Муари серьезно посмотрел на меня, глубокомысленно поцокал. «Для начала нужно смыть кровь». Потрогал мой лоб, словно у меня мог быть жар. Так правдоподобно, что даже я сама засомневалась. Вдруг меня били так, что я не почувствовала? Вдруг, это моя кровь?
Но ведь этого не может быть. Я даже не удержалась, осторожно, не поворачиваясь, потрогала рукой спину. Да нет, ничего там нет, совсем ничего, гладкая кожа.
Халид сел рядом, сам взял тряпочку. И никаких слуг, что интересно, очевидно, чтобы поменьше лишних глаз? А муари ведь с ним заодно! Это, на самом деле, реально важный момент. Колдун… тот же самый, который на самом деле лечил Халида, не подставной актер. Это магия или технология другого мира, явно не для простых людей. Это власть. И если они вот сейчас, по какой-то взаимной договоренности, подыгрывают — то это важно!
Пятна на тряпочке и вода окрашивается красным. Я всхлипываю.
— Тише, тише, девочка, — серьезно говорит муари. — Сейчас все пройдет.
Потом мажет мне спину, могу поклясться, увлажняющим кремом.
— Ну вот, — говорит, наконец. — Сегодня лучше не вставать и завтра тоже соблюдать покой. По крайней мере, не выходить из дома.
17. Молчание
Я долго лежала, сначала на животе, как меня и оставили. Потом решила, что это не обязательно, не зря же приходил муари. Меня вылечили. Просто нужно «соблюдать покой».
Халид ушел и больше не появлялся. Это удобно для него — можно спокойно меня оставить и заняться своими делами, оправдание есть. Не знаю, насколько такое оправдание понравится айнару… В конце концов, сам Халид недавно был наказан куда суровее и точно не лежал два дня дома, только несколько часов до рассвета, и сразу за дела. Правда, к вечеру он падал с лошади от усталости…
Мне принесли обед. Самое время, потому что я страшно проголодалась. Ведь только завтракала блинчиками, потом мы уехали в лагерь, потом верховая езда и сразу назад.
Мне принесли что-то вроде сладкого плова с изюмом, мелко нарезанной курагой, острыми специями. С крупными сочными кусками мяса. Непривычное сочетание, но было вкусно! Сыр, фрукты, орешки, холодный копченый окорок, сладкие булочки, кувшинчик кислого подсоленного молока. Я тут растолстею на такой еде… Или не растолстею, с такими физическими нагрузками… у меня после тренировок все тело болит.
Я поела, полежала еще немного. Посидела на балконе, глядя на город. В кои-то веки можно никуда не бежать, и просто расслабиться. Странное такое ощущение нереальности, если хоть немного отвлечься и подумать.
Главное, не начать вспоминать свои сны и думать о доме… а то у меня сердце сжимается. Мама ведь так и не знает, что со мной, я просто пропала. Меня, наверно, ищут, сходят с ума… Лучше не думать… слезы наворачиваются.
Но если у Халида все выйдет, то я смогу вернуться? В тот момент, из которого я попала сюда. И все это забудется, словно страшный сон. Словно со мной ничего не было.
И жить дальше…
Хочу ли я все забыть?
Во сне я видела, что Халид там со мной. Но он ведь не сможет остаться в моем мире? Или, может быть, если у него не сложится тут, то мы оба сможет сбежать туда? Может быть, в этом все дело? Он там, со мной, на моей кухне жарит блинчики потому, что он сбежал со мной?
Если есть люди, которые могут устроить перемещения между мирами, фотосессии, могут договориться о съемках в университете, арендовать помещение, протащить сюда контрабандный виски, в конце концов, то они, наверняка, могут обеспечить Халида необходимыми документами. Он способный парень, он справится и там.
Глупо мечтать об этом.
Зачем это ему? Если только совсем от безысходности. Здесь у него есть шанс стать правителем страны, а там… Не зря же они затеяли всю эту игру.
Но говорить с ним об этом сейчас нельзя. Айнар не позволит ему сбежать. И мне не позволит.
Просто как запасной план… и это немного греет душу. У нас есть пути отступления. У нас… если я ему вообще хоть как-то интересна вне этой игры. Женщин Халиду хватает и без меня. Куда более красивых женщин.
Нашла книжки, взялась читать — надо хоть чем-то занять себя. Географический атлас с красивыми картинками… а ведь этот мир чем-то похож на наш… не совсем точно, но в целом — похоже.
Читала до ужина.
А потом снова.
Халид вернулся поздно ночью. Тихо, не зажигая света, прошел, разделся и залез в кровать.
Я делала вид, что сплю, отвернувшись. Честно говоря, даже не знала, со всеми этими играми — могу ли я что-то спрашивать у него, чтобы не сломать его планы. Пусть лучше начнет сам.
Он лег на спину, долго лежал, так тихо, я слышала только его дыхание. Потом повернулся ко мне, пододвинулся, обнял сзади.
— Спишь? — спросил тихо.
— Сплю, — согласилась я.
Он фыркнул.
— Как ты?
— Хорошо, — сказала я. — Полежала, отдохнула, наконец.
Он кивнул, поцеловал меня в плечо.
И очень долго больше ничего не говорил, просто лежал, обняв, прижавшись ко мне щекой.
