– Ну ладно, я помогу тебе с растением, но ты должна гарантировать, что, когда настанет час, как минимум жители Роузуотера и их семьи будут в безопасности.
Эти обезьяны. Их неотрывный взгляд.
– Мы пришли к соглашению.
И в этот момент Кааро чувствует укол, обращающийся красным жаром, и его без предупреждения выдергивают из ксеносферы. Аминат припала к земле и вглядывается в его лицо: шлем снят, в руке нож.
В месте укола из его ладони сочится кровь.
– Аминат, какого хрена?
– Тсс! Смотри, – она указывает пальцем.
В двух или трех сотнях ярдов от них, из туннеля, вооруженные и настороженные, выходят нигерийские солдаты: сначала четверо, потом – больше.
Ого.
Глава тридцать пятаяЖак
Прежде чем Джек успевает сказать «Войдите», дверь распахивается, и на пороге, тяжело дыша, возникает Дахун.
– Что случилось?
– Нам нужно поговорить без свидетелей.
– Режим секретности, – приказывает Джек кабинету.
Дверь захлопывается, запирается, становится герметичной, окна теряют прозрачность и начинают тихонько гудеть, комната заполняется электромагнитными помехами, о которых Джек знает, но которых ни ему, ни Дахуну не увидеть.
– Готово. Что случилось?
– Помните, мы составили карту бункеров? Мой оперативник только что обнаружил ее на нимбусовском портале Министерства обороны.
– Значит, они знают, где расположены наши бункеры…
– Господин мэр, они могут достать каждый из них противобункерной ракетой. Утечка меня не удивляет, потому что очень многие в Роузуотере идеологически против отделения, но это не отменяет опасности прицельной стрельбы ракетами.
– Значит, ты не знаешь.
– Чего не знаю, сэр?
– Я как раз собирался тебя вызвать. – Джек указывает на прямую трансляцию из купола. Он щелкает пальцами, и она обретает объем: нигерийские коммандос в нескольких ярдах от Кааро и Аминат.
– Это парни из восемьдесят второго. Как они пробрались через наши заслоны?
– Хороший вопрос, и отвечать на него тебе, но пока что скажи мне, как нам защитить нашу парочку ценных агентов?
Джек видит на лице Дахуна удивление, но не панику, и знает, что выбрал правильного солдата удачи. Дахун поднимает рацию:
– Розовый-шесть, это Розовый-один, отвечай… да… задействуй пятую, шестую и двенадцатую, сосредоточьте огонь на локации восемнадцать-B, только плазма, ничего со взрывными волнами, там наши… юго-восточный квадрант… вот именно. Приступайте. Немедленно.
Это занимает минуту или две, но стрельба начинается, и коммандос поворачиваются к уничтоженной части купола. Жак и Дахун видят, как Аминат вскидывает винтовку и убивает двоих выстрелами в головы, хотя в миниатюре ее меткость не так впечатляюща. Она бросается навстречу остальным солдатам прежде, чем они успевают среагировать. Кааро стоит где стоял.
Радио скрежещет, срабатывают сразу несколько сигналов тревоги. Дахун прислушивается к телефону и шепчет в него.
– Сэр, граница прорвана в нескольких местах, авиация противника приближается.
– Откуда приближается?
– Отовсюду, сэр, это настоящая небесная армада. Началось.
Джек бросает последний взгляд на схватку под куполом. «Удачи вам».
Он откатывается на своем инвалидном кресле назад, чтобы обогнуть стол, и они с Дахуном покидают кабинет.
Нигерия идет ва-банк. Небо кишит бомбардировщиками, и бомбы из них валятся, как дерьмо из чаек. Большинство из них обычные, но Дахун распознает и противобункерные, которые с идеальной точностью уничтожают как минимум четыре убежища.
– Настоящий блицкриг в духе второй мировой, босс, – говорит он.
Джек молчит. Он находит укромное место и звонит Уставшим. Кажется, настало время переговоров.
– Я знал, что ты позвонишь, – говорит его старый наставник.
– Вы ведь знали об этом налете, да?
– А ты как думаешь? Некоторые из нас все еще заботятся о благополучии африканских государств и сотрудничают друг с другом.
– Вы хоть знаете, скольких людей он убил? Скольких он убивает прямо сейчас, пока мы разговариваем?
– Вспомни, чему я тебя учил, Джек. Никогда не вини в своих бедах других. Ты сам – архитектор своей судьбы. Это один из первых уроков. Иначе ты не можешь быть вождем.
– Видимо, мне нужно просто немного подождать. Тогда мне больше некого будет вести.
– И жалость к себе я из тебя тоже вытравлял. Когда ты успел сделаться таким ничтожным?
Джек заставляет себя дышать медленнее.
– Я хочу поговорить с ним.
– Oti. Он больше на это не согласен. Преимущество на его стороне, и он собирается покончить с этим в течение недели.
– Тогда станьте посредником. Я звоню вам не потому, что не знаю, насколько бедственно мое положение. Я звоню вам, чтобы вы помогли мне начать обсуждение.
– Сын мой, президент хочет обсудить с тобой лишь одно: условия капитуляции. Единственный вопрос сейчас в том, оставит ли он тебя в живых. Роузуотеру конец. Пришелец мертв, а твой маленький эксперимент с независимым государством окончен. Уставшие обеспечат тебе мягкое приземление. Полагаю, что из тебя получится хороший наставник для неофитов, поскольку ты учился на горьком опыте.
