– Это даже нельзя назвать травмами, – ответил папа. – Кто-то замотал ему морду скотчем и завязал глаза тряпкой. Когда мы снимали скотч, то могли вырвать немного шерсти. Он был привязан к изгороди цепью, но мы её перерезали. Мы боялись, что он погибнет от голода.
Тишина.
– Алло? – произнёс папа.
– Как зовут собаку?
Волоски на руках у Эми встали дыбом. Голос женщины изменился так быстро, что казалось, будто трубку взял другой человек. Из высокого он стал низким и хриплым, а радость сменилась раздражением.
Папа тоже это заметил: он откинулся на спинку скамейки и пристальным взглядом посмотрел на телефон.
– У неё не было ошейника и номера. Послушайте, мы не знаем, кто…
– Как зовут собаку?
Эми отступила назад. Женщина почти кричала. Папа раскрыл рот от удивления.
– Моя дочь решила назвать его Ровером, – ответил он. – Но она сама придумала это имя…
Щелчок. На экране телефона замигали слова «Звонок окончен». Папа с недоумевающим видом откинулся назад и тут заметил Эми. Они удивлённо переглянулись.
– Странно, да? – усмехнулся папа.
Эми кивнула и попыталась улыбнуться и сделать вид, что случившееся её не напугало. Но на самом деле ей было не по себе. Женщина говорила таким голосом, каким обычно говорят взрослые, когда случилось что-то серьёзное, например, как когда четыре года назад маму укусила змея во время поездки в Финикс[1]. В её голосе был страх – настоящий, неподдельный страх.
Наверное, папа тоже это заметил, потому что сунул руку в карман и вытащил двадцать долларов.
– Вот, – сказал он. – Купи нам всем мороженое.
Эми взяла деньги и свернула за угол, но тут на её пути возникла высокая тень. Это была та самая девочка, которая злобно посмотрела на Эми. Она была худой и мускулистой, наверное, на год старше Эми. На ней были обрезанные шорты и футболка. Она скрестила руки на груди и с улыбкой уставилась на Эми.
– Случайно услышала, что у тебя есть деньги на мороженое, – тихо сказала она.
Внезапно Эми почувствовала себя очень маленькой и беззащитной. Она сжала папину купюру и повернулась, но путь к отступлению перегородила другая девочка. Она была ниже ростом, но выглядела не менее устрашающей. Эми повернулась к высокой девочке, улыбка которой превратилась в ухмылку.
– Никто не пострадает, – сказала она. – Просто поделись с нами, и всё будет хорошо. Пикнешь, и я сломаю тебе нос. Всё очень просто.
У Эми сжалось горло. На глазах выступили слёзы, и она мысленно отругала себя за то, что плачет, как ребёнок. Как бы ей хотелось быть смелее, как те крепкие ребята из её школьной команды по софтболу[2], которые легко бы оттолкнули эту девчонку. Но нет, Эми любила науку и была обычным ботаником, не способным кого-то ударить. Вот вам и мамины разговоры о «плохой и хороший – всего лишь обобщения». В лучшем случае ей придётся отдать деньги и уйти в слезах, как маленькая глупая девочка…
– Гав!
Они все повернулись на звук. На асфальте, слева от Эми, сидел Ровер и смотрел на высокую девочку. На мгновение Эми испугалась, что он их покусает. Но Ровер не рычал и не пригибался к земле, как делают собаки, когда хотят напасть. Он просто спокойно смотрел на высокую девчонку и ждал.
– Что… что такое с этой собакой? – спросила девочка. Эми заметила, что она смотрела на Ровера широко распахнутыми глазами, и её губы дрожали. Краска медленно отлила от её лица, и она отошла от Эми и прижалась к стене магазина.
– Ты в порядке? – спросила Эми, потому что внезапно ей стало страшно за девочку. Вдруг у неё сильная аллергия на собак?
Девочка открыла рот, чтобы ответить, но вместо этого качнулась вперёд, и её вырвало прямо на бетонную дорожку. Вокруг раздались крики «фу!» и «ничего себе!», а родители девочки подбежали к ней и принялись спрашивать, всё ли с ней нормально. Вторая девочка начала медленно пятиться с таким видом, как будто вот-вот заплачет.
Эми помчалась к маме и Кэти.
Ровер с бесстрастным видом трусил рядом с ней.
Глава 3. Вожак стаи
– Ты в порядке, детка? – Мама положила руку Эми на плечо, пока они выгружали из багажника испачканные в песке полотенца и сумки.
– Всё хорошо, – ответила Эми и напряжённо улыбнулась.
Мама улыбнулась в ответ и, кажется, поверила ей. Эми не хотела, чтобы мама увидела, как сильно она потрясена, потому что это только приведёт к ненужным волнениям, спорам и долгим разговорам о том, что порой подобные вещи всё же случаются. Эми знала, что у неё есть привычка бояться всего на свете: чердака, плохих оценок в школе и многого другого, поэтому она решила сделать вид, будто ничего особенного не произошло.
И всё же Эми продолжала проигрывать случившееся в голове. Она никак не могла забыть взгляд той девочки и то, как её внезапно вырвало. Эми казалось, что если бы Ровер рычал на них, это было бы не так страшно.
Сейчас Ровер стоял на лужайке рядом с Кэти. Она хлопала в ладоши и смеялась, а пёс спокойно наблюдал, как они выгружают вещи из машины.
