– Скажите, старшина, найдется ли в вашем хозяйстве две пары галош или даже резиновых сапог?
– Наших нет, но немецкие найдем! – уверенно ответил старшина, преданно смотря на стоящего перед ним Федорова.
– Еще нужен стальной лист полметра на полметра, толщиной миллиметра полтора-два, два метра листовой резины, миллиметра полтора-два толщиной, или тонкого авиационного брезента, литр хорошего бензина и кусок сырой резины или натурального каучука.
– Все найдем, кроме сырого каучука! – мотнув головой, ответил старшина.
– Возьми у рядовых моряков или у шоферов. Они им форму чистят![29] Можешь принести резинового клея, два зубила, молоток и маленькую наковальню или кусок рельса.
– Разрешите выполнять? – радостно спросил старшина, понимая, что в случае выполнения этого на первый взгляд странного заказа наказания за длинный язык не будет.
– Выполняйте! – царственно махнул правой рукой Федоров и, повернувшись, обнаружил стоящего в дверях своего купе Соколова.
Едва Федоров вошел в купе, как Соколов предложил:
– Рассказывай, что придумал, лейтенант!
– Можно сделать те же самые перепонки, только по-другому! – начал озвучивать мысль вслух Федоров, закрыв за собой дверь купе и проходя к столу.
Присев, Федоров начал рисовать на листе ватмана, быстро водя карандашом и одновременно говоря:
– Я хочу вырубить из стального листа Y-образник. На малый отросток, который будет более широкий, приклеить галоши, а на длинные хвостики – резину или тонкий брезент.
– По длинным отросткам вполне реально положить стальную, жесткую проволоку, и тогда железо не будет сминаться, – внес дополнение в предложение Федорова Купцов, рисуя синим карандашом положение проволоки.
Пару секунд полюбовавшись на исправленный рисунок, добавил:
– Сверху галоши вполне реально добавить кусок резинового бинта, для того чтобы нога не выскакивала из галоши.
– Резину или брезент можно заменить резиновыми бинтами, которые предлагаю купить в любой аптеке, – радостно заявил Федоров, потирая ладони одну о другую.
– Я с Федоровым перехожу в соседнее купе, и мы начинаем делать перепонки по проекту Федорова. Усияма вместе с Купцовым делает деревянную перепонку! Тем более что и товарищи майор и лейтенант оба неплохо работают резцами. Да и образец, хоть и на картинке, у них есть. А спать будем в нашем купе! – подвел итог Соколов, вставая со своего места.
Передислоцировавшись в соседнее купе, которое Соколов открыл своим ключом, жестом послал Федорова за чаем, а сам улегся на нижнюю полку, закинув руки за голову.
Федоров на всякий случай принес четыре стакана.
– Не будем тратить попусту время, – начал разговор Соколов, не открывая глаз.
– Как прикажешь, начальник, – с блатной интонацией ответил Федоров, садясь напротив кап-два.
– Не борзей, лейтенант! – с ходу одернул подчиненного Соколов, рывком принимая вертикальное положение.
– Виноват, исправлюсь! – бодро ответил Федоров, отхлебывая первый глоток чая.
– Стрелять нормально из револьвера ты так и не научился, но о том, что револьвер можно использовать в рукопашном бою, ты никогда не слышал. Об этом я и хочу тебе рассказать. Никогда не стоит носить револьвер в заднем кармане брюк. Как и кобуру с револьвером.
– Но так же удобнее! – попробовал возразить Федоров, вспоминая, как носят офицеры Красной армии свое личное оружие.
– Как носят у нас револьверы и как из них стреляют красные командиры – отдельная песня, которой мы сейчас касаться не будем! Как поведет себя противник, который увидит движение твоей руки, направляющейся к карману? – закончив вводную часть лекции, спросил Соколов, отхлебнув глоток чая.
– Противник непременно заметит движение и нападет или выхватит свой револьвер! – быстро ответил Федоров, пристально смотря на кап-два.
– Абсолютно правильно, лейтенант! Лучше всего носить револьвер за пазухой во внутреннем кармане. Там, где нормальные люди носят бумажник. Таким образом, в случае нападения на вас с целью грабежа выхватываете револьвер и сразу производите выстрелы. Но скорее всего грабитель, только увидев оружие, сразу убежит от вас.
То же самое можно выполнить, если носить револьвер в боковом кармане пиджака или куртки, притом засунув руку в карман, якобы за бумажником, который требует от вас грабитель, вы можете выстрелить прямо из кармана, не вынимая из него оружия.
Любимый метод стрельбы Мишки Япончика[30]! Бандит носил в каждом кармане по револьверу и всегда начинал стрелять первым, – тяжело вздохнул Соколов и посмотрел в окно.
Федоров понял, что сейчас не стоит задавать лишних вопросов. И, как оказалось, не зря.
– Обычно люди правши, как и ты. Для того чтобы незаметно вытащить револьвер из правого кармана, ты поворачиваешься к противнику левой стороной, незаметно вынимаешь оружие и быстро стреляешь из-под левой руки.