Дар речи покидает Джека. Все, о чем он мечтал, ускользает от него. Его жена может погибнуть в этой бомбардировке. Президенту он, скорее всего, нужен живым, униженным. Может, они заснимут все это на видео, как казнь либерийского президента Сэмюэла Доу в тысяча девятьсот девяностом. Его телохранителей убили, ему самому прострелили ногу, арестовали его, пытали, протащили по улицам голым, отрубили ему пальцы и в конечном итоге – голову, а год спустя осквернили его могилу. Конечно, и сам Доу пришел к власти в результате кровавого переворота, так что…
– Итак?
– Прошу прощения, тут из-за бомбардировки сигнал пропадает. Что вы сказали?
– Мне позвонить президенту? Ни один нигериец не пойдет за калекой.
Эта последняя фраза ранит сильнее, чем все прочие унижения.
– Сэр, я вам перезвоню.
Он отключается, кладет телефонную руку на культю и плачет. Кажется, впервые за свою взрослую жизнь. Когда слезы заканчиваются, дыхание его остается всхлипывающим, но потом успокаивается. Джек вытирает лицо рукавом.
В штабной комнате его ждут Дахун, Феми и Лора.
Дахун говорит:
– Босс, они захватывают позиции и удерживают их. Не роботы, не турели, люди.
– Мы сдаемся, – объявляет Джек.
– Почему? – спрашивает Феми.
– Оглядись. Нам конец.
– Если у нас получится перетянуть Полынь на свою сторону…
– Полынь мертва, Феми. Пока мы болтаем, херувимы доедают то, что осталось от купола, а от ганглиев по-прежнему не поступает энергии.
– Я все еще жду, когда со мной свяжутся…
– Все кончено. Я принял решение.
– Заплатите мне то, что должны, сэр, – невозмутимо говорит Дахун. – Мне нужно отвести своих людей.
Джек делает жест в сторону Лоры.
– Произведи расчет, пожалуйста.
Дахун включает рацию:
– Это Розовый-один, всем отбой, всем отбой, всем отбой. Сигнал 73, сигнал 73, сигнал 73. Удачи вам, увидимся снаружи. Конец связи.
– Это ошибка, – говорит Феми. Сначала Джеку кажется, что она напугана, но потом он понимает, что ее трясет от ярости. – Мы должны на сто процентов убедиться, что пришелец мертв.
– Который из пришельцев? Полынь или сорняк? – интересуется Джек.
– Бейнона нужно…
– В любом случае, это моя ошибка. Ты можешь уйти, когда захочешь.
Феми вылетает из комнаты.
– Что теперь? – спрашивает Лора.
– Время делать звонки.
Глава тридцать шестаяАминат
– Кааро, беги! – кричит Аминат.
Солдат осталось двое, однако эти двое хороши. Они стреляют в Аминат, но ее броня пока держится. Солдаты крепки и подвижны, и явно сработались. Кажется, будто они повсюду, хоть это и ближний бой, со штыками и пистолетами. Выстрелить у нее не получается, но и у них тоже. Укрыться негде, разве что за трупами, и ко всему прочему Аминат вынуждена беспокоиться о своем возлюбленном. Она не хочет стрелять наугад, опасаясь задеть его. Солдатам чувства не мешают, однако они рискуют попасть друг в друга. Ситуация патовая, но это ненадолго. Аминат чувствует в мышцах усталость и знает, что на такой скорости продержится максимум несколько минут.
Какого хуя Кааро сидит на месте? Коммандос знают о нем, и под броней у них плотно прилегающие к коже комбинезоны, а на головах шлемы с кислородными масками. Один из них бросает светошумовую гранату, но шлем Аминат поляризует щиток и подавляет шум. В куполе у них за спиной пробоина, и Аминат видит путь наружу, но Кааро снова ведет себя как мудак. А рядом с ним, поджав хвост, сидит этот ебаный пес и скулит при каждом выстреле.
В плечо Аминат ударяет пуля, и она роняет пистолет. Падает на гнилую землю, уклоняясь от выстрелов. Дыру в куполе заслоняют силуэты. Аминат прищуривается. Это не херувимы, а люди. Они бросаются на солдат и скручивают их. Не замечают ранений, хоть в них стреляют и из ран течет кровь.
Реаниматы.
– Ладно, а вот теперь уходим, – говорит Кааро. – Ты в порядке?
– У меня других вариантов нет. Жак пробил для нас выход. Давай им воспользуемся.
Солдат уже не видно, лишь рука одного из них дергается под кучей реаниматов.
Небо снаружи полно военными самолетами и дронами; они еще не начали бомбардировку и медленно летят в боевом порядке, выставляя напоказ мощь нигерийского военно-воздушного флота.
– Нам нужно в укрытие. Нас скоро заметят.
Кааро хватает ее за руку. Та еще болит после выстрела, но Аминат терпит.
– Энтони мертв. Ты должна отправиться за Алиссой. Тебе нужно привести ее сюда, чтобы она стала аватаром Полыни. Только так у нас получится выжить.
Он рассказывает ей о своем разговоре с Моларой, о смерти Энтони, о том, что согласился сразиться с растением, и Аминат кивает.
– Почему все всегда заканчивается тем, что ты заключаешь союзы с бывшими подружками?