: «Смех есть знак радости, но излишний и ненужный смех означает недостаток ума…», «…надежда земледельца — посев, а надежда родителей — ты. Кто ж из них лучше имеет надежду? Кто из них больше пожнет?», или ставшая известной пословица: «Не для того живем, чтоб есть, а для того едим, чтоб жить».
«Гипотипозис»
Если ты относишься к разряду неугомонных и закоренелых библиофилов и тебе удается приобрести редкую и к тому же малоизвестную книгу, то механически попадаешь под магическое воздействие предмета своей находки, невольно погружаешься в некое благостное созерцание и раздумье. Возникает масса вопросов. Главное, с чего начать поиск? С автора, издателя, давнего владельца, оставившего свой экслибрис или надпись на форзаце?! Проходят годы, а ответить на них не всегда удается.
На календаре с необычным названием «Гипотипозис» хотел бы особо остановиться. Значение этого слова не торопитесь разузнать в словарях или в энциклопедиях, мне этого тоже не удалось. Да и нужды такой не было, потому что становится понятным, как только полностью прочитаешь заглавие книги: «Гипотипозис, или Живое изображение древности, постепенно дошедшее до нынешнего века, выбранное из книг Священного Писания и из древних исторических и разных новейших авторов взятое, и вкратце с точным подробностей наблюдением предложенное, с присоединением Любопытного календаря и различных математических таблиц и фигур» (Москва. В вольной типографии Пономарева. 1802 года). Его оглавление состоит из 37 разделов, и можно сделать вывод, что данный труд, являясь настольной энциклопедией, служил не одному поколению, поскольку в нем публиковались цитаты из Библии и Жития святых отцов, популяризировались история, астрономия, астрология, география и даже мифология.
Чтобы не быть голословными, пролистаем его страницы и остановимся на небольшом описании. Скажем, «Опись качеств знатнейших европейских народов, имевших по врожденному их характеру». Опустим характеристики, данные в календаре нашим соседям-европейцам, и познакомимся с темой, освещающей русских:
«Вопрос. Который диалект есть самолучший?
Ответ. Карл V, римский император говаривал, что испанским языком с Богом, французским с друзьями, немецким с неприятелем, итальянским с женским полом, но русским языком, по мнению М. Ломоносова, со всеми оными беседовать пристойно, ибо ежели кто в него с прилежанием вникнет, тот найдет в нем великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского: сверх того богатство и сильную во изображениях краткость греческого и латинского языка. Славное красноречие Цицероново, великолепная Виргилиева важность, Овидиево приятное витийство не теряют своего достоинства на русском языке. Тончайшие философические рассуждения, многоразличные естественные свойства и перемены, бывающие в сем видимом строении мира и в человеческих обращениях, имеют у нас пристойные и вещь выражающие речи, и ежели чего точно изобразить не можем, то не языку нашему, но недовольному в нем искусству приписывать долженствуем, говорил он».
С афористичной точностью и лаконизмом составлен раздел «Разные примечания и некоторые достопамятные речи» — «Четыре вещи человека лишают рассуждения: любовь, сребролюбие, гнев и пьянство»; «Четыре вещи человека приводят в убожество: роскошь, лакомство, леность и вражда»; «Четыре вещи скрыты быть не могут: любовь, кашель, огонь и печаль».
Считалось, что среднестатистический, мало-мальски образованный читатель должен знать, какая муза властвует над определенным видом искусства: «Каллиопа — упражняющаяся в поэмах, Клио — в истории, Талия — над комедиями, Мельпомена — в трагедиях, Эрота — в любовных сочинениях, Терпсихора — в пляске, Евтерпа — над музыкою, Полимния — над одами, Урания — над астрономиею».
«Гипотипозис», судя по экслибрису, находился в «Собрании книг Виктора Ильича Чернопятова». К сожалению, об этой интересной личности известно немногое. Родился он в 1857 году. В зрелые годы им была собрана прекрасная домашняя библиотека, насчитывающая 3800 томов. Работал Виктор Ильич библиотекарем и казначеем Историко-родословного общества в Москве. Наиболее широко в его собрании представлены книги по истории, геральдике, старинные грамоты, указы. Среди них особое место занимал уже известный нам уникальный календарь — «Гипотипозис».
«Иждивением Н. Новикова и компании»
Не уступал «Гипотипозису» по популярности и «Християнский календарь на лето от Рождества Христова 1784, а от сотворения мира 7292». Читая далее, узнаем о его содержании: «С присовокуплением