Тсодди поднялся и свирепо пошел на Моринэ, ловя его на удар. Но при каждой попытке получал по удару, от которого или летел или сгибался втрое. Ему, наконец, удалось ударить Моринэ в нос, но тотчас же собственный нос Тсодди залил кровью подбородок.
Моринэ бил легко, но так часто, что белый — ошалел. Разбитое и распухшее лицо Тсодди так изменилось, что пришедший к перерыву доктор Хорес с трудом узнал своего друга.
Эртс дал время. Но Тсодди не встал со своего места.
— Прошу прощенья, джентльмены! Но я чувствую, что мы проиграли. В сравнении с негром мои удары удары грудного ребенка.
— Время! Время! — закричали сторонники Кольберна.
— Хорошо, джентльмены! Я честно кончу бой.
И Тсодди пошел на Моринэ.
Тот с печальной улыбкой ударил Тсодди в грудь и англичанин не встал в положенный срок.
Сторонники Кольберна с проклятием покидали зал, а Эртс, сидя за столом, весело гремел деньгами и говорил:
— Спасибо Скаррону и Берлэю! Моринэ озолотит меня за несколько матчей!
И Эртс снова начал считать деньги.
Эти блестящие кружки были в большом почете у белых. Имея эти чудесные амулеты, можно было творить чудеса и чем больше их было в кармане, тем ниже сгибались спины других людей.
Теперь Моринэ понимал кое-что. Его кулак дает деньги Эртсу. И много денег. Он видел их на столе, когда Эртс считал их.
И он, Моринэ, побив Тсодди, давал Эртсу много этих кружков.
Эртс говорит, чем сильнее будет работать его кулак, тем больше будет этих денег.
Моринэ было трудно осилить свою мысль, и он запел тихую песню своей родины.
Накануне боя с Кольберном, Эртс призвал к себе Моринэ и сказал:
— Моринэ! Завтра ты дерешься с Кольберном.
— Это тот самый масса, который нарисован в окнах на бумаге?
— Да. Он самый.
Эртс развернул журнал, и Моринэ долго смотрел на своего будущего противника.
Задача его, Моринэ, была простая и незатейливая: нужно было сокрушить своего противника, и так, чтобы тот долгое время не мог ни сесть, ни лечь, как следует.
Лицо Кольберна ему не особенно понравилось. С фотографии на него глядели надменные, самоуверенные глаза.
Моринэ вздохнул.
— Ты постарайся кончить его сразу, Моринэ.
— Да, масса. Но…
— Что, Моринэ?
— Я не хотел бы драться совсем, масса!
— Это почему? — и Эртс удивленно посмотрел на негра.
Моринэ стоял с опущенной головой и невнятно ответил что-то.
— Ты очень впечатлительный, Моринэ, — сказал Эртс, — ты можешь расстроить все мои планы. У тебя много силы и ловкости. Ты можешь быть непобедимым бойцом. Но у тебя нет этой бойцовской жилки, у тебя нет боксерского сердца, Моринэ!
— Да, масса! — просто ответил Моринэ.
— Посмотрим! Посмотрим еще немного. А пока что, прошу тебя, постарайся кончить Кольберна как можно быстрее. Это даст нам огромные деньги. Встреча с Тсодди оправдала мои расходы на тебя и дала, не скрою, кое-какие проценты. Но это еще не все. Я ожидаю от тебя гораздо большего. Встреча с Кольберном должна состояться во что бы то ни стало!
Вечером того же дня Моринэ и Эртс сидели в театре.
Осматривая публику в бинокль, Эртс вдруг толкнул Моринэ.
— Смотри, Моринэ! Вон твой противник!
— Это тот самый джентльмен, что сидит через одну ложу с нами?
— Да, Моринэ! Видишь, с каким любопытством он украдкой рассматривает тебя? Он явно волнуется. Я готов поручиться головой, что у него не все в порядке на душе после твоей встречи с Тсодди!
Моринэ продолжал смотреть на ложу. Рядом с Кольберном сидела прекрасная, белокурая лэди и, оживленно смеясь, что-то говорила Кольберну.
Кольберн плохо слушал ее и смотрел на спокойное лицо негра, на его широкие плечи.
Моринэ, в свою очередь, не мог оторвать глаза с ложи боксера: прекрасная лэди казалась негру неземным существом, спустившимся с высоты Вечных Долин.
Моринэ смотрел на нее, и сердце его громко забилось.
Но кто она? Сестра Кольберна? Его знакомая?
Моринэ даже приподнялся на стуле, рассматривая лэди.
— Что с тобой? — спросил Эртс, видя беспокойство негра.
— Я вижу этого ангела рядом с Кольберном, — сказал Моринэ. — Кто она?
— Это его невеста, мисс Уольтерс. Не правда ли, она красива, Моринэ?
Следующее движение негра показалось Эртсу необычайно комичным.
Моринэ неожиданно с глухим стоном опустился на свое место и закрыл лицо руками.
Эртс пробовал шутить, стараясь успокоить Моринэ, но тот оставался в своей удрученной позе.
Дали занавес. Оркестр заиграл увертюру. Но Моринэ не изменил своей позы, не поднял даже головы.
В антракте Эртс увлек Моринэ в фойе. Там же гулял и Кольберн с невестой.
Эртс и Кольберн раскланялись, как старые друзья.
Мисс Уольтерс с любопытством рассматривала Моринэ.
— Он кажется ручным, этот негр! — с нарочито громким смехом сказала она, и Моринэ улыбнулся ей своей печальной улыбкой.