От него так странно пахло чем-то чужим — озоном и едва заметно какой-то химией… что-то медицинское? Так неправдоподобно.
«Устал?» — хотелось спросить. Но даже тут я была не уверена. Вдруг предполагалось, что он был дома, ему не от чего уставать. Да и вообще, не слишком уместный вопрос от только что наказанной рабыни. Я должна бояться его.
Он лежал тихо, но его пальцы легонько поглаживали мой живот. Нежно и безумно приятно, и кажется даже, с далеко идущими намерениями… но намерения эти он пока держал при себе.
— Значит, Эле-энке больше не сердится на меня? — спросила я вкрадчиво, на пробу, как пойдет.
Почувствовала, как он улыбается. Его пальцы замерли.
— Дай-ка подумать, — сказал он.
Развернул меня к себе и очень быстро под себя. Не прижав, лишь опираясь на локти, но я все равно чувствовала его вес и его тепло. Халид разглядывал меня… убрал с моего лба прядь волос. Он как-то так на меня смотрел, что даже в полутьме мне стало неловко от его взгляда… Нет, даже не неловко, это не то… Но как-то волнительно-горячо внутри, как никогда раньше.
- Ты очень красивая, Ю, — сказал он.
Это прозвучало так убедительно-честно. И так… мне показалось — он меня сейчас поцелует, он уже чуть потянулся ко мне. И капелька спокойного теплого счастья в его улыбке.
И вдруг что-то дернулось в его лице.
— Я тебя никому не отдам, — сказал он, даже голос изменился. — Ты моя, поняла, барга. Только моя. Тебя мне подарили. Если хоть кто-то посмеет прикоснуться к тебе, то я убью вас обоих. Кем бы он ни был. Хоть сам принц.
А потом резко отпустил и отвернулся от меня. Лег, повернувшись ко мне спиной.
Я осталась…
Я не могла понять, сколько правды в этом, а сколько лжи. Да, сегодня был отличный спектакль, и Халид не тронул меня. Но что будет дальше — я уже не уверена.
Маджина наказали по-настоящему.
Меня — предупредили пока.
Со всеми этими играми я до сих пор не могла понять — что за человек Халид на самом деле.
Мне снились его объятья. Перед рассветом.
Та другая реальность у меня дома, он там со мной…
Мне снилось, что он целовал меня в губы, так, как здесь, в этой реальности, никогда не целовал — горячо, со всей страстью. Мы занимались любовью во сне. И это никогда еще не было так хорошо. И даже не потому, что во сне он делал что-то такое… или я… просто я чувствовала, как нужна ему, как сильно он меня любит, и как я люблю его. Для меня, для него, потому что мы оба хотели этого и нам не больше не нужно притворяться и скрывать. Свобода и счастье. Только для нас.
Я проснулась.
Поняла, что он лежит рядом, опираясь на локоть, и смотрит на меня. Внимательно и хмуро.
Он видел? Нет?
Я потянулась было к нему, даже не обнять, просто дотронуться. Еще не успев отойти ото сна… мне еще хотелось просто улыбаться ему.
Но Халид вдруг резко перекатился на спину, потом на другой бок и вскочил с кровати.
— Я буду на заднем дворе. Приходи, — сказал он. — Можешь не торопиться, спокойно вставай, одевайся, выпей кофе.
Он почти на ходу натянул штаны, взял саблю с крючка на стене. В городе Халид всегда ходил без оружия, и брал с собой, только отправляясь в военный лагерь. Куда же теперь?
Не торопиться? Он не хочет, чтобы я приходила сразу? Или это просто не имеет значения? Я скоро с ума сойду от этих догадок.
Полежала еще немного, на всякий случай, умылась. Одежду мне уже приготовили.
Пока одевалась — принесли кофе и кучу свежих булочек, я села завтракать.
Торопиться не стоит.
Халид тренировался с оружием на заднем дворе.
Все эти выпады, блоки, это вот все, я точно не знаю, как правильно назвать. Красиво, словно танец. Засмотреться. Стремительно, резко и точно. Особенно притом, что он все так же, в одних штанах, без рубашки, я вижу его сильное тренированное тело, как мышцы перекатываются под кожей, напрягаются… Да, в нем давно уже нет юношеской изящной гибкости и легкости, он не мальчик, но зато отлично чувствуется сила и мощь… опыт, уверенность…
Стойка, выпад, еще…
Левой рукой. Не то, чтобы я придала этому какое-то значение, но невольно отметила для себя, глаз зацепился. Едва я появилась во дворе, он перебросил саблю из левой руки в правую. А до этого держал левой. Почему? В этом был какой-то смысл, или у меня уже паранойя?
Он заметил меня, но никак ничего не сделал больше, не обернулся, ничего не сказал. Пришла и пришла, ему ничего от меня не надо.
Я постояла немного, потом села в уголочке, смотреть. Ведь я должна быть рядом с ним, даже если не происходит ничего особенного, если он дома.
Сабля в его руках. И в каждом движении отчаянная злость.
Час, наверно, а то и больше, я чуть не задремала, пока сидела. Красота красотой, но мне-то заняться нечем.
— Барга! — окликнул он. — Ну что, как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?
А должна? Он хочет оставить меня дома.
— Немного, — сказала я. — Когда сижу — еще ничего, но когда встаю — такая слабость…