— Если не возражаете, вам лучше пойти со мной: мужчина с женщиной вызывает меньше подозрений, чем сам по себе.
— Как вам угодно.
Энтузиазма не чувствовалось, но откуда ему взяться через полтора часа после того, как в тебя впервые в жизни стреляли? Шок может вызвать только сам факт, что именно тебя хотят убить.
— Кому будете звонить? — спросил Харви. — Не звоните в Динадан.
Я и не собирался, на тайных тропах возвращаться назад не положено, но меня заинтересовали его соображения.
— Почему.
— Те, кто устраивал засаду, знали, где мы были, и знали точно. Встречу они подготовили подальше от деревни, но на единственно возможном для нас пути. Из Тура за нами никто не последовал, но что мы в Динадане, они знали.
Я задумчиво кивнул.
— Да, знали. Думаю, насчет Динадана вы ошибаетесь, но спорить не стану. Возвращаться я все равно не собирался.
Харви внимательно посмотрел на меня, потом холодно бросил:
— Ладно. Нужно поторапливаться. Есть тут поблизости еще какой-нибудь ваш знакомый по Сопротивлению?
— Есть человек в Лионе…
— Слишком далеко…А как насчет того шато, о котором вы рассказывали прошлым вечером? Ну как вино, «Пикель». Это неподалеку?
Я покачал головой.
— Не рвусь…
— Не доверяете?
— Доверяю безусловно, но…
— Тогда звоните. Там фургоны, джипы… И легко подобрать нас незаметно…
— У меня там личные проблемы.
Он поднял брови.
— Личные проблемы у вас здесь и сейчас. Что ваши, что мои — обвинение в убийстве. Так что если вы этим людям доверяете…
Он был совершенно прав.
— Позвоню.
— Отлично. — Он кивнул. — И не идите, а бегите.
Мы с мисс Джермен добрались до деревни минут за десять. Всего тридцать километров от Динадана, а какая разница: здесь было почти лето. Дома из дикого камня давно просохли, их крыши красной черепицы успели запылиться, цвели розы.
Возле кафе стояли три пыльных зеленых столика, мы сели и я заказал кофе и аперитивы. Когда хозяин принес заказ, я попросил разрешения позвонить. И вот, наконец, холодный сухой старческий голос произнес:
— Шато Пикель.
— Могу я говорить с графиней?
— Кто у телефона?
Я замялся, не зная, как представиться, но вдруг заметил что-то в голосе и спросил:
— Это Морис?
Мне почему-то казалось, что его там уже не может быть — ушел на пенсию, умер или еще что-нибудь.
— Говорит Канетон.
Теперь замялся он, но голос потеплел.
— Мсье Канетон? Минутку…
И женский голос:
— Неужели это ты, Луи?
— Джинет? Боюсь, что это я.
— Милый Луи, ты если уж уходишь, то просто пропадаешь. Заглянешь к нам? — Ее английский был почти безупречен, лишь легкий акцент говорил, что давно ей не случалось бывать в Англии. Но слышал я не акцент, а знакомый мягкий голос.
— Джинет, у меня большие неприятности. Нас четверо. Мне жутко неудобно, но ты могла бы нам помочь? Подобрать нас на дороге и немного подвезти? В чем дело, тебе лучше не знать.
— Лучше не знать? — в голосе слышались насмешка и упрек. — Ну ты и скажешь! Где вы?
Я назвал деревушку.
Тон ее сразу стал деловым:
— Серый фургон «ситроен» с рекламой шато на борту прибудет через полтора часа. На нем приедете сюда.
— Не надо впутывать шато, Джинет. Ты только переправь нас через Рону, а дальше мы…
— Мой дом — по-прежнему убежище, Луи. Для тебя.
Я сдался. Спорить с человеком, который ради тебя рискует, не просто дурной тон, но и глупо. Особенно если правила игры ему известны не хуже, чем тебе.
— Мы будем на окраине деревни, с южной стороны.
Она повесила трубку, я вернулся к столику.
— Все в порядке, — я взглянул на часы. — В половине двенадцатого за нами приедут.
Мисс Джермен кивнула и спросила:
— Где это?
— Как раз напротив, через Рону.
— А кто хозяева?
— Поместье принадлежит графу де Мари. Я с ним имел дело во время войны, но в газетах писали, что три года назад он утонул. Несчастный случай на яхте.
— А вдовая графиня и есть ваша личная проблема?
Я задумчиво выпустил дым в стакан аперитива.
— Почему вы решили?
— Это приходит в голову прежде всего, — улыбнулась она.
Я разозлился.
— Давайте больше об этом не будем.
Мисс Джермен не унималась.
— Графиня тоже участвовала в Сопротивлении? Она тогда уже была графиней?
— Нет, — буркнул я.
— Значит, она вышла за него, а не за вас. Ну, так поступила бы любая девушка: у него и титул и поместье…
Потом она задумчиво добавила:
— Но думаю, дело не в этом. Вас в молодости наверняка было очень трудно полюбить. Ведь вы тогда были очень молоды. Канетоном-утенком вас прозвали именно потому? Или просто обыграли ваше настоящее имя?
Послышался визг шин, полицейский джип ворвался на площадь и замер у кафе.
Я торопливо велел:
— Вы должны быть заинтересованы. Так естественнее. Она широко раскрыла глаза и повернулась к джипу — потрепанной синей колымаге с обвисшей полотняной крышей и пластмассовыми дверцами. Из джипа вылез сержант и помчался в кафе. Еще трое выпрыгнули сзади; один жандарм помчался через площадь, двое огляделись и закурили.
