Дахун поднимает бровь.
– Это недешево.
– Я уже сказал «да». Продолжай. – В голос Джека закрадывается раздражение.
– Что будем делать с черными точками?
– Говори по-английски. Если не получается – переходи на йоруба. Что еще за черные точки?
Дахун указывает на карту. Три места.
– Три правительственные базы. Я не знаю, что это за места и чем там занимаются, но они существуют.
– Пойдем. – Джеку ничего не известно об этих базах, но он знает, кому о них может быть известно.
Феми улыбается:
– Сколько бы ты ни платил этому парню, господин мэр, этого мало. Дайте мне карту. – Джек проецирует ее с помощью своего полимерного телефона. Феми тыкает в карту пальцем. – Это лаборатория, она вам не угрожает. Там ведется работа по спасению всего человечества, так что я бы на вашем месте ее защищала. Здесь, в Убаре, расположена укрепленная база О45, в которой подземных этажей больше, чем у вас пальцев на руках и ногах. Штурмом вам ее не взять. Окружите ее и следите за ней, если возможно – с помощью кибернаблюдателей. Третье место… я бы от него держалась подальше.
– Почему? Что там?
– Токсичные отходы.
– Что?
– Успокойся. Возьми себя в руки. Подумай. Просто подумай. Во-первых, Полынь исцеляет жителей Роузуотера. Они не болеют подолгу. Разве есть лучшее место для сброса таких веществ? Во-вторых, они – федеральное правительство – хотели знать, может ли пришелец обезвредить эти отходы. По крайней мере, сначала хотели. Пришелец фильтрует воздух, и загрязнение, отравляющее жизнь остальному миру, здесь сведено к минимуму. Это разумное предположение.
– И как долго это…
– С самого начала. Первый сброс был в пятьдесят пятом.
Джек думает о том, какой потенциал это открывает для пропаганды. Он поворачивается, чтобы уйти.
– Постой.
– Что?
– Ты разве не собираешься меня выпустить? Я думала, мы в одной лодке.
– Не собираюсь, потому что ты убийца и ведьма.
– Ты до сих пор из-за этого дуешься? Уж сколько часов прошло.
– Пока.
– Подожди. Позволь мне позвонить моим людям и проинструктировать их. Они без меня пропадут.
– Нет. До свидания.
– Я могу тебе помочь.
Джек уходит.
Он смотрит, как Лора тренируется на установленном в ее кабинете гимнастическом оборудовании, и пересказывает ей всю новую информацию.
– Это интересно, но нам нужно узнать больше. И еще: мне кажется, она что-то скрывает.
– Я уверен, что она что-то скрывает, но это нормально. Я на ее месте поступал бы так же.
Лора переходит к приседаниям.
– Но отдел пропаганды нам нужен. Тут я с вами согласна. Я составлю список кандидатов для вашего одобрения. Дайте мне час.
– Зачем ты вообще упражняешься? – спрашивает Джек.
Лора перестает приседать, поворачивается к нему и поднимает брови.
– Потому что вы мне велели.
– Так это сколько лет назад… Ладно, неважно. Лора, есть ли что-то, о чем ты знаешь, но мне не рассказываешь?
– Не знаю, сэр. Вам известно, что халиф Али, двоюродный брат Пророка, был убит 24 января 661 года, что стало причиной раскола между суннитами и шиитами?
– Я не такие факты имею в виду. Я имею в виду то, что ты скрываешь, чтобы защитить меня от вызовов в суд. Если я о чем-то не знаю, то и показания давать не могу – и тому подобное.
– А почему вы об этом спрашиваете?
– И Дахуну, и Феми известно о Роузуотере такое, чего не знаю я. Мне не нравится это ощущение. Как мне принимать решения, если я не в курсе того, что происходит?
– Сэр, могу я ответить честно?
– Валяй.
– У хороших лидеров есть помощники, которые рассказывают им достаточно, чтобы они могли править, но недостаточно, чтобы их можно было в чем-нибудь обвинить. Я – ваш изоляционный слой, сэр. Не любопытствуйте.
– А если я прикажу рассказать мне все, что ты знаешь о Роузуотере, ты расскажешь?
– Да.
Но все же Джек замечает легкую паузу перед ее ответом. «Мы оба знаем, что я лгу», – говорит эта пауза.
– Один мой мудрый друг однажды задал мне вопрос: в какой момент попавшее в капкан животное осознает, что обречено? В момент, когда ловушка срабатывает и челюсти смыкаются на его лапе? Или когда оно ощущает боль в сокрушенных металлом костях? Или когда чувствует себя преданным, обнаружив, что листья, небрежно разбросанные, чтобы выглядеть естественно, не были безопасны, но скрывали под собой судьбу? А может, когда пытается отгрызть собственную лапу?
– Я не понимаю, о чем вы, сэр.
– Я хочу знать, когда мне грозит опасность. Я хочу знать, когда попадаю в капкан. Я хочу знать, я хочу знать, я хочу знать. Mo fe mo gbo-gbo e. С этого момента рассказывай мне все до последней ебаной детали. Никаких больше сюрпризов.
– Да, сэр. Простите, сэр.
Его телефон вибрирует. Срочное сообщение от президента.
«ГОВНЮК МЕЛКИЙ. ТЫ ПРАВДА ДУМАЕШЬ, ЧТО ЧЕГО-НИБУДЬ ДОБЬЕШЬСЯ?»