Если же тебе удастся выхватить револьвер раньше противника, то вполне реально обезвредить его, совсем не пуская в ход оружия.
Надо скомандовать противнику «Руки вверх». Казалось бы, все сделано, победа одержана и можно расслабиться, – внимательно посмотрел Соколов на своего подчиненного.
– Я победил, и о чем тут говорить? – удивился Федоров, с недоумением глядя на кап-два.
– Следует, наоборот, быть очень осторожным! Я бы сказал, втройне осторожнее! Противник может в любой момент напасть. Поэтому не стоит ни на секунду сводить с противника глаз. Он может, как в любом противоборстве – боксе, борьбе, – принять положение, при котором, пользуясь твоей рассеянностью или невнимательностью, ударить или выхватить оружие и выстрелить в тебя.
Кроме того, держа противника под угрозой револьвера, ни в коем случае нельзя позволять противнику приближаться к себе, так как противник одним ударом может выбить оружие у тебя из рук. Для этого надо с самого начала держаться на приличном расстоянии от противника и все время оставаться на этой дистанции. Мне приходилось видеть, что при аресте оперативник держит револьвер около виска или груди задержанного. Такие приемы хороши только в кино или романах, а в жизни приводят к большим неприятностям для оперативника. В лучшем случае к побегу подозреваемого, а в худшем – к смерти оперативника.
Если столкновение происходит в тесном помещении, следует опасаться обмана. Противник может схватить свободной рукой любой предмет и ударить или швырнуть им в тебя или сделать вид, что сзади тебя находится его товарищ, и окликом заставить тебя обернуться назад и потерять противника из вида. Этого времени твоему противнику хватит, чтобы нанести удар или выстрелить в тебя.
Если твой противник не опасный бандит и притом безоружен, то лучше всего взять револьвер в руки и, не стреляя, держать его под угрозой оружия!
– Но сейчас же война! – попробовал возразить Федоров.
– Если противник вооружен, то ни в коем случае нельзя самому его разоружать, а если прибегаешь к помощи других лиц, пока происходит обезоруживание, все время держать противника на прицеле и внимательно наблюдать за ним.
– Расскажите, как надо обезоруживать при арестах, – попросил Федоров, поудобнее устраиваясь на противоположной койке.
– При аресте вооруженного противника существует несколько специальных приемов обезоруживания.
Первое.
Надо помешать противнику выхватить из кармана револьвер. А вот тут существует несколько приемов, которые могут тебе пригодиться не только на войне, но и в жизни.
– Никогда не думал, что это целая наука! – подлил масло в огонь Федоров, которому было действительно интересно слушать Соколова, но тот в ответ на реплику своего единственного слушателя нетерпеливо махнул правой рукой и продолжил рассказ:
– Если револьвер находится у противника в кармане брюк и ты заметил, что его рука двигается определенно к этому карману, подскочи к противнику близко. Пропусти левую руку в отверстие, образованное согнутой правой рукой противника, опущенной в карман, и, пропустив левую руку поверх трицепса, начни проводить прием двумя руками, – только успел сказать Соколов, как в дверь коротко постучали.
– Кто? – резко спросил Соколов, откидываясь на спинку сиденья.
– Начальник состава и два солдата! – доложил из-за двери голос старшины.
– Открой! – скомандовал Соколов, прикрывая невесть как появившийся револьвер вагонным вафельным полотенцем.
Первым в купе просочился старшина и вопросительно посмотрел на Соколова, безоговорочно признав его за старшего.
– Разрешите внести оборудование? – спросил старшина НКВД, прямо впиваясь глазами в лицо Соколова.
– Вносите, старшина! – кивнул Соколов, глазами показав Федорову, что нужно пересесть к нему.
Старшина посторонился, а в купе зашел солдат, несший два больших мешка.
– Складывай на вторую полку! – приказал Федоров, внимательно наблюдая за движениями красноармейца.
Минута, и два мешка и вещмешок были загружены, а сам красноармеец вышел из купе, не произнеся ни единого слова.
Следом появился еще один боец, несший в руках тяжелый плоский груз, завернутый в зеленый авиационный брезент.
– Одну минуту! – попросил старшина, занося в купе тяжелую потертую кожаную сумку.
Буквально следом за ним появились два красноармейца, которые несли метровый кусок рельса.
– Кладите на пол! – распорядился Федоров и, дождавшись, пока красноармейцы выйдут, обратился к старшине: – Еще надо двадцать метров стальной проволоки толщиной миллиметра три-четыре и метров пятьдесят медной проволоки толщиной полтора-два миллиметра.
– Ну ты и даешь задачи! Больше мне делать нечего, как работать у тебя снабженцем, – махнул рукой старшина, скривившись на правую сторону.
– Через два часа жду вас с проволокой! – жестко закончил разговор Федоров и демонстративно показал на дверь.
– Скорее бы доехать до Хабаровска! Как вы мне надоели! – в сердцах выдал старшина и, повернувшись, косолапя, вышел из купе.