– Кэти, не привыкай к собаке, – предупредил папа, выходя из дома. – Как только мы найдём приют со свободными местами, то сразу же отвезём его туда.
– Папа, смотри! – крикнула Кэти. – Ровер, сидеть! – Ровер сел. – Ровер, лежать! – Овчарка улеглась, подняла голову и внимательно посмотрела на Кэти. Девочка восторженно захлопала в ладоши. – Ровер, перекатись! – Ровер перекатился на спину, а потом обратно на живот. – Ровер, говори! – Ровер тихо гавкнул.
Эми была поражена. Очевидно, раньше собаку дрессировали.
Она занесла в дом несколько сумок и полотенца и тут же услышала лай и стук когтей по полу. Не успела Эми войти в прихожую, как их лабрадудль[3] Сторми подбежала к ней и принялась радостно скакать.
– Привет, Сторми! Да-да, я тебя вижу, – сказала Эми, подходя к двери подвала. Она сбросила вниз грязное бельё, опустилась на колени и принялась почёсывать уши и морду собаки. – Миссис Уорд хорошо о тебе заботилась, пока нас не было? Ты хорошая девочка? Да? – Ласковая собака принялась обрадованно лизать Эми руку, а потом ткнулась в неё головой. Это нравилось Эми больше всего: Сторми делала вид, будто пытается сбежать, хотя на самом деле ей было нужно, чтобы её гладили. Эми подумала, где же сейчас коты, Куп и Хатч: скорее всего, они или сидели на её подушке, или охотились на мышей на чердаке.
– Думаю, твой отец прав. – Мама подошла к Эми и бросила с лестницы сумку с одеждой. – У нас дома и так уже целый зоопарк. Не уверена, что здесь найдётся место для ещё одной собаки.
– Скажи это Кэти, – простонала Эми и как следует взялась за Сторми: она чесала ей туловище, поглаживала живот и похлопывала по морде. Собака делала вид, что собирается её укусить, и издавала гортанное рычание. – Она уже успела привязаться к Роверу.
– Он красивый пёс, – заметила мама.
– И нам даже не придётся его дрессировать, – быстро добавила Эми.
– Так, значит, теперь нам нужно беспокоиться о Кэти? – улыбнулась мама. – Отличная попытка, милая.
– Я просто сказала. – Эми с деланым безразличием пожала плечами. – Было бы здорово, если бы у него появился дом. Он так долго сидел у дороги, и ему, наверное, хотелось бы поспать в тёплом доме рядом с заботливыми людьми.
Мама пыталась казаться суровой, но Эми видела, что выигрывает.
Наконец мама покачала головой и вздохнула.
– Не могу понять, что за злодей мог так поступить с собакой, – сказала она. – И особенно с такой умной и милой.
Эми кивнула. Тот, кто привязал Ровера на обочине дороги, очень хотел от него избавиться, раз решил бросить такую послушную собаку. Зачем тратить время и учить пса перекатываться на спину, если вы собираетесь потом выкинуть его, обмотав пасть скотчем?
– Сюда, мальчик! – Кэти завела Ровера в дом, держа его за шерсть на загривке. Если овчарке это и не понравилось, она не подала и виду.
– Ровер, познакомься с остальными, – сказала Кэти, указывая на сидящую на корточках Эми. – Это Сторми, наша другая собака. Она очень милая.
Сторми, по-прежнему лежавшая на спине, принюхалась. Внезапно её тело так сильно напряглось, что Эми вскрикнула и отдёрнула руку.
Взгляд Сторми устремился на Ровера, и из её горла вырвался тихий вой. Эми вздрогнула: она никогда прежде не слышала подобного звука, сдавленного и пронзительного, как будто по тарелке провели серебряным столовым прибором. Когда Эми попыталась погладить собаку по спине, то почувствовала, как сильно напряжены все её мускулы. Шерсть на загривке у Сторми встала дыбом.
Ровер же стоял неподвижно, высунув язык и спокойно глядя на Сторми.
– Тише, Сторми, – принялась успокаивать её Эми. – Это всего лишь другая собака, он тебя не обидит…
Сторми вскочила и принялась бешено лаять. От страха её лай срывался на визг. Она то приближалась к Роверу, то отскакивала назад. Кэти обхватила Ровера за шею, а перепуганная Эми отодвинулась от Сторми. Конечно, раньше Сторми тоже лаяла на других собак, но не так, как сейчас. Эми слышала такой лай всего один раз, когда пару лет назад во время похода в лес они натолкнулись на медведя.
Ровер сделал шаг вперёд, и Сторми тут же развернулась и помчалась прочь из комнаты. Стук собачьей дверцы в задней двери кухни был похож на хлопанье крыльев огромной птицы, и Сторми выскочила на задний двор.
– Ух ты! – воскликнула Кэти. – Со Сторми всё в порядке?
– Всё хорошо, милая, – успокоила её мама. – Это просто альфа-доминирование, и Сторми не очень-то счастлива.
– Что такое альфа-доминирование? – спросила Кэти, произнося слово по слогам.
Эми моргнула, постепенно приходя в себя.
– Это когда одна собака показывает другим собакам на её территории, что он или она здесь главные, – объяснила мама. – Ровер более крупная собака, к тому же он самец, поэтому Сторми его боится.