Президент уже несколько часов непрерывно бомбардирует его злобными посланиями. Джек и так знал, что тот мелочен, но это какой-то совершенно новый уровень.
– Могу я заблокировать президента? – спрашивает он у Лоры. – В смысле, а что, если он захочет мира?
– Для этого он напрямую к вам обращаться не будет, сэр.
– Ничего полезного он не пишет. Надо его заблокировать.
– У вас нет времени. Вы должны встретиться с советниками.
Дерьмо.
– Жду этого с нетерпением.
Кучка избалованных политиков, жалующихся на то, что с ними не проконсультировались. «Мы на такое не подписывались». Выскочки, не упускающие возможности привлечь к себе внимание. Криптолоялисты, мутящие воду. Десять процентов из них покинут город, но большинство остальных его поддержит. Джек легко может оценить настроения собравшихся, но времени их успокаивать у него нет. Он извиняется, но заканчивает собрание досрочно.
Сразу после этого он встречается с представителями семнадцати крупнейших строительных компаний Роузуотера. Представители явно нервничают, как будто ожидают, что он прикажет их всех расстрелять. Джек предлагает им расслабиться и улыбается в четверть мощности. Он оповещает их, что ждет от них точную карту всех бункеров Роузуотера. Он отклоняет их протесты, произносит смутные иносказательные угрозы и дает им срок в двадцать четыре часа. Представители уже направляются на выход, но Джек останавливает их, смотрит на часы и сообщает, что время это они проведут здесь. Они начинают объединять усилия.
Джек возвращается в кабинет. Смотрит на свои руки. Они сухие, потому что он мыл их после неискренних рукопожатий с советниками. Джек мажет их кремом с эвкалиптом и закрывает глаза, чтобы унять угасающую головную боль.
– Западная стена, – говорит он комнате, и кирпичи становятся прозрачными – по крайней мере, выглядит это так. Миниатюрные камеры снаружи проецируют изображение вовнутрь. Отсюда Джеку видна значительная часть Роузуотера, и в центре панорамы – покрывшийся пятнами купол в своем нынешнем шипастом воплощении. Может, он предвидит будущее? И в какой-то своей извращенной инопланетной манере готовится к войне? Джек слышал много теорий о причинах появления этих острых наростов и их назначении, но, насколько он может судить, ни одна из них не имеет под собой оснований. Йеманжи свободно и величественно несет свои воды к Нигеру. Присутствие Полыни неожиданно оказало на реку положительное влияние. Буйство растительности остановило береговую эрозию, которой страдала Йеманжи; трофический каскад привел к увеличению роста деревьев, а это в свою очередь привлекло множество разнообразных птиц и мелких животных, создало заводи и отмели, породило взрыв биоразнообразия. Да, инопланетные виды в этом поучаствовали, но и земные тоже. Роузуотер, возможно, самый зеленый город в мире, и на борьбу с сорняками выделяется солидный бюджет. Ломающая асфальт растительность – серьезная проблема, но Джек понимает, что иметь такую проблему хорошо. До сих пор не выяснено, безопасно ли употреблять в пищу инопланетную флору и фауну, однако леса в городе и вокруг него кишат дичью. В Роузуотерском ботаническом саду есть образцы почти всех известных видов и нескольких неизвестных. Подумать только – прежде, до Полыни, эта земля была саванной. Но, хоть это и благословение, Джек не может не видеть в растительности прикрытие для вражеских солдат. Они уже где-то там, но заметим ли мы их? Купол способен пережить даже прямое попадание из пучкового оружия, но вдруг у правительства есть что-то более современное? «Роузуотеру всего лишь нужно продержаться до тех пор, пока нигерийские власти не обанкротятся». Джеку хотелось бы, чтобы купол накрывал весь город. Тогда восемь миллионов душ были бы в безопасности.
– Музыка, «Bilongo» Исмаэля Риверы.
Начинается песня, и Джек танцует. Нерон играл на лире, пока горел Рим, а он будет танцевать, пока в Роузуотере еще ничего не горит. Он подпевает хору – испанского Джек не знает, но сальса его успокаивает. Под конец песни его охватывает эйфория. Он в хорошем настроении, когда телефонный звонок преодолевает все заслоны и на его предплечье высвечивается надпись:
«Вызов: Уставшие».
О черт.
Глава двадцать втораяАминат
– Этот сладкоголосый, обряженный в «Гуччи», вероломный, двуликий, развращенный, растрачивающий время, полуулыбчивый, фашиствующий, обжорливый, дебильный, флегматичный лягушкоеб! – выдает Аминат.
– Ты расстроена, – замечает Алисса. – Я думала, ты успокоилась.
Руки Алиссы покрыты насекомыми. У нескольких москитов раздулись от крови брюшки, но в остальном они выглядят неподвижными и спокойными.
– Ты их стряхнуть не хочешь? – спрашивает Аминат.
– Они мне не мешают.
– Мне ни к чему, чтобы ты подцепила малярию. Понятия не имею, как это может сказаться на анализах. К тому же, таскать тебя по городу будет той еще задачкой.
– Я никогда не болела малярией.
– О, какие удовольствия тебя поджидают. Ты не голодна? Нам стоит добыть еду и припасы. А еще мне нужно в дамскую комнату.