Вы упадете, если увидите, сколько может выбухать высшее общество по сравнению с рабочим классом. Они профессиональные алкаши, так как по утрам могут позволить себе время на похмелье и лекарства. Я видел уйму наркотических веществ – все эти дамы в коктейльных платьях нюхали вещества и конкретно торчали, ныкаясь по углам.
Мы находились на вечеринке четыре часа. Редкое удовольствие и одно из немногих хороших событий, произошедших со мной в Клостерс.
Мы оставались в Клостерс еще две недели, пока офис-менеджер не забыл заплатить деньги за наше пребывание. Денег на еду не было, в квартире ползали тараканы, плюс аренда не была оплачена. Поэтому нас вышвырнули. Я передал сообщение своему отцу через братьев. Мне нужна была машина, чтобы вывезти все барахло, потому что счет все еще не был оплачен. Я не хотел, чтобы мой отец знал обо всем этом, но затем обрадовался. Какой бы ужасной ни была эта машина, это было лучше, чем ничего. Мне пришлось обратиться к отцу, потому что нам было больше некуда идти. Пришлось запихать свою гордость в задницу. Отец приехал, чтобы забрать нас, и у него руки чесались утихомирить Нэнси.
Она сидела в машине и беспрестанно ныла и причитала, пока мы не высадили ее возле дома матери Сида.
«Мы – звезды! Мы заслуживаем машину больше этой!»
Это машина моего отца, сука! Ты что, думала, мой папаша подгонит тебе лимузин?
«Если бы мы были в Нью-Йорке…» – и так далее, далее и далее.
Я объяснил отцу, что жить с Нэнси нам вовсе не нужно. Это Сид с ней жил. Давайте начистоту, тогда он имел ровно то, что заслуживал.
Да, тогда мне пришлось позвонить отцу. Ситуация была катастрофической, а Сид и Нэнси сидели у меня в печенках. С их стороны это было непростительное и неблагодарное поведение. Таких ситуаций было много.
Мы снимали с Сидом уйму квартир, но как только появилась Нэнси, всегда было одно и то же. Она ныла, причитала, я не мог это терпеть. Вся жизнь с ней превращалась в серое унылое безликое говно, но реальных причин впадать в депрессию и доставать всех вокруг у нее не было.
Если вы когда-нибудь видели фильм «Что случилось с Малышкой Джейн»[42] с Бэтти Дэвис в главной роли – вот так выглядела Нэнси. Больная на голову, ноющая, прибабахнутая. Сид же решил, что это для него идеальный вариант. Он так себя ненавидел в то время, что сделал худшее из всего, что только можно было сделать, – связался с этим чудовищем Нэнси Спанджен. Я не преувеличиваю, когда говорю, что она была чудовищем. Она была настроена на тотальное саморазрушение, но уничтожать лишь себя ей не хотелось, ей нужно было утащить с собой еще как можно больше людей. Нэнси Спанджен была Титаником, который искал айсберг, и ей нужно было полностью нагрузить себя пассажирами. Она была избалованной, мерзкой коровой и потому оставила такой живой отпечаток в моей памяти, обобщив мои представления об американцах в целом.
КРИССИ ХАЙНД:
Нэнси была оппортунистом. Я не могу сказать, нравилась она мне или нет, но она оказала отрицательное влияние на Сида, а ему это было совершенно не нужно.ДЖОН ЛАЙДОН:
Сид и я нашли квартиру на Сазерленд Авеню, но вскоре все опять полетело к чертям, потому что, как я понял, жить вместе с участником твоей группы просто нельзя. Мы тогда устраивали соревнования, кто больше выпьет пива. Появились деньги, и я мог позволить себе выйти и потратить четыреста или пятьсот фунтов на выпивку. Все присоединялись, мы садились вместе и смотрели, кто выпьет больше. Нэнси это шокировало, потому что к пьяной толпе она не могла по своему обыкновенную прикопаться с нытьем. Уборщики жаловались на мусор. Они не хотели выносить столько пивных бутылок.Идея, которая занимала Сида каждое мгновение, – прием наркоты с Нэнси. Моей же идеей был прием наркоты с кем угодно, только не с ней. И эти идеи не могли прийти к компромиссу. Сид сидел на тяжелых наркотиках, я же просто бухал, принимал спиды и устраивал вечеринки. Нэнси была невыносимой. Сазерленд Авеню был предоставлен нам через офис, что меня не устраивало. Мне перепадала лишь какая-то часть денег, но совсем не много. Двенадцать тысяч фунтов. Я сразу вложил их в дом на Гантер Грове, который когда-то принадлежал Стиву Винвуду и Island Records. Это была одна большая комната с двумя спальнями наверху. Мне этот дом нравился, он полностью соответствовал моим требованиям. Тогда-то Джонни впервые начал хоть как-то думать о себе.
Помню, как Сид рассказывал мне одну историю. Он думал, что выглядит крутым. Ну да, для деградации самое то. Так вот, они были настолько бедны, что жили в трущобе, окна которой выходили на гаражи. Напротив работал чернокожий автомеханик, и Нэнси сделала ему минет за пятнадцать фунтов. А Сид думал, что это так здорово, он стоял рядом и смотрел на это. Чудесная парочка, не правда ли? Они открыто рассказывали подобные истории, и я верил им, не думаю, что они лгали. Но это было настолько отвратительно, неприемлемо и шокирующе, что отпугивало, в частности Малкольма. Это было за гранью его понимания.