В фойэ публика устроила боксерам такую бешеную овацию, что они принуждены были потихоньку выбраться из театра и раз'ехаться по домам.
Утром другого дня Моринэ был скучен и вял. Он мало говорил, и то с видимой неохотой.
Эртс озабоченно посмотрел на Моринэ и покачал головой.
— Что с тобой, Моринэ? Ты болен?
— Все в порядке, масса! Не беспокойтесь.
Эртс облегченно вздохнул и отер платком вспотевший лоб.
Моринэ промолчал и, пройдя по комнате раза два, неожиданно спросил:
— А что белые девушки — идут жить в дом черного?
Эртс весело рассмеялся.
— Понимаю, чорт возьми! Теперь мне все ясно. Мисс Уольтерс врезалась тебе в самое сердце! Ха, ха! Вот так штука, Моринэ! Да тебя растерзают судом Линча, если ты вздумаешь предпринять что-либо по отношению к ней. Нет, нет, парень! Я привык к тебе и даже успел полюбить тебя. Я был бы очень огорчен, если бы с тобой случилось что-либо дурное по милости мисс Уольтерс! Выбрось ее из головы!
Моринэ не мог понять.
— Значит я никогда не могу белую девушку сделать своей женой?
Глаза Моринэ сделались грустными.
Специальные поезда были переполнены. Они везли джентльменов на матч Моринэ — Кольберн.
«Страшного» Моринэ ехал смотреть чуть ли не весь Нью-Йорк.
Кино фирмы устроили между собой торги, на которых распределили лучшие места для права зас'емки.
Несмотря на колоссальные цены, билеты были распроданы за несколько недель и котировались на бирже выше других ценных бумаг.
Не было ни одной фирмы, которая не принимала бы билетов на матч в уплату за товар.
В день боя, неудачники высунув языки бегали по всему городу в поисках билетов и не находили их.
За городом был выстроен огромный амфитеатр. Посредине его возвышался ринг.
Публика видела, как бойцов ввели на ринг и представили друг другу.
Моринэ, следуя наставлениям Эртса, дружелюбно подошел к Кольберну и протянул ему руку. Но этот традиционный жест повис в воздухе: Кольберн лишь пожал плечами и пошел на свое место.
Моринэ низко склонил свою голову и пошел на свое место. Вместо злобы и ненависти в сердце черного было только чувство обиды. Пока ему надевали перчатки, он взглянул по сторонам и вдруг широкая улыбка зацвела на лице негра: белая девушка сидела в первых рядах и с беспокойством лорнировала его и Кольберна.
По ее возбужденным нервным движениям Моринэ понял, что она боится за своего жениха.
Раздалась команда: — секунданты — аут — и бойцы остались на ринге одни.
Судья дал время, и Кольберн осторожно, несколько наклонив корпус, приближался к Моринэ.
Моринэ спокойно стоял посреди ринга и с улыбкой наблюдал за прыгающим вкруг его Кольберном.
Круг подходил к концу, а ударов еще не было ни с той, ни с другой стороны.
— Кольберн! Это ринг, а не танц-класс! — крикнула здоровенная глотка доккера Грота.
— Да. Да! — раздались возгласы, — мы пришли на матч, а не на фокс-тротт! Это, наконец, скучно!
Но все же первый круг кончился без одного удара.
В перерыве Моринэ взглянул на мисс Уольтерс. Он ясно увидел страх в ее прекрасных глазах.
— У этих белых сердца зайцев, — прошептал Моринэ и улыбнулся.
Он выработал себе свой собственный план боя.
— Что ты делаешь, Моринэ! — недовольно сказал Эртс. — Неужели ты боишься Кольберна?
— Наоборот, масса! Кольберн уже умирает от страха. Он не подал мне руки и теперь может раскаяться.
Эртс махнул рукой и ушел. Он знал, что у негра просыпалось иногда упрямство, которое невозможно было пересилить.
Дали время и начался второй круг.
Кольберн, глухо рыча, с разбега нанес негру страшный удар в челюсть. Моринэ остался стоять все такой же спокойный и улыбающийся.
Публика ахнула и зааплодировала. Негр явно демонстрировал свое превосходство и неуязвимость. При следующем ударе Кольберн мазал воздух, а когда он остановился — Моринэ с тихим смехом сделал небольшой выпад и простым толчком в плечо сбил Кольберна с ног.
Кольберн поднялся и растерянно смотрел на своего железного противника.
Моринэ сделал легкое движение, и Кольберн, вообразив, что Моринэ наносит удар, дал ответный, но так неудачно, что, не встретив никакого сопротивления, полетел на пол.
В публике поднялся гомерический хохот. Некоторые качали головами. Непобедимый и гордый Кольберн был сегодня беспомощным ребенком.
С одним джентльменом, приехавшим из Мексики, сделался удар: джентльмен считал себя разоренным.
Моринэ, видя, что противник упал не от его удара, нагнулся, чтобы помочь Кольберну встать, но тот, взбешенный смехом толпы, сильно ударил Моринэ в нос, так что показалась кровь.
— Первая кровь!
— Подлость и больше ничего!
— Кольберн! Будьте джентльменом!
— Учитесь у негра быть порядочным!
Моринэ, получив нечестный удар, с укоризной поглядел на Кольберна.
Тот с прежней яростью прыгал около Моринэ до тех пор, пока негр дал ему свой излюбленный и страшный по силе короткий «прямой», от которого Кольберн полетел опять. В толпе раздался пронзительный женский крик.