Я шепнул:
— Нашли «рено» и наверняка хоть одно тело. Из-за разбитых машин так бы не бегали.
Глаза ее стали фарфоровыми.
— Где ваше оружие? Что делать?
— Слава Богу, его нет. «Маузер» великоват для таких встреч. Будем сидеть и ждать.
— Долго?
— Сколько понадобится. Нельзя, чтобы они решили, что мы испугались.
Сержант с хозяином кафе вышли на улицу. Они горячо что-то доказывали друг другу, не слушая при этом собеседника. Я приподнялся и крикнул по-французски:
— Что случилось?
Сержант покосился на нас, явно не разобрав, кто к нему обращается, что-то бросил напоследок владельцу кафе и зашагал к джипу, созывая своих людей.
Хозяин кафе стал нам объяснять про бандитов и утреннюю перестрелку в горах. Расстреляна машина, по крайней мере один труп. Его «по крайней мере» явно подразумевало груду ненайденных трупов.
Я, разумеется, изумлялся, поддакивал и заметил, что странные вещи творятся не только в Париже. Небрежным жестом он сразу отмел Париж. Куда там, за последние десять лет ни одно по-настоящему загадочное преступление не было совершено в Париже! Парижане теперь стали полными слабаками. Взять, например, дело о девушке без головы…
Через площадь промчался запоздавший жандарм и прыгнул в джип на ходу. Отъехав метров тридцать к югу, они вылезли и стали разбрасывать вокруг металлические шары с шипами, чтобы ни один автомобиль не мог прорваться. Затем извлекли на свет Божий два автомата, расселись и закурили.
Я заказал еще кофе и аперитивы. Когда хозяин кафе ушел, мисс Джермен спросила:
— Что теперь?
— Будем ждать.
— Но дорога блокирована. Мы отрезаны от мистера Мэгенхерда.
— Вижу. Придется обойти деревню и пройти по северной дороге. Фургон из Пинеля придется остановить там. Это нетрудно — жандармы не настроены на облаву всерьез.
— Не настроены? — недоверчиво переспросила она.
— Они остановились в таком месте, где их хорошо видно, а не там, где от засады будет какая-то польза. Сейчас их видно с расстояния, вдвое превышающего дальность их стрельбы. Все потому, что пока они подозревают обычных бандитов, которые никуда не денутся. Отсюда и спектакль с засадой. Наши неприятности начнутся, когда прозвучит слово «Мэгенхерд».
И тут раздались два далеких выстрела — отчетливые короткие хлопки.
Мисс Джермен подняла брови.
— Или когда вашему другу Харви захочется пострелять.
13
Я обернулся в сторону поста. Жандармы, спрятавшись за джип, выглядывали из-за него в южную сторону, хотя смотреть там было не на что. Хозяин кафе снова выскочил на улицу.
Примчался запыхавшийся сержант, требуя телефон. Похоже, он был скорее удивлен, чем встревожен.
— Что они станут делать? — спросила мисс Джермен.
— Кто их знает? Возможно, попросят подмоги. Пожалуй, нам пора исчезнуть. — Я попытался сделать озабоченную мину, что было совсем не трудно.
Когда сержант с хозяином появились, я налетел на них, требуя защиты. Ведь я сюда приехал не для сражений с бандитами. А если сейчас начнется налет? Где будет безопасно?
Сержант только фыркнул, мол, безопасно там, где я сижу. Я возразил, его люди почему-то сидят в укрытии, а я, выходит, должен оставаться на виду?
— В той стороне бандиты есть? — спросил я, указав на север.
Он рявкнул:
— Нет, и если вы желаете туда отправиться, я буду только рад.
Тут он отвернулся и помчался к джипу.
Я поспешно расплатился, взял мисс Джермен под руку и трусцой кинулся к северному выезду с площади. Последний раз взглянув назад, я видел, как двое жандармов бежали от джипа за кафе, чтобы выйти к ручью и начать обход.
Мы ужасно спешили. Покинув деревню, добрались до каменной ограды, тянувшейся через поле к ручью. Тут я велел девушке остаться.
— Помощь подойдет примерно через полчаса. Задержите фургон здесь. Не стоит ему появляться в деревне.
А сам, пригнувшись, побежал вдоль ограды к ручью. И очень скоро понял, что свое давно отбегал. Пришлось остановиться в тени деревьев, кое-как отдышаться и снова, уже медленнее, двинулся в путь.
До ручья оказалось с четверть мили. Перейдя его вброд, я оказался под прикрытием деревьев, в промежутках между которыми был виден шпиль собора. Мне ничего не угрожало до тех пор, пока я, пробираясь вдоль ручья, не окажусь на одной линии с теми двумя жандармами.
Поравнявшись со шпилем, я замедлил шаг. На другой стороне ручья простирались плодородные луга, разделенные толстыми каменными оградами. До рощи, в которой укрылись Харви с Мэгенхердом, оставалось еще с четверть мили. Я сомневался, что жандармы станут переходить ручей, но уверен был, что до него они доберутся — все-таки естественная граница зоны поисков.
Впрочем, похоже они просто сидят, наблюдают и ждут подкрепления. Я пошел еще осторожнее, понемногу удаляясь от ручья под прикрытием кустов. Услышав плеск воды, я застыл за деревом, потом осторожно выглянул.