НОРА:
Сид верил в нее безоговорочно. Иногда он ее поколачивал, но он очень зависел от нее. Он говорил ей: «Иди, поработай, мне нужны деньги!» А как унизительно он общался с ней в клубах! Если бы Джон говорил так со мной, я бы точно ему двинула.ДЖОН ЛАЙДОН:
Мы делали все, что только можно, чтобы избавиться от Нэнси. Малкольм, Стив, Пол и я вместе разработали небольшой план, согласно которому должны были купить ей авиабилет и такси до аэропорта, пока Сид где-то шлялся и не видел происходящего. Мы в буквальном смысле запихали ее в такси и отправили в аэропорт с билетом. Вали! Вот деньги. Просто вали! Избавь нас от своего гнусного присутствия. Мы пошли на такие меры, потому что для Сида она становилась смертельно опасной. Ей нужно было свалить. Она его убивала. Я абсолютно уверен, что миссией этой девушки было медленное самоубийство, что, собственно, делают большинство героинозависимых. Вот только она не хотела уходить одна. Она хотела прихватить с собой Сида. Это была ее окончательная и бесповоротная цель.Сид был окончательно вымотан и очень зол. Я вообще не верю, что люди естественным образом могут быть злыми. Ты сам принимаешь решения, но родители определенно могут направить тебя не туда.
Мы запретили ей ехать в тур с нами, но она нашла отель, в котором мы остановились. Когда мы послали ее подальше и не разрешили ехать с нами, Сиду пришлось с этим смириться. Когда он был не под наркотой, с ним все было нормально, и он соглашался с нами. Но в ту минуту, как она появлялась, все начиналось по новой. Он нуждался в ней, но в то же время и боролся с ее влиянием. А позже наркотики для него стали нужнее, чем она.
БОБ ГРУЭН:
Она была нытиком и не слишком симпатичной, потому ненавидеть ее было достаточно легко.
ДЖОН ЛАЙДОН:
Боже, я не могу сосчитать, сколько ночей я провел с Сидом, пытаясь уговорить его бросить наркотики. Это был кошмар. Я в буквальном смысле запирал Сида дома по его же просьбе. Я проводил выходные, недели, не давая ему выйти из дома. Именно так мы и поступали с друзьями – мы запирали его и не давали выйти. Он должен был пережить, вытерпеть все, что с ним происходило, все эти ломки. Я знаю, что это ужасно. Он выходил из комнаты, ненавидя меня. Несколько раз я сидел с ним в комнате и буквально на своей шкуре переживал все, что он испытывал. Мне доводилось сидеть и с другими людьми, имевшими похожие проблемы. Приходилось сжимать скулы и терпеть, потому что это очень серьезно. Героинозависимые наркоманы сходят с ума не на шутку. Они готовы тебя убить, но вам приходится терпеть. Они кричат на тебя, оскорбляют, потому что не могут заснуть. Все это продолжается от тридцати шести до сорока восьми часов. Приходы начинаются и прекращаются, потом снова начинаются, и так по кругу. Конечно, приходится давать наркозависимому какие-то лекарства. Обычно страдания облегчает метадон. Нелегко это, скажу я вам. Мерзко. Ужасно. А потом, после всех мучений, снова появлялась эта сука Нэнси, и опять то же самое. В итоге я сдался.В какой-то момент я больше не хотел иметь дела ни с кем из них.
Когда мы отправились в Америку, я решил, что попытаюсь еще раз ему помочь, потому что с нами в автобусе были другие люди, наша команда. Сначала было чуть легче, а потом, в Сан-Франциско, все опять полетело к черту, и моя борьба с наркоманией Сида потеряла всякий смысл.
Я не понимаю, зачем некоторые люди пытаются снимать такие фильмы, как «Сид и Нэнси»[43], предварительно не пообщавшись со мной. Алекс Кокс, режиссер фильма, не стал обращаться ко мне за комментариями перед съемкой. Он, как и все люди в мире, кто интересуется Sex Pistols, опирался наточку зрения Джо Страммера. Боже, Джо Страммер, вокалист Tha Clash! Что он мог знать о Сиде и Нэнси? Он видел верхушку айсберга, и то мельком. Единственный раз, когда Алекс Кокс обратился ко мне, это тогда, когда он отправил ко мне парня на консультацию – того, кто в фильме играл меня. Он сказал, что хочет обсудить со мной сценарий. А потом спустя два дня он заявил, что уже хочет выпустить кино. Это был полный бардак, и вдобавок мое имя хотели впутать в историю, которая не имеет отношения к реальности.
Для меня этот фильм – низшая форма жизни. Я считаю, что он восхваляет героиновую зависимость, а не осуждает. А финальная сцена, где идиотское такси взлетает в небо, окончательно убеждает в этом. Такая чушь. Сцены в отеле Нью-Йорка хороши, только надо было изобразить их еще более стремными.
Декорации местечек Лондона, где якобы обитали Pistols, не соответствуют действительности. Парень, игравший Сида, актер Гэри Олдман был хорош. Но и он сыграл своего персонажа прямо противоположно тому, каким он был в реальности. Я не думаю, что это вина Гэри, ведь я знаю, что он чертовски хороший актер. Если бы у него только была возможность пообщаться с кем-нибудь, кто близко знал